Основание монастыря
На юго-западной окраине старой Москвы, там, где некогда петляла дорога на Смоленск, а ныне шумят Лужники, возносит к небу свои купола и башни Новодевичий монастырь. Его стены – не просто камни и кирпич; это застывшая в архитектуре память о битвах и молитвах, о триумфах и трагедиях, о власти и смирении.
Он был заложен в 1524 году Великим князем Московским Василием III как гимн возвращению древнего Смоленска, целый век томившегося под властью Литовской Руси. Три кровавых похода возглавил князь, прежде чем в 1514 году смоленские стены склонились перед русскими знаменами.
Монастырь встал стражем на опасном направлении и венцом оборонительного кольца вокруг столицы. Царская щедрость – три тысячи серебром и дворцовые села – положила начало обители, сужденной стать не только духовной твердыней, но и немым свидетелем высочайших драм.
Новодевичий и царственные инокини
С самого рождения Новодевичий стал «царским». Его кельи видели не только молитвенный труд, но и вынужденное уединение женщин, чьи судьбы были сплетены с самой сердцевиной власти. Придворный статус Новодевичьего монастыря окончательно утвердился при сыне и наследнике Василия III – Иване Грозном.
В стенах обители он в 1549 году крестил, а через год похоронил своего первенца – двухлетнюю царевну Анну. А в 1564 году здесь приняла постриг невестка Грозного царя, вдова его младшего брата, великая княгиня Ульяна Дмитриевна Палецкая (Удельная). Иван Грозный, вначале хорошо относившийся к невестке, окружил её обстановкой, соответствующей высокому положению. Княгиня-инокиня жила в собственных особых кельях с домовой церковью, содержала штат придворных, имела погреба, ледники и поваров, а также владела обширными поместьями, пожалованными царём.
Позднее по неизвестным причинам из Новодевичьего она переселилась в Горицкий Воскресенский монастырь на Шексне. В 1569 году во время опричнины скончалась: обычно считается, что она была утоплена по приказу царя в реке Шексна вместе с Ефросиньей Старицкой, матерью князя Владимира Андреевича Старицкого.
Здесь же постриглась царица Ирина Годунова, сестра будущего государя. Как и её предшественницы, царица-инокиня Александра поселилась в монастыре со своим «двором» и службами. У неё была мастерская лицевого шитья. До наших дней сохранилась пелена «Похвала Богородицы», происходящая из светлиц Годуновой.
Прожив в обители до своей кончины в 1603 году, она была погребена в усыпальнице великих княгинь Кремлёвского Вознесенского монастыря (с 1930 года в крипте Архангельского собора).
Именно в эти стены, следуя за ней, удалился в 1598 году хитроумный боярин Борис Годунов. Он ждал царского венца, но жаждал, чтобы его умоляли, дабы придать избранию вес всенародной воли. Дважды стекались к монастырю крестные ходы – во главе с патриархом, с боярами, с простым людом. Толпы стояли в снегу, свечи мерцали в предрассветной мгле, мольбы сливались в единый гул. И лишь после второго шествия, у этих самых стен, Борис принял судьбоносное благословение патриарха Иова, описанное позже Пушкиным в бессмертной трагедии.
Здесь же, спустя десятилетия, закончила свои дни и первая супруга Петра, царица Евдокия Лопухина (1669-1731).
В XVII веке, когда у России не было Петербурга, в Новодевичий привозили иностранцев, чтобы произвести на них впечатление. Один из гостей, архидиакон Павел Алеппский, описывал то, что ему открылось, в таких словах: «Нет (у русских) иного монастыря, который бы мог сравниться с этим в богатстве; и это потому, что все монахини, живущие в этом монастыре… княгини, вдовы или дочери самых знатных лиц в государстве, поступая в монастырь, жертвуют туда всё свое состояние».
Павел бросал взгляд на стены с бойницами, нарядные угловые башни, одну из самых высоких на тот момент в России колоколен — и добавлял: «Свои поместья, золотые и серебряные вещи (дарят), бриллианты, всё это и остается в монастыре; по этой причине он и называется монастырем дев».
Но самой яркой, самой известной обитательницей Новодевичьего стала царевна Софья Алексеевна. При ней, в годы ее регентства (1682-1689), монастырь пережил невиданный расцвет. Будто по мановению волшебной палочки, поднялись стройные башни и нарядные церкви в стиле нарышкинского барокко: Покровская надвратная с Мариинскими палатами, величественная Успенская с трапезной, Преображенская надвратная с Лопухинскими палатами, и, словно свеча, взметнулась ввысь знаменитая колокольня. Стены украшали лучшие иконописцы Оружейной палаты. Однако блеск правления Софьи угас в 1689 году.
Повзрослевший Пётр, её младший брат, отстранил сестру от власти.
Новодевичий из дворца превратился в тюрьму. Здесь, за каменной оградой, Софья пережила и кровавое подавление стрелецкого бунта 1698 года (легенда гласит, что мятежникам было послано ее тайное письмо), здесь же она приняла постриг с именем Сусанна и прожила в строгом заточении до своей кончины в 1704 году, найдя последний покой в древнем Смоленском соборе монастыря.
В память о самой известной затворнице Новодевичьего монастыря народом названа в Новодевичьем монастыре башня, известная как Софьина башня, к ней идут женщины, потерявшие любовь, разлученные с любимыми, просят вернуть утраченное счастье и верят, что царевна Софья, когда-то насильно заточенная в монастырь и разлученная с любимым, помогает просящим.
Стража и Жертва
Новодевичий был не только приютом знатных узниц, но и грозной крепостью – «сторожем Москвы». Его стены помнили зарево пожаров при набегах крымского хана Девлет-Гирея (1571) и уже грозные жерла пушек, встречавшие Казы-Гирея (1591). Борис Годунов, взойдя на престол, не забыл обитель – его щедрый вклад возвел мощные стены с двенадцатью башнями, что протянулись на 870 метров.
Но крепость жила не только над землей. Под ней таилась сеть тайных ходов – малоисследованная часть московских подземелий. В 1909 году археолог И. Я. Стеллецкий обнаружил длинный кирпичный туннель, ведущий от монастыря к Москве-реке – жизненно важный путь к воде на случай долгой осады.
Известен и ход, связывавший обитель с Саввинской набережной (мануфактурой Гюбнера). Эти ходы были строжайшей тайной, доступной лишь доверенным лицам. Легенды же говорят о возможной связи и с другими форпостами западной линии обороны Москвы – Саввиным и Новинским монастырями (обозначенными на старинных планах как ключевые точки 80 и 81), чьи подземные тайны до сих пор ждут своих исследователей.
В Смутное время монастырь пережил страшное разорение: его занимали польско-литовские солдаты, у его стен в августе 1612 года кипела яростная битва войск Минина и Пожарского с гетманом Ходкевичем, переправлявшимся у самых монастырских стен. Обитель была сожжена, ограблена, опустошена.
Ровно два века спустя, в сентябре 1812 года, сюда вступили солдаты Наполеона. Маршал Даву устроил здесь штаб и склад. Кощунство захватчиков не знало границ: они ночевали в алтарях, пировали на престолах, нацелили пушки на Москву.
Лишь чудом и отвагой монахинь удалось спасти Смоленский собор от взрыва – потушили горящие фитили у бочек с порохом в самый последний миг. Храмы после «французского стояния» пришлось переосвящать.
XX век принес новые испытания. Монашеская жизнь угасала под натиском новой власти: курсанты, рабