В тот полевой сезон я выполнял со своей бригадой до августа, примерно, маркировку планово-высотных опознаков на объекте в районе Нижней Тунгуски. Рубили, пилили лес на проектных местах в форме квадрата 40х40 метров. В центре оставляли высокое дерево, на которое поднимали веху с маркировочным двухцветным флагом, красно-белым либо чёрно-белым.
Аэрофотосъёмку должны были лётчики выполнить в уже определенную дату, поэтому мы спешили, не обращая внимания на погоду, чтобы успеть завершить работу в срок. Вездеход новый, водитель самый лучший -Миша Орлов, Орёлик. Рабочие тоже подобрались хорошие мужики. Поэтому работа кипела. Перед сезоном ,вроде, договорились с начальством, что и геодезические наблюдения опознаков тоже буду делать я сам после маркировки. Удобно же. Флаги на вехах свежие, все пути- дороги за сезон узнал, на карту нанёс редкие геофизические профили. Уже предвкушал, как отщёлкаю опознаки. Обычно, если наблюдения оставляли на следующий год, то часть вех могло обломать, флаги исстрепаться, надо было по новой их менять.
Закончив работу, выехали в деревню на базу партии. И тут меня " обрадовали". Мне дали задание выполнить линию нивелирования 2 класса, а ПВП- планово- высотную привязку опознаков будет делать другой человек. Вездеход с Орлушей тоже забрали, дав взамен старое корыто- еле живую технику, доставшуюся мне от строителей сигналов- вышек на триангуляционных пунктах. Конечно, делать наблюдения опознаков в том районе было бы несложно. За сезон строителями и наблюдателями выполнено сгущение пунктов триангуляции. Сигналов торчало над тайгой достаточно.
Новые флаги видны над деревьями почти невооружённым глазом. Я снова уехал в лес, недоумевая, кому же достался такой лакомый кусочек, пока не услышал на связи голос Ивана Николаевича Капустина- главного инженера экспедиции. Очень умный спокойный человек возрастом под пятьдесят лет. Правда, нам- молодёжи тогда он казался довольно пожилым. Вот, он вдвоём с Мишкой Орловым и отправился "калымить", взяв отпуск в экспедиции. Места там тогда были богатые дичью и зверьём. Осенью орехи в кедраче. Ягода всякая- брусника, черника, голубика. В ручьях хариус ловится.
Миша потом мне рассказывал, как поработалось ему с Капустиным И.Н.. Садится Иван Николаевич в кабину, говорит:
- Миша, засеки по спидометру километраж. Через ... километров останови, а я покемарю пока.
И тут же засыпает, укачивало его быстро в вездеходе.
Однажды Иван Николаевич увидел сбоку профиля на дереве треугольный затёс. Так мы обычно помечали начало рекогносцировочного маршрута к месту, где сигнал должны строители возводить.
И.Н. бодро вылез, закинул на спину теодолит, сказал Орёлику, чтобы тот палатку пока устанавливал, и по затёскам отправился в лес. Через час возвращается, пыхтит от возмущения:
- Строители не поставили сигнал. Даже площадка не расчищена, где пункт отрекогносцирован. Ну, я им устрою! Отчитались, значит, деньги получили и ничего не сделали. Едем, Миша, на другой пункт.
Немного проехав, сориентировался:
- О, вот же он- этот знак. А что ж там было такое? Странно...
А ларчик просто открывался. Годом ранее мой коллега Валентин Мухнуров по прозвищу Макнамара выполнял рекогносцировку пунктов триангуляции на другом объекте . Закинули его после долгого запоя с двумя рабочими в тайгу вертушкой. Тогда не было навигаторов, пилоты летали по карте. Точку высадки на ней им поставил начальник партии . Но, видно, на той карте ещё были обозначения, и Макнамару с бандой выбросили за объектом. Он с похмела умудрился опознаться совершенно в другом месте от проектного и отправился рекогносцировать пункты, делая затёски и описание местоположения. На связь вышел только через пару дней, когда засомневался в направлении течения ручья. Тогда ему, помимо ласковых слов за то, что на связь не выходил, сообщили, что он сейчас рысачит в стороне за площадью работ. А на следующий сезон мы переместились, как раз, в эти места на новый объект. ( Рассказ" Макнамара" ).И его затёски пару раз сбивали с толку нашего старейшего работника знаменитого строителя- фронтовика Михаила Филипповича Будаева. А потом уже и Капустина.
Вообще, Иван Николаевич ещё не раз негодовал из-за нашей работы. Нам же на маркировке полагалось закладывать грунтовые репера под деревом в центре маркира. Трубы(забыл точно, какой длиной, но где-то с метр) закапываются вровень с поверхностью земли, нижняя часть якорится и бетонируется. Трубы мы выкидывали. Как можно представить,что работая пешком( а я пару сезонов выполнял маркировку до авиазалёта без техники с пилой- двуручкой и топорами), кроме рюкзаков, ещё будешь тащить эти трубы и цемент с водой? На несколько десятков опознаков... Поэтому, обычно вбивали в корень дерева гвоздь двухсотку или металлический костыль. Так вот, надо ж было Ивану Николаевичу стать табором именно на том же месте, где мы весной с Орлушей первый раз ночевали. Там же мы и выбросили все трубы в кусты сбоку от профиля. Капустин отошёл от палатки по нужде и наткнулся на груду нашего металлолома.
- Миша, смотри какое безобразие!
- Иван Николаевич, может, не наши трубы? Мало ли кто тут проехал,- решил схитрить Мишка.
- Да как так? Вон, на марках буквы ГУГК и номера стоят. Кто здесь работал? Я обязательно выясню и накажу его.
Орёлик промолчал в ответ, а Капустин или забыл потом или решил меня простить, но тема эта после сезона не поднималась.
Наступила поздняя осень в тайге. Время сменили с летнего на зимнее. Разумеется, переставили часы и все бригады и на базе партии. Кроме Мишки и Ивана Николаевича. Они по-прежнему выходили на связь в восемь утра и в три дня, но у нас- то было на часах семь и два часа, соответственно. Быстренько сообщали, где находимся, что выполнено и вырубали рацию. Поэтому Иван Николаевич появлялся на связи, когда никого уже не было в эфире. Повызывав, покричав позывные всех бригад и базы, Иван Николаевич в недоумении выключал рацию и говорил Мишке:
- Вот, Миша, хорошо, что я сам выехал в поле поработать. Своими глазами увидел, какой тут бардак. Нееет, никаких премий никому не будет. Как так- несколько дней никто на связь не выходит. Безобразие полнейшее. Ведь, мало ли что: кто-то заболел или несчастный случай. Будет серьезный разговор, когда вернёмся на базу партии.
В деревне на базе партии тоже беспокоились пропажей главного инженера. Всегда чётко выходил на связь, спрашивал, как у всех дела, а тут молчок. Тайга есть тайга. Может, вездеход утонул, в болото провалились. Да даже медведь мог порвать. Наконец, кого-то озарило:
- А вдруг, они часы не переставили?
- Да ну, не может такого быть! Иван Николаевич - умнейший человек, опытный, не мог так облажаться.
На всякий случай все бригады вышли на связь следующим утром по старому времени. Бригады заинтересованно слушали эфир. И тут раздался голос Капустина. Ответили дружно все! Наш Ваня рвал и метал, угрожая всякими карами наказания начальству и всем геодезистам. Наконец, переключился на приём. И ему сразу напомнили про перевод времени. Долгое молчание в ответ. А потом раздались матерки от интеллигентного Капустина:
- Вот, я дурак! Как я мог это забыть? Мать перемать через так и эдак!!! Вы меня, пожалуйста, извините и забудьте,что я тут наговорил. Был неправ.
А мы все вздохнули облегчённо, что с нашими Ваней и Орлушей ничего не случилось.
Сейчас уже давно нет Миши (зарезали по пьянке в гараже), Ивана Николаевича ( сердце у него пошаливало всегда). Но добрая память о них осталась у всех, кто их знал, кто с ними работал.
