Миша, узнав о внезапном желании друга и сестры сочетаться законным браком, несказанно обрадовался. Сиял, словно медный грош, и неустанно твердил, что теперь они с Кириллом станут не только лучшими друзьями, но и родственниками. Я лишь вяло улыбалась ему в ответ, думая о том, что лучше держать гадюку под подушкой, чем обзавестись таким родственничком.
Начало
Кирилл уже не казался мне милым, его змеиная натура проявилась во всей красе. Но боль от подлой выходки любовника никак не утихала. Он все время крутился рядом, с нарочитой нежностью прижимал к себе млеющую от любви Марго. А на меня поглядывал с плохо скрываемой усмешкой и ехидством.
В его змеином взгляде мне мерещилась бегущая строка: я знаю, какая ты на самом деле и вижу тебя насквозь! Это ужасно бесило, сводило меня с ума. И я всё больше убеждалась в том, что приняла верное решение: не только я, но и все остальные должны узреть истинный лик этого коварного аспида, мастерски притворяющегося хорошим другом и любящим парнем.
Мишка договорился в загсе, чтобы нас поженили в один день. Эта идея показалась ему удачной. Общая памятная дата и возможность хорошо сэкономить, объединив две свадьбы в одну. Я не стала возражать, мне это было на руку. Одним ударом разрубить оба узла - что может быть лучше?
Маргарита полностью окунулась в свадебные хлопоты. У неё за спиной словно крылья выросли, а глаза светились от счастья. Казалось, подруга распланировала свою будущую семейную жизнь чуть ли не до появления внуков. Без умолку болтала о том, какие красивые дети получатся у них с Кириллом, кто первый родится: мальчик или девочка и бла бла бла. Её бесконечная трескотня вызывала у меня рвотные позывы. Мне хотелось закричать, ударить её, чтобы она перестала тарахтеть, как заведенная газонокосилка, но я продолжала слушать, кивать и улыбаться.
После девичника мы с Марго ночевали в доме её родителей, а мальчишки уехали веселиться на квартиру к друзьям. Маргарита заметила мое помрачневшее настроение, разволновалась не на шутку, но я успокоила подругу, сославшись на предсвадебный мандраж. В душе у меня бушевал ураган, рассказать о котором я не смела никому, тем более ей, моей заклятой подруге и невольной сопернице.
Торжественный день выдался знойным, несмотря на заканчивающееся лето. С самого утра раскалившееся добела солнце палило безо всякой пощады. Мне чудилось, что за дела свои грешные я попала прямиком в преисподнюю, и спастись из геенны огненной нет ни единого шанса. Я должна была мужественно преодолеть все круги ада: от дурацкого выкупа невест (кто вообще это придумал?) до упившихся вусмерть гостей, кривляющихся в глупых конкурсах.
Прибыли визажист и парикмахер. Нам сделали красивые свадебные прически и макияж, нарядили точно кукол. Платье у Марго было очень красивое. Нежное кружево цвета слоновой кости обнимало её хрупкую фигурку. Локоны светлых волос обрамляли милое личико. Она словно светилась изнутри, эта нежная фарфоровая статуэтка, которой, увы, суждено было разбиться.
Явились женихи, наглаженные и напомаженные красавцы, и началась суета. Я плохо помню, что происходило вокруг. Маргарита держала меня за руку, Миша шептал на ухо комплименты, восхищаясь моим нарядом. А мне было всё равно. Как в тумане прошла церемония бракосочетания. Я что-то говорила, надевала кольцо на Мишкин палец, целовала его в улыбающиеся уста. Нас поздравляли родители и гости, дарили цветы, желали счастливой семейной жизни.
Потом мы куда-то ехали, выходили из свадебного лимузина, бесконечно позировали на камеру. Я не знаю, какое лицо вышло у меня на тех фотоснимках, я их так никогда и не увидела. Но Марго была исключительно хороша. Это был её день, о котором она, как и многие девчонки, мечтала всю свою жизнь.
У меня же в голове бесконечно крутилась мысль: как изменилось бы ангельское личико моей подружки, если бы она узнала о нашей связи с её женишком? Я представляла её распахнутые от ужаса глаза, в которых блестели набежавшие слезы, сморщенный от горьких переживаний носик, искривленный от боли маленький рот. И сердце моё ликовало, а на душе становилось легко и спокойно. И я понимала, что ни за что не отступлюсь от своей затеи, не передумаю.
Раскаленный огненный шар уже тонул в багровеющих волнах, когда свадебный эскорт подкатил к шикарному ресторану, расположившемуся на первом этаже крупного гостиничного комплекса. Высыпавшие на крыльцо гости встречали нас радостными возгласами и аплодисментами. Наши мамы приготовили караваи и добрые наставления. Всё было очень мило, в лучших традициях. Но даже счастливое лицо моей матери, которая души не чаяла в Мишке и Маргарите, не смогло сокрушить твердость моих намерений. Я жаждала крови.
В разгар торжества, когда все уже пребывали в изрядном подпитии, я выманила нетрезвого Кирилла на разговор. Когда мы остались вдвоем, уединившись в номере для новобрачных, я нацепила на лицо самую чарующую улыбку, что хранилось в моих закромах. Ласково прошептала ему на ушко, что не держу зла и очень рада, что мы теперь практически родственники. Кирилл улыбнулся, и я увидела, как в его глазах вспыхнули плотоядные огоньки. Я дала ему понять, что обрадуюсь, если он заглянет ко мне в гости по-родственному, когда Мишки не будет дома. И услышала, что дыхание его участилось. Больше мне не пришлось ничего говорить. Он всё понял правильно.
«Ну, ты и дрянь!» - просипел Кирилл, грубо стиснув меня в своих объятиях.
Всё произошло так стремительно, что я и глазом не успела моргнуть. Он толкнул меня на брачное ложе, усыпанное лепестками роз. Грубо задрал длинный подол свадебного платья, и с глухим рычанием накинулся на податливое тело, словно оголодавший зверь, которого выпустили из клетки.
Я лежала, уткнувшись лицом в благоухающую лавандой подушку, чувствовала, как свадебный макияж медленно сползает по коже вместе с каплями пота, и улыбалась. Я знала, что пришло время для кульминации этого дешевого спектакля. Настал мой звездный час.
В номер, который я предусмотрительно оставила незапертым, шумно и весело смеясь, ввалились наши разгоряченные конкурсами супруги. Я пригласила Марго и Мишу заранее, пообещав устроить сюрприз. И не обманула. Сюрприз удался! Жаль, что я не видела их лиц, но готова поспорить, это было фееричное зрелище. Они притихли, перестали хохотать, увидев развернувшуюся перед ними недвусмысленную картину. Обалдевший от неожиданности Кирилл неловко скатился с кровати и шлепнулся на пол. Марго тоненько вскрикнула, словно раненый зверек, а потом громко и безутешно заплакала. Мишка сжал кулаки и принялся мутузить бывшего дружка. Я молча встала, расправила складочки на платье и удалилась с гордо поднятой головой. Никто меня не удерживал. Шоу продолжалось. А мне надлежало покинуть сцену.
******
Скандал разгорелся нешуточный. В нашем маленьком городке мои бедные косточки не перемыл только ленивый. Каждый стремился осудить меня, снабдив гневные высказывания в мой адрес красочными эпитетами. По иронии судьбы, всех собак горожане спустили на меня, а подлого Кирилла народная молва обошла стороной, оправдывая его дрянной поступок известным высказыванием. Старинная мудрость весьма недвусмысленно гласит: если sука не захочет, то и кобелю, само собой, ничего не потребуется. Так устроено наше двуличное общество, которому не чужды двойные стандарты.
Мишку и Кирилла с тех пор я не видела. До меня дошли слухи, что Кирилл уехал на родину, трусливо сбежал, опасаясь разборок. Возможно, мне тоже стоило покинуть город, последовать примеру моего неудачливого любовника. Но Марго и Мишка опередили меня. А после скоропалительного отъезда их семьи, буря в городке улеглась, появились новые темы для сплетен и меня оставили в покое.
Марго единственная, кто не побрезговал говорить со мной после всего, что я натворила. Перед отъездом бедняжка пыталась понять, почему её близкая подруга и любимый человек совершили такой немыслимо гадкий поступок. Милая доверчивая Маргаритка! Слишком светлая, слишком наивная. Ей трудно далось понимание, что порочные люди всегда имеют двойное дно. Внешний облик не соответствует содержанию, за красивой наружностью и очаровательной улыбкой может скрываться само зло. Но мне не было её жалко, если только совсем чуть-чуть. Я и сейчас не сожалею ни о чем. Ни капли не раскаиваюсь в своем поступке. Я уверена, что умение разбираться в людях приобретается ценой горьких разочарований. Се ля ви. И ничего личного.
*****
Пока я предавалась воспоминаниям, окончательно разворошив свое темное прошлое, поезд подъехал к моей станции. Я вышла из вагона на пыльный перрон. Солнце уже клонилось к закату, отражаясь красноватыми бликами в бесконечных рельсах. Теплый летний вечер приглашал в свои ласковые объятия. Я оказалась единственным человеком, который сошел на этой захудалой станции. За моей спиной взвизгнул поезд, напугав меня до чертиков, дернулся и покатился дальше, стремительно набирая скорость. Будто бы находиться здесь было для него неприятно и даже мучительно.
Я осталась стоять на безлюдном перроне. Глупо таращилась по сторонам, соображая, что делать дальше. Следовало найти какой-нибудь транспорт, который доставит меня по нужному адресу. Я спешно покинула вокзал и вышла на парковку, где, по моим представлениям, можно было взять такси. Слава языческим богам, на парковке куковал одинокий таксист. Водитель безмятежно спал, растянувшись на переднем сидении своей иномарки, старенькой, но опрятной на вид.
- Кхе - кхе, уважаемый! До Калиновки довезете? - обратилась я к спящему.
Таксист лениво открыл один глаз, которым просканировал меня не хуже рентгена, сладко зевнул и помотал головой.
- Неа, дамочка. Далеко это. Мне потом обратно по темени ехать. И дорога там не ахти. Одни ямы, да колдобины.
Он снова сомкнул веки, посчитав, что сполна одарил меня своим драгоценным вниманием. Я начала злиться. Смотри-ка! Цену себе набивает!
- Сколько денег вам нужно дать, чтобы вы сейчас же повезли меня в Калиновку?! - тоном, не терпящим возражения, потребовала я.
Услышав истерические нотки в моем голосе, таксист распахнул оба глаза и внимательно поглядел на меня.
- Далась вам эта Калиновка? Ночь на носу. А в темноте на дороге всякое случиться может. Шли бы вы лучше в гостиницу ночевать, а завтра поутру и поехали бы. А еще лучше, - в глазах его сверкнул странный огонек, - езжайте-ка обратно. Нечего в той Калинове делать.
- Что значит нечего? - удивилась я, теряя уже всякое терпение. - Мне к подруге надо, она меня ждет. А вы таксист или кто? Я вам, между прочим, деньги плачу, вот и везите без всяких разговоров. Нужны вам деньги?
- Деньги нужны всем, - скорбно вздохнул он и заломил такую цену, что у меня глаза из орбит вылезли.
- Сколько? - закричала я. - Да вы в своем уме?
- За меньшую сумму и не просите. Не поеду, - грубо отрезал он. - И никто не поедет, это я вам точно говорю.
Я замолчала и села в салон, демонстративно бросив чемодан на улице. Пусть отрабатывает свою цену! Я всё еще пылала от возмущения и никак не могла успокоиться. Таксист тем временем лениво выполз из машины, зыркнув на меня исподлобья, и пристроил мой чемодан в багажник. Захлопнув дверцу багажника, он снова уселся в свою иномарку, привел спинку водительского сидения в вертикальное положение и мы, наконец, тронулись в путь. Сначала ехали молча, дуясь друг на друга, но постепенно раздражение прошло и я решилась заговорить.
- Вы извините, пожалуйста, что я на вас накричала, - сказала я елейным голосом, желая умаслить его.
Он повернулся, окинул меня коротким примирительным взглядом.
- Да, ладно. Я и сам хорош. Напугал вас с порога нашими байками.
Я улыбнулась.
- Меня, кстати, Ниной зовут.
- А я Максим.
- Я не пугливая, вроде, - продолжила я. - А что не так с Калиновкой?
- Кто ж его знает, - пожал плечами Максим, - говорю ж, байки.
- Местные легенды? - уточнила я, сгорая от любопытства.
- Не то, чтобы легенды. Недавно это началась. А раньше всё тихо-мирно было. Никто не жаловался.
- А что случилось?
- Люди стали пропадать, вот что.
- В Калиновке?
- Да, - пояснил таксист, - я сам тутошний. Но в тех краях у меня родственники жили. Сказывали, странное что-то твориться. Из деревни жители пропадают.
- И много пропало? - поинтересовалась я.
- Человека три, вроде бы. Исчезли бесследно. Вещи, документы - всё осталось на месте, а их нет.
Я пожала плечами.
- Такое случается.
- Да, - согласился Максим, - но чаще в больших городах, где людям дела нет до чужой беды. А в маленьких деревеньках все друг у друга на виду. Так просто не исчезнешь.
- А что полиция думает?
- А ничего. Расследование провели, опросили всех, поиски организовали. На этом всё. Но местные говорят, зверь лютый у них завелся. Видели, как по ночам по деревне рыщет. А если кого поймает, так всю кровь до капли высушит.
- Ну, вы даете! - усмехнулась я. - А тело куда девает? Прямо с костями, что-ли проглатывает? И никаких следов не оставляет?
- Не знаю, - обиделся таксист. Ему мой сарказм показался неуместным. - Может, в чаще лесной закапывает. Там кругом лес и речка крупная рядом протекает. Разве найдешь? Можете смеяться и не верить мне, только сами увидите. Деревенские по ночам дома сидят, даже на двор стараются не ходить. Боятся. На полицию уже не надеются.
- А вы, что же, не боитесь? Зачем тогда поехали в ночь?
- Боюсь, - честно ответил он. - А что делать? Деньги нужны. И вас же не бросишь одну на вокзале. Всё одно никто не согласился бы ехать. А подруга ваша давно в Калиновке живет?
Я снова пожала плечами.
- По правде сказать, не знаю. Мы с ней не виделись много лет. Потеряли связь. А тут она мне письмо написала. Пригласила погостить.
- А как зовут вашу подругу? Может, я её знаю. Я раньше часто в Калиновке бывал, пока родственники в город не переехали. Мы с племянником моим по грибы, да на рыбалку любили ходить.
- Маргарита Семенова. Но это девичья фамилия. Может, она замуж вышла.
Мне вдруг стало не по себе. Еду в гости к человеку, которого не видела больше десяти лет. Ничего толком о нем не знаю. Еду в какую-то глушь, где таинственно исчезают люди. Почему вообще Марго позвала меня? Ведь столько лет не вспоминала о моем существовании. И не связано ли её приглашение с пропажей жителей? Может, ей страшно или одиноко в этой дыре…
Мысли прокручивались в черепной коробке, пока их не остановила реплика таксиста.
- Нет, не знаю такой. А улица какая и номер дома?
Я назвала точный адрес.
Он покачал головой.
- Не припомню что-то. Может из новых. Хотя в Калиновку мало кто переезжает нынче. Слишком далеко от цивилизации. Наоборот, разъезжается народ. Перемещаются в поселения покрупнее, а кто и сразу в город. Калиновка пустеет.
Постепенно землю окутала ночь. Дорога, по которой мы ехали, была совершенно пуста. Свет фар разгонял кромешную темноту, какая бывает только в сельской местности, когда луна прячется за черными тучами. Машина мужественно боролась с ухабами, переваливаясь с кочки на кочку с жалобным скрипом. Разговор наш иссяк. Я погрузилась в легкую дрему под ненавязчивую тихую мелодию, льющуюся из динамиков. Таксист сосредоточенно крутил баранку, всматриваясь в коварные неровности дороги.