Иногда не хватало времени насладиться своим пониманием текущего момента, собственной внутренней гармонии. Ведь то, что она есть, это почти самый что ни на есть непременнейший факт, после которого всё остальное уже далеко не кажется таким радостным и понятным, хотя бы потому что всё, к чему оказывается что возможно то да это, предстаёт перед всеми нами в каком-то порой излишне залихватски-загадочном свете опять же, то ли поиска истины, то ли воспоминания того, что когда-то было. А может и вовсе иной раз чёрт те что. Ведь не знаем мы, конечно же, часто ни о чём, а если знаем, то не подразумеваем как порой серьёзно заблуждаемся.
Передо мной проходило время. Передо мной проходило мгновение. Передо мной проходило всё то, к чему я, пожалуй, и совсем не имел никакого отношения, и при этом такое отношение, конечно же, было, и это отношение было моя судьба. То, что называлось судьбой и что каждый из нас невольно творит каждый день, час, секунду, и при этом часто даже не помня о том, или утонув в потоке мыслей.
Когда наступает какое-то сознание, когда приближается оно как будто близко-близко, когда… тотчас же перед нами кажется, нам кажется, что всё это есть ничто иное как… что… ничего. Ничего в итоге, - оказывается всё это ничем, и на душе вдруг наступает такое умиротворение, что словно мы познали самую что ни на есть величайшую мировую тайну. Познали и забыли. Но осознание величие внутри.
Всю жизнь каким-то образом (таинственным… таинственным…) я испытывал всё то, что представало предо мной. И тогда зачастую оказывалось так, что это всё, конечно же, уникально и незыблемо, а при этом и кажется каким-то замысловато-нарочно-уподобленным неизвестно чему. Чему или кому тут суть не важно, важно, что у меня сейчас самое отличное настроение в мире, потому что по всем формулам счастья сошлись парадигмы истины. А значит и само понимание (постижение… постижение…) истины пришло и вывернуло именно на ту нить внутреннего удовольствия, с которым должна порой считаться и сама жизнь.
Когда нечто хорошее начинается, оно порой готово длиться очень и очень долго, и даже иногда всё переходит в какие-то поистине безграничные круги бытия, - тире рая. Чтобы потом… Да бог с ним что будет потом, самое главное ведь, что происходит именно сейчас. Человек настолько привык раскаиваться во всём и вся и испытывать трудности, что он действительно готов и после всего испытать чувство вины, а равно простить и вообще иной раз превратиться неизвестно во что, дабы осознать, минуточку, - в том числе и понимание (осознание… осознание… почти как опознание) истины.
Когда приходило счастье, - а оно с годами стало приходить всё чаще и чаще, я всё-таки начинал понимать, что всё было не совсем так, как я о том раньше представлял. Да и вообще, по сути, мне казалось, что истина – она где-то совсем-совсем рядом, почти вот тут, спряталась да притаилась, - а после только убеждался что всё это далеко не так, и наше с вами представление о судьбе ничто почти не имеет схожего с представлением – даже с представлением о нас других людей. Понимаете?
Само по себе счастье порой подступает как истина.
Проходит время и тебе кажется что ты был прав. А на деле не только ошибался, но и ещё больше погружался в какую-то свою бездну отчаяния. И при этом… И при этом совсем непонятно было выберешься ли ты обратно. Возможно ли это. Суждено ли тебе. Да и вообще, станет ли когда-нибудь действительно понятно, что это возможно.
Счастье раскроется внезапно и разольётся по всем и вся, словно это всё не важно, отчасти, а отчасти даже наоборот – без всего этого по сути и не существует самого человечества.
Самое главное счастье у каждого из нас – что мы живы. Я часто хожу по кладбищу. Там те, кого уже нет. У кого уже нет шанса что-то изменить или сделать что-то в своей судьбе. А у каждого из читающих эти строки есть. Так вперёд. Пока вы не стали покойниками – всё возможно!
Я почти измерял судьбу.
Скорее, конечно, нашёл измерение.
Насколько оно верное – рассудите вы.
Насколько удовлетворён написанным я – заранее скажу, что удовлетворён. Ведь творчество – это уже избавление от страданий…
Интересно, замечал или нет что всё время переходил – нет-нет да и переходил – на сопрано правды. На поистине ту музыкальную бесконечность истины, с которой готов, пожалуй, смириться один лишь бог. И это правда.
И это отчасти та самая истинная правда, перед которой смолкает поистине и сама судьба.
Аминь.
Ну или традиционно: amen
Prof. Dr. Сергей Зелинский (чемпион мира, академик)
Главы из книги Сергея Зелинского "Капитуляция разума"
