Наступление
С 1448 года характер войны меняется. Если до этого спор шел о великокняжеском престоле, то с 1448 года Василий II явно берет курс на упразднение хотя бы части уделов в Московском княжестве.
Но соперники великого князя еще тешат себя иллюзиями. Например, Иван Можайский затеял переговоры с Казимиром Ягеллончиком. В Литву ездил тесть Ивана князь Фёдор Воротынский. Иван предлагал в обмен на помощь в овладении московским престолом ряд городов или даже признание Казимира «старшим».
Нам в точности неизвестна реакция Казимира. По крайней мере, никакого литовского вмешательства не последовало. Но более того, Казимир заключил договор с московским князем (об этом в следующей главе).
Между тем Василий Тёмный вовсю готовил наступление. Причем в данном случае военной акции предшествовала пропагандистская. 29 декабря 1447 года пять русских епископов (включая будущего митрополита Иону) обратились к Шемяке с, как бы сейчас сказали, открытым письмом.
В нем перечислялись многие вины Дмитрия Юрьевича. Например: переговоры с Иваном Можайским во зло великому князю, сговор с казанскими татарами, устроившими набег на русские города, невозвращение Шемякой награбленного в Москве добра и подготовка новой усобицы.
«И та християнская кровь вся на тобе же будет», – решительно припечатали Шемяку церковные авторитеты. Тем самым оправдав начатую Василием II новую войну.
В начале 1448 года московская рать во главе с самим великим (и слепым) князем двинулась на Галич. На этот раз москвичи дошли только до Костромы. Шемяка поспешил вступить в переговоры.
21 марта 1448 года двоюродные братья заключили (какой уж там по счету?) договор. Шемяка клялся не желать и делать худа ни князю великому, ни его детям. На том и разошлись. В начале апреля Василий Васильевич уже находился в Москве.
Почему великий князь в этот раз не довел дело до окончательного решения?
Начнем с того, что Василий вообще как-то не отличался решительностью. Вполне возможно, что он еще имел опасения относительно похода во вражескую землю. И Юрий Звенигородский, и Василий Косой, и сам Шемяка показали, что галицкие князья умеют биться до последнего. Особенно в заволжских лесах.
Другое соображение. Возможно, приведенная на Кострому рать не предназначалась исходно для похода на Галич, а была собрана для отпора татарам, устроившим набег на Муром. Татары ушли, и рать решили сводить на Шемяку. Но сколько уже стояли «под ружьем» воины?
Наконец из летописей известно, что «на лето бысть мор на кони и на всяку животину, и на люди был, да не мног». Кто знает, возможно упомянутый конский падеж начался уже весной?
Кстати, о Василии Косом. Он скончался как раз в этот 1448 год. И был положен в ту же гробницу, в которой уже покоился прах его отца и младшего брата. И по сей день стоит в Архангельском соборе надгробие над тройной могилой.
Митрополит
Еще более важным событием 1448 года стало избрание собором епископов нового московского митрополита.
В конце 1448 года в Москве собрались всё те же пятеро епископов, что подписали послание Шемяке: Рязанский, Ростовский, Суздальский, Коломенский, Пермский. Новгородский архиепископ и тверской епископ на собор не явились, но прислали письма с согласием на избрание в митрополиты Ионы Рязанского.
Шаг в политическом отношении был важный. Можно сказать, судьбоносный, объявлявший автокефалию, то есть самостоятельность русской церкви. Всё прошло гладко, поскольку было решено заранее. Собор избрал митрополитом Иону. Тот давно являлся фактическим местоблюстителем митрополичьего престола. Да и неизменно поддерживал Василия II в феодальной усобице. Чего ж лучше искать?
Иона, в свою очередь, тут же повысил Ростовского епископа до архиепископа. Это повышение следует обсудить.
Ростовская епархия в конфликте между Василием II и потомством Юрия Звенигородского является важнейшей. Большая часть походов и сражений происходила на ее территории. В ее же состав входили такие ключевые города как Ярославль, Кострома, Галич.
Видимо, епископ оказал должную поддержку великому князю. Да и в грядущей войне (а то, что она будет, никто не сомневался) его авторитет понадобится.
Чтобы еще больше изолировать Шемяку, новый митрополит поспешил направить послание в Новгород:
«Ведаете, сынове, что, как ся стало от князя Дмитрии Юрьевича, коликое лиха и запустениа земли нашей починилося и крови христианьской пролилося множество».
Предвосхищая возможную помощь со стороны новгородцев Шемяке, Иона отметил, что Шемяка:
«грамоту на себе сам написал своею волею такову, что ему было по то место лиха никакова не думати, ни починати… на великого князя»
И если, мол, он не соблюдет данной клятвы, то да будет отлучен от церкви. И если новгородцы будут помогать мятежнику, пусть знают, что помогают клятвопреступнику.
Василий Васильевич задействовал поистине тяжелую пропагандистскую артиллерию. Но и это еще не вся подготовка к новой войне.
Есть сведения, что Василий II вбивал клинья между княжатами-сторонниками великого князя и Шемяки. В частности, в первой половине 1449 года он пожаловал Ивану Васильевичу Горбатому-Шуйскому села близ Суздаля и Городец.
А тот, во-первых, признал права на Суздаль и Нижний Новгород за великим князем (то есть отрекся за свой род). Во-вторых, признал «великим князем» и сына Василия малолетнего Ивана. Горбатый-Шуйский – троюродный брат тех Шуйских, что перебегали на сторону Шемяки в 1446 году.
Очень может быть, что какие-то неизвестные нам дипломатические действия предпринимались и в отношении других княжат. Будущее показало, что готовиться стоило.
Сам Шемяка тоже не сидел сложа руки. Правда, он смог перетянуть на свою сторону вечно колеблющегося Ивана Можайского и всё. Плюс, скорее всего, смог нанять воинов в северных городках и землях. Например, вятичей.
И вот, выждав благоприятный момент, весной 1449 года Шемяка начал войну.
Продолжение:
------
Все публикации цикла «Тёмный князь. Феодальная война в Московском княжестве»:
