Кофе сестра сварила магический. Петя давно сам ничего не готовил, кофе пил растворимый, ел, когда вспоминал, что надо бы поесть, стоя перед холодильником. Теперь ему стало понятно, откуда бралась еда, появлялась свежая одежда, белье и полотенца, куда исчезал мусор. «Давно ты тут?» - спросил он сестру. «Да уж месяца четыре как, - улыбнулась та. – Страшно испугалась, когда неожиданно встретила тебя тогда в доме, прикинулась привидением». «Я так и решил», - ответил Петя. Они снова замолчали. Петя не знал, о чем спрашивать, а сестре явно не хотелось его теребить. Молчание, между тем, было комфортным. Допили кофе, сестра унесла посуду в дом и больше в тот день не появлялась.
Петр Николаевич еще долго сидел на веранде и смотрел на бушующий красками и звуками летний вечер. За пределами привычного «безвыходного» дома жизнь продолжалась, и он понял, что однажды его не станет совсем, а в мире ничего не изменится. «Побриться бы надо», - подумал Петр Николаевич, вернулся в дом и ему показалось, что он видит себя в зеркале впервые за эти долгие месяцы. Точнее сказать, зеркало первый раз его в себе отобразило. Оттуда на Петю смотрел пожилой помятый мужчина - борода, оплывшее лицо, под глазами мешки, взгляд тусклый. Петя заставил мужчину помыться, переодел в чистое, бороду решил оставить, разве что придал ей форму поизящнее. Стало получше, но в прежнего красавца с благородными сединами дядька в зеркале так и не превратился. Петя ощутил острое желание сделать что-то немедленно, сейчас же; можно было позвонить жене, сыну, тестю, расспросить, как их успехи и что нового, но затея показалась ему не из лучших. Он убрал подальше проектор, бездонную бутылку Монтифо (интересно, а сколько их вообще у него было?..), огляделся. Включил телевизор. Программы пестрели новостями, к которым Петя оказался совершенно не готов, дурацкими шоу, глупыми фильмами. Не понравилось, выключил. Думал было посмотреть электронную почту, что там и как, в бизнесе-то, осталось ли чего или совсем плохи дела, но решил, что и к этому пока не готов. Дошел до библиотеки, взял первую попавшуюся под руку книгу, вернулся на веранду. Солнце почти село, у искусственного водоема переговаривались лягушки, комары не донимали, Петя открыл книгу наугад, он и не собирался читать её с самого начала, ухватил взглядом «…она обладала редким даром не существовать до тех пор, пока в ней не появится необходимость» и рассмеялся в голос. «Маркеса ухватил, надо же», - подумал он и немедленно крепко заснул.
Проснулся ранним утром, птицы орали вовсю, трава блестела от росы, но холодно не было – кто-то, и теперь он точно знал, кто, заботливо прикрыл его пледом. От сна в неудобном положении болело всё тело, Петр Николаевич вспомнил, что когда-то бегал по утрам, но сейчас такую пробежку он даже вообразить себе не мог. Захотелось завтрака – полноценного, горячего; это было давно забытое чувство, когда тебе чего-то хочется так сильно, что ты идёшь и делаешь это. И желание это было не привычное вялое про врагов и цемент, а про самую простую человеческую потребность – про еду.
И Петя вспомнил, что когда-то, в прежней своей жизни, он страшно любил готовить, и в доме какой только посуды не было для приготовления самых разных блюд. Вышедший из штопора организм может быть и требовал какой-нибудь ягнятины с мятным желе, но быстренько согласился на вариант попроще – омлет с сыром, гренки, колбасу какую-нибудь, да хоть сосиски с зеленым горошком. С организмом произошло главное – он захотел жить. Петя развел бурную деятельность на кухне, добыл яиц, молока, нарезал хлеба для тостов, смолол кофе. Сестра же! – внезапно пришла в голову мысль, и он взялся за приготовление еды с удвоенной энергией.
