Иван старался избегать молодожёнов. Отказывался от приглашений на ужин, придумывал командировки и встречи. Когда всё же приходилось бывать у них дома, держался отстранённо, уходил рано. Со временем он научился хорошо притворяться.
Когда у них появилась дочь, Иван примчался в роддом с огромным букетом и мягкой игрушкой.
— Хочешь подержать племяшку? — спросила Катя, протягивая ему малышку.
Он осторожно взял ребёнка, посмотрел на крохотное личико и почувствовал, как что-то переворачивается внутри.
— Как вы её назовёте?
— Марина. В честь моей бабушки.
— Привет, Маришка, — прошептал Иван, осторожно касаясь пальцем крохотной ладошки. — Я твой дядя. И я всегда буду рядом.
Последняя фраза вырвалась сама собой. Он испуганно поднял глаза и встретился взглядом с Катей. Что-то промелькнуло в её глазах — удивление? понимание? — но она быстро отвела взгляд.
С появлением Маришки всё изменилось
Иван больше не мог держаться в стороне. Он приезжал каждые выходные. Привозил игрушки, гулял с племянницей, читал ей сказки. Катя смотрела на них с улыбкой, но иногда Иван ловил на себе её задумчивый взгляд.
Когда Марине исполнилось шесть, он заметил перемены в поведении брата. Павел стал раздражительным, часто задерживался на работе, почти не участвовал в семейных встречах. Катя выглядела напряжённой, часто отвечала односложно, иногда у неё были заплаканные глаза.
— У вас всё в порядке? — однажды спросил Иван у Кати, когда они остались вдвоём на кухне.
Она долго молчала, машинально помешивая чай.
— Не знаю... Паша почти не бывает дома. Говорит — работа, дежурства. Но я чувствую, что тут что-то не так.
— Поговори с ним.
— Пыталась. Он либо отмалчивается, либо злится. Говорит, что я всё выдумываю.
Иван смотрел на её осунувшееся лицо, на залегшую между бровей морщинку. Чувствовал, как внутри поднимается глухая злость на брата. Как тот может не видеть, не ценить то, что имеет?
— Если тебе нужна будет помощь — просто позвони, — он осторожно коснулся её руки.
Она подняла глаза, и в них стояли слёзы:
— Спасибо, Вань. Ты всегда рядом, когда нужен.
Павел позвонил посреди ночи
Иван проснулся от настойчивой трели и не сразу понял, что происходит.
— Слушай, — голос брата звучал странно, — можешь приехать? Мне нужно поговорить.
— Сейчас? В три пятнадцать ночи?
— Да. Это важно.
Он нашёл брата в его кабинете. Павел сидел за столом, обхватив голову руками. Перед ним стояла полупустая бутылка и опрокинутый стакан. Пахло спиртным и чем-то ещё — отчаянием, виной?
— Что случилось?
Павел поднял глаза — красные, воспалённые:
— Я люблю другую женщину.
Иван почувствовал, как холодеет внутри:
— Чтоооо?
— Её зовут Елена, — Павел налил себе ещё коньяка трясущейся рукой. — Она педиатр в нашей клинике. Мы... у нас роман уже полгода.
— Полгода? — Иван с трудом сдерживал ярость. — И ты молчал?
— Я пытался прекратить, — Павел залпом выпил коньяк. — Клянусь, я пытался. Не хотел разрушать семью, причинять боль Катьке, Маринке... Но я не могу так больше. Это сводит с ума.
— И что ты решил?
— Ухожу от жены. Уже сказал ей сегодня. Она... она в бешенстве.
Иван смотрел на брата и не узнавал его. Человек напротив был чужим — с опухшим от пьян.ства лицом, трясущимися руками, бегающим взглядом.
— А как же Мариша?
— Я буду видеться с ней, конечно. Выплачивать алименты. Я не бросаю дочь.
— Но ты оставляешь её без отца!
— Не без отца! Я буду приходить по выходным. Так даже лучше, чем жить с родителями, которые постоянно ссорятся.
— И ты правда думаешь, что шестилетний ребёнок это поймёт? Что она не будет винить себя? Не будет спрашивать, почему папа ушёл?
— Прекрати! — Павел стукнул кулаком по столу. — Думаешь, мне легко? Думаешь, я не перебрал все варианты? Но я не могу жить во лжи. Я люблю другую. По-настоящему люблю. Если бы ты хоть раз испытал такое чувство, ты бы понял.
«Я испытываю его каждый день последние семь лет», — подумал Иван, но вслух сказал:
— Делай как знаешь. Это твоя жизнь.
Он поднялся и направился к двери. На пороге обернулся:
— Только помни: ты не просто бросаешь жену. Ты предаёшь свою дочь.
Развод был быстрым. Павел съехал на съёмную квартиру, оставив Кате и Марине их общий дом. Катя не требовала ничего, кроме алиментов на дочь. Маришка плакала, не понимая, почему папа больше не живёт с ними.
Иван приезжал почти каждый день — починить протекающий кран, отвезти Марину в садик, просто посидеть с ними вечером за ужином. Он видел, как тяжело Кате, хотя она старалась держаться ради дочери.
Через месяц после развода Павел появился на семейном ужине с новостью
Они с докторшей уезжают в Канаду — ей предложили работу в престижной клинике, и его диплом там тоже подходит.
— А как же твоя дочь? — спросила мать, не скрывая осуждения.
— Я буду присылать деньги. И она сможет приезжать ко мне.
— Это не отцовство, Паша. Это отговорки, отметил отец.
— Я не бросаю ребёнка! — огрызнулся Павел. — Просто... у меня появился шанс начать новую жизнь. Без груза прошлого.
— Твоя дочь — не груз, — тихо сказал Иван. — Она человек, который любит тебя и нуждается в тебе.
Павел посмотрел на него с раздражением:
— Вот только не читай мне нотаций! Ты не представляешь, каково это — быть женатым, иметь ребёнка и чувствовать, что твоя жизнь больше не твоя!
— Нет, не имею. Но я знаю, что настоящая любовь — это когда счастье другого важнее собственного.
Павел фыркнул:
— Ой-ой! Какая трогательная философия. Жаль, что она не работает в реальной жизни.
После ужина, когда родители ушли спать, Павел подсел к Ивану с бутылкой коньяка:
— Ты ведь присмотришь за ними? За Катей и Маринкой?
— А тебе не всё равно? — Иван отодвинул предложенную рюмку.
— Конечно, нет! Я люблю Маришку. А Катя... Катя хороший человек. Просто мы не подходим друг другу.
— Ты понял это после семи лет брака?
— Иногда требуется время, чтобы увидеть очевидное, — пожал плечами Павел. — Слушай, я знаю, что поступаю эгоистично. Но разве не лучше быть честным с собой и другими?
Иван посмотрел на брата — на своё зеркальное отражение, такое похожее и такое чужое одновременно. Как могли два близнеца быть настолько разными?
— Я присмотрю за ними, — наконец сказал он.
Как будут развиваться события дальше, вы узнаете завтра.