Merhaba, друзья мои!
В прошлой части Осман принял, возможно, самое страшное решение в своей жизни. Теперь начинается его реализация. Это будет глава не о лязге мечей, а о невидимой войне, о психологической дуэли, где оружием служат ложь, полуправда и человеческие слабости.
Мы увидим, как тяжело дается бремя власти и как рождается великий стратег. Приготовьтесь к медленному, но неумолимому нарастанию напряжения.
Утро, пахнущее тревогой
Утро в стойбище Кайы выдалось обманчиво мирным. Прохладный ветерок, спустившийся с гор, принес с собой запах влажной земли и горьковатый аромат дикого тимьяна. Солнце лениво поднималось над холмами, окрашивая небо в нежные, акварельные тона.
Но эта пасторальная картина не могла обмануть Османа. Для него воздух был наэлектризован, он пах тревогой и предстоящей игрой со смертью. Он почти не спал, и холодная вода, которой он умылся, не смогла прогнать тяжесть из его мыслей.
В его шатре уже сидел Акче Коджа. Старый воин, казалось, тоже не находил покоя.
– План, который мы вчера наметили… он подобен ходьбе по канату над пропастью, Осман-бей, – начал он без предисловий, его голос был глух. – Две разные лжи, пущенные в стан врага одновременно. Это слишком сложно. Слишком рискованно.
– Рискованно – сидеть и ждать, пока паук Филарет опутает нас своей паутиной, – ответил Осман, садясь напротив. Он взял чашу с горячим травяным отваром, чтобы согреть озябшие пальцы. – Простая ложь их не обманет. Они слишком хитры.
Но когда они получат два разных донесения от двух своих шпионов, которым, как они думают, можно доверять… это посеет в их стане şüphe (шюпхе – сомнение). Хаос. Они начнут подозревать друг друга. И в этом хаосе у нас появится шанс.
– Но это требует безупречного исполнения, – настаивал старик. – И ты собираешься доверить самую тонкую часть игры… ему? Аксунгару? Человеку, чья душа сломлена?
– Именно потому, что она сломлена, – ответил Осман, и в его глазах блеснул холодный огонь. – Филарет сломал его, и он будет ждать от него донесений, полных страха и покорности. Аксунгар сыграет эту роль идеально, потому что ему не придется играть.
Он будет передавать ложь, которую мы ему дадим, с искренней болью в глазах. И ему поверят. А для грубой работы, для простой лжи, у нас есть другой инструмент – трусливый шакал Алишир-бей.
Первая стрела: ложь для шакала
Осман подозвал одного из своих самых верных воинов, Бамсы.
– Ты и еще двое наших людей, что остались присматривать за Алиширом, передадите ему мой emir (эмир – приказ).
Бамсы, могучий воин, чья речь была такой же прямой и простой, как его боевая секира, кивнул.
– Что передать, бейим?
– Передашь ему на словах, будто это великий секрет, который ты доверяешь только ему как новому союзнику. Скажешь, что я, опьяненный победой, решил не останавливаться. Что воины требуют добычи. И что наш следующий hedef (хедеф – цель) – крепость Караджахисар.
Она не так сильна, как Биледжик, и ее текфур – трус. Скажешь, что мы готовимся к набегу в ближайшие дни. Пусть Алишир немедленно передаст это своим «хозяевам». Это его первый экзамен на верность мне.
Бамсы, не задавая лишних вопросов, поклонился и вышел. Первая стрела лжи была выпущена. Она была проста, предсказуема и рассчитана на то, чтобы подтвердить мнение Филарета об Османе как о примитивном и жадном варваре.
Вторая стрела: разговор, что страшнее пытки
Самое тяжелое ждало впереди. Осман направился к шатру, где находился Аксунгар. Каждый шаг отдавался в его сердце глухой болью. Он шел не как вождь к своему воину, а как палач к своей жертве.
Аксунгар сидел на своем ложе. За прошедшие дни он немного окреп физически, но его глаза оставались пустыми. В них застыл ужас пережитого и стыд содеянного.
– Пришло время, Аксунгар, – сказал Осман, входя. Он не стал садиться. Он возвышался над ним, как судья. – Пришло время тебе начать искупать свою вину.
Аксунгар вздрогнул и медленно поднял голову.
– Я готов, Осман-бей. Приказывай.
– Твои бывшие хозяева установили с тобой способ связи. Какой? – спросил Осман в упор.
– Условный знак… – прошептал Аксунгар, его голос дрожал. – У старого дуба на краю леса. Я должен был оставлять там знак, и через день или два ко мне под видом странствующего торговца подходил их haberci (хаберджи – посыльный, связной).
– Хорошо. Сегодня ночью ты оставишь этот знак. А когда придет связной, ты передашь ему сведения. Сведения, которые я тебе сейчас скажу.
Осман присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне.
– Ты скажешь ему, что с трудом сумел подслушать мой тайный разговор с Акче Коджой. Ты скажешь, что я не так прост, как кажусь. Что я распускаю слухи о набеге на Караджахисар, чтобы отвлечь внимание. А мой настоящий план, моя главная niyet (ниет – намерение, замысел) – это заключить тайный союз с могущественным Садык-беем. И вместе с ним ударить по нашему общему врагу – Инегёлю. Ты понял?
Аксунгар смотрел на него широко раскрытыми глазами.
– Но… зачем? Это же ложь…
– Да, Аксунгар. Это ложь. Твоя жизнь теперь – это ложь. Ты должен будешь передать эту весть так, будто ты украл ее для них с огромным риском. Ты должен сыграть свою роль. Роль нашего самого преданного врага. И если ты справишься, возможно, когда-нибудь Аллах простит тебе твой günah (гюнах – грех). А если провалишься… то я сам стану твоим палачом.
Осман встал и вышел, оставив Аксунгара одного в тишине шатра, наедине с его ужасной миссией. Вторая стрела, отравленная сложной ложью и настоящей человеческой болью, тоже была готова к полету.
Человеческая цена
Дни потянулись, наполненные скрытым напряжением. Осман, чтобы сделать свою игру еще более достоверной, действительно начал показательную подготовку к набегу. Он проводил военные смотры, отдавал приказы по заготовке провианта, обсуждал с воинами тактику штурма воображаемой крепости. И ему приходилось делать это на глазах у Конура.
Однажды вечером Конур подошел к нему.
– Осман-бей, я рад, что ты снова ведешь нас в бой. Но… я вижу, что-то гложет тебя. И мой брат… он сам не свой. Он молчит, смотрит в одну точку. Может, раны от плена оказались глубже, чем мы думаем? Может, ему нужен отдых, а не новые sırlar (сырлар – тайны, секреты)?
Осман с трудом выдержал его честный, преданный взгляд.
– Твой брат – сильный воин, Конур. Он справится. А я… на мне лежит ответственность за все племя. Иногда это тяжелое yük (йюк – бремя, ноша). Не беспокойся. Все будет хорошо.
Он похлопал Конура по плечу, а сам в этот момент чувствовал себя самым последним лжецом. Он обманывал одного из своих самых верных друзей, и этот обман был необходим для выживания. Такова была цена власти.
Два разных донесения
Прошла неделя, показавшаяся вечностью. Осман ждал. Он не знал, сработает ли его план. Он почти начал думать, что потерпел неудачу. Но на восьмой день к нему примчался гонец от Кёсе Михала. Вид у гонца был встревоженный, он спешился на полном скаку.
– Мой господин шлет тебе срочное послание, Осман-бей! – выпалил он, протягивая свиток.
Осман вскрыл печать. Текст, написанный рукой Кёсе Михала, был коротким и полным скрытого напряжения.
«Осман-бей, твоя охота началась, и лес пришел в движение. Мои источники в Пруссе доносят, что наш общий враг, которого мы зовем Орлом, в ярости и смятении. До него дошли донесения о твоих планах. Но они пришли из двух разных, и одинаково надежных для него, источников. И они полностью противоречат друг другу!
Один его агент, связанный с Алишир-беем, докладывает, что ты простой разбойник, готовящий набег на Караджахисар. Другой же, его самый ценный и тайный агент в твоем стане, сообщает, что ты ведешь тонкую игру и готовишь большой союз с Садык-беем.
Орел не знает, кому верить. Он подозревает всех. Он чувствует, что кто-то играет с ним, но не может понять, кто и как. Твои две стрелы попали не в цель, а в его разум, заставив его метаться. Но будь осторожен. Мои люди говорят, что он отдал новый приказ. Приказ, который не похож ни на один из тех, что мы ожидали».
Осман опустил письмо. На его лице появилась улыбка. Хищная, холодная, но все же улыбка. Сработало. Лучше, чем он ожидал. Он посеял хаос.
Но что за новый, неожиданный приказ отдал Филарет? Что сделает хищник, который понял, что на него самого открыли охоту?
План Османа сработал идеально – могущественный Филарет сбит с толку, он не знает, кому верить, и подозревает всех! Это блестящая тактическая победа.
Но что будет дальше? Какой неожиданный приказ мог отдать разъяренный и растерянный враг? Ударит ли он по Осману? По Константину? По Алиширу? Или придумает что-то еще более коварное?
Чувствую, 18-я глава принесет нам большие сюрпризы! Пишите в комментариях свои догадки о приказе Филарета! А я уже приступаю к работе, чтобы вы как можно скорее узнали продолжение этой захватывающей истории!