Сестра появилась из недр дома абсолютно бесшумно, чем немного Петю напугала. «Думала, посуду бьешь, - сказала она. – Отойди от турки, кофе тебе никогда не удавался.» Петя рассмеялся – ну, хоть кофе не удавался, а то вечно любым чихом восторгались. Они закатили пир горой все на той же веранде, ели, смеялись, что Маркес не самое лучшее чтение при выходе из запоя, вспомнили, как когда-то Петя читал сестре про Лёлю и Миньку, и как сестра переживала над тем, как Минька утопил кусочек масла в чужом чае, и как Петя пытался ее утешить. Еда казалась Петру невообразимо вкусной, воздух с его одуряющими ароматами - божественным, сестра, к которой он большую часть жизни вообще никак не относился – отличной компанией.
В тот день он узнал, что тесть его скоропостижно скончался, тёща на этой почве тронулась умом и теперь поправляет здоровье в каком-то закрытом учреждении, что жена уехала в Италию, что сын сдал свою квартиру и теперь постигает духовные практики где-то в Непале, что продукты привозит сестрин муж, а сама сестра уволилась с работы и стала жить в доме и присматривать за Петей и его горем.
Буднично и немного грустно сестра рассказала, что поначалу все за Петю очень испугались и обращались с ним, как с больным. Потом его пытались вытряхнуть из этого кокона разными способами, но ничего не сработало. Ни «соберись, тряпка», ни «погнали автопробегом», ни «тебе бы, Пётр, к специалисту». Петя смутно помнил какую-то движуху вокруг его персоны поначалу, но совершенно не помнил подробностей. «Коньяк у тебя было не отобрать, конечно, - сказала сестра. – Но его дозировку можно было регулировать, хорошо, что тебе в какой-то момент надоело лишний раз в винный погреб спускаться. И как же, дружище, я устала от твоих ежедневных пионеров!..»
***
Так они провели несколько чудесных дней – готовили еду, разговаривали, смотрели старые и новые фильмы, читали по вечерам на веранде. К ним присоединился сестрин муж, который теперь Петра совершенно не смущал – у мужика оказался спокойный нрав и золотые руки, вместе они привели в порядок дом, который за тот период, что служил подводной лодкой, несколько раскапризничался. За основные свои дела, вернее, за дело, бизнес, хозяин подводной лодки браться побаивался. Ему казалось, что заново обретенная им жизнь, еще такая непрочная, может снова рухнуть, если он узнает что-то плохое о том, чем жил долгие годы. Петя в такой своей слабости никому не признался бы, но произвести хоть какие-то действия в сторону работы было необходимо, и тогда он поискал в себе прежнюю акулу, задержал дыхание и нырнул в рабочий планшет. Контора существовала. Более того – она продолжала функционировать! Да, с огромными потерями в оборотах, но существовала и уверенно держалась на плаву. Такого, по Петиному мнению, просто не могло быть. Он отсутствовал в этом мире больше полугода, он ничего не генерировал, кроме обиды и отходов жизнедеятельности, а контора каким-то чудом выстояла. Чудо, впрочем, довольно просто объяснилось – из электронной переписки он выяснил, что сестра переговорила с оставшимися на Петиной стороне работниками, наняла юристов, кризисного управляющего, перелопатила горы финансовой документации и смогла сдержать лавину неприятностей, которая должна была смести все подчистую. Не было даже долгов. Всё располагалось на своих местах и содержалось в идеальном порядке. Петр Николаевич почувствовал себя и прекрасно, и отвратительно одновременно. Он был несказанно удивлен, по-настоящему рад, но было еще одно чувство, которое он поначалу не смог распознать. Чувство было тяжёлым, горячим, невероятно болезненным; оно, казалось, заполнило все его нутро, оно крепко стиснуло его в своих железных объятиях и не собиралось отпускать. Его не получалось с себя стряхнуть, как когда-то получалось стряхнуть всё, что казалось Петру Николаевичу несущественным, не имеющим никакого значения для достижения очередной цели, оно могло бы пожрать его без остатка. Что в подобных случаях делают, Петя элементарно не знал. Никогда прежде он не сталкивался с эмоциональным откликом такой силы и ему требовалось время осмыслить, понять, дать этому имя, чтобы как-то справиться с таким чудовищем. Имя, впрочем, чудовищу существовало с библейских времен, и имя ему было – стыд.
Когда Петр Николаевич нашел в себе силы выйти из кабинета, он застал сестру читающей очередную книгу на веранде.
- Что читаешь?» - спросил он.
-Мечникова, - ответила сестра. – У тебя отличная библиотека.
- Какого еще Мечникова? – опешил Петр. – Который про простоквашу?..
- И про простоквашу тоже, - улыбнулась сестра. – Лекцию читаю про «что такое старость».
- И что же?
- Не знаю, - ответила она, - не дочитала ещё.
Петя сел в соседнее кресло и наконец спросил:
- Почему, Наташа?..
Сестра на секунду замерла. Закрыла и отложила книгу, посмотрела в его сторону, приподняв бровь.
- Ты в курсе, что за сорок с лишним лет нашего, так сказать, знакомства ты меня впервые по имени назвал? Я думала, ты просто не запомнил, еще тогда, в детстве.
- Господи, - опешил Петр Николаевич, и понял, что действительно всегда звал сестру исключительно сестрою, - конечно же, запомнил, а не называл… да кто ж его знает, почему не называл, не думал, что это может быть так важно.
Наташа ответила, что это важно. Всякому человеку важно, чтобы его замечали, называли по имени, интересовались иногда его жизнью.
- Я ведь тебе очень благодарна, Петь, - неожиданно произнесла сестра. Петя такого поворота не ожидал.
- За что? – тихо спросил он.
- За всё, чему ты меня научил. Вот теперь только не перебивай меня, Петя, потому что и для меня твой вопрос «почему» очень сложный. Я тебя совершенно не понимала одно время. Мне казалось, ну что, сложно тебе лишний раз матери позвонить? Она ведь никогда не относилась ко мне так, как относилась к тебе, ты же у нее всегда был единственная гордость и свет в окошке. И я думала, какой противный, какой неблагодарный этот Петька! И мама, и мой отец, они всегда старались сгладить тот факт, что ты от другого папы мальчик, от того папы, который ни разу тобой не поинтересовался. Мне иной раз избить тебя хотелось, вот до чего ты казался мне гадким. Но… знаешь, что? Этот гадкий Петька читал мне в детстве самые лучшие книги на свете, потому что другим не всегда было до меня. Этот гадкий Петька нашел в своем страшно плотном подростковом расписании массы важных дел время, чтобы научить меня самому главному – чтению. Этот невыносимый Петька терпеть не мог водить меня в садик, но он находил минуточку, чтобы объяснить мне какие-то слова, которые я не понимала. Он выбирал для меня такие книжки, чтобы я захотела читать еще, и еще, а ведь мог просто отмахнуться от моей детской настырности.
- Наташа, я ведь ничего такого специально не делал, - заметил Петя.
- Ну, специально или нет, а вышло так, как вышло. – Сестра повыше приподняла голову, и Пете показалось, что она удерживает в себе слёзы.
- В день, когда не стало папы, - продолжила она, - а ты знаешь, какие у нас с ним были отношения, он для меня самый-самый важный человек был, про меня и вовсе забыли. Приходили и уходили какие-то люди, водили хороводы вокруг матери, утешали её, жалели – и это было очень правильно, Петь, так и было нужно. Но то, что и у меня тоже случилось страшное горе, заметил только ты. Остальные выражали мне совершенно ненужные соболезнования, велели поддерживать мать, терпеть, напоминать мне, что теперь я ее опора, спрашивали, как организовать стол – какой стол, думала я? Кто все эти люди, зачем они здесь? Почему они меня трогают, что им от меня нужно? Отчего я не могу просто сесть и отплакаться? Почему я должна это как-то особенно стойко выносить, я же живая, я настоящая, я, в конце концов, даже еще не выросла! А ты меня в этом ужасе увидел, Петь. Разглядел. Ты меня пожалел, а мне в тот момент только и нужно было, чтоб хоть один человек понял, что я тоже тут, и у меня тоже несчастье.
Петя смутно вспомнил тот эпизод, и чувство стыда нахлынуло на него с новой силой.
- Наташ, я…
- Да помолчи ты, мне и так сложно! – отмахнулась от него сестра. – Я видела, что с тобой происходит, Петя. Я в какой-то момент поняла, что ты чувствуешь себя чужим в нашем доме. Когда твой отец ушел, у мамы появилось сразу два новых человека в жизни – новый муж и новый ребенок, а про тебя будто забыли. Вот как про меня, когда папа умер, но я это не сразу смогла сопоставить. Ты ведь тогда уже, еще в детстве решил, что раз ты никому из нас не нужен, то и тебе никто не нужен, а чтоб доказать, что ты не пустое место – самому себе прежде всего доказать – вот это вот все и случилось. – Сестра сделала обобщающий жест руками, обведя ими и огромный, дом, и окрестные земли, и сад с водоёмом. – Ты стал отдельным от нас, но я тебя не виню совершенно. Я во многом разобралась. Правда, со временем, не сразу. С мамой вышло не очень. Она ведь твоих приездов ждала, как праздника. А я не могла ей ни дать тебя, ни объяснить, почему не даю. Она говорила, что ничего, Петенька занят. Петенька приедет. А Петенька смазал лыжи и ускользил в неведомые дали. Я маме не сказала про лыжи, пожалела. Хотя и это она бы поняла, она всегда на твою сторону старалась встать.
- Натка, прости меня, пожалуйста, - начал было Петя, но сестра остановила его.
- Петь, ты не плохой. Может, тебе и есть за что извиняться, а мне есть за что тебя прощать, но, когда с тобой случилась беда, я бы и не смогла поступить иначе. Может, и хотела сначала наплевать на всё, и забыть про тебя вовсе, но в книжках мне про другое писали. Я поняла, что у меня нет больше никого, кроме тебя из той жизни, где все наши живы, где мы маленькие, где ты учишь меня складывать буквы в слова, и это оказалось ценнее всего прочего. Добро банально победило зло и в этот раз, знаешь ли. Я знала, что я тебя вытащу. Что ты нужен, что ты важный для меня человек, что ты мой старший брат, в конце концов. Что мы родные люди, пусть и наполовину. Я там нахозяйничала в твоих делах, ты прости, но ты ведь поправишь, если что не так, правда? Ты же всё у нас умеешь.
- Не. – Ответил Петя. – Кофе я варю действительно дерьмовый.
Он встал со своего кресла, опустился перед Наташей на пол веранды и обнял её за колени.
- Встань, дурак, - сказала Наташа. – Встань, кому говорят!..
***
…сестрин муж, Фёдор, а у него, конечно, тоже было имя, тихонько прикрыл дверь на веранду и пошёл раскладывать купленные продукты в холодильник. «Даже не знаю, Монтифо ли им предложить в честь воссоединения, или пусть просто так поплачут, без допинга», - подумал он. Кажется, у них с Наташей всё получилось. Что будет дальше, Фёдор не знал и даже думать об этом не хотел. Родственников не выбирают. Выбирают жизнь – с ними, или отдельно от них, и так было и будет всегда.
Конец.
Автор: Другая Татьяна Гордеева
Источник: https://litclubbs.ru/articles/56512-sestra-ch-5.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: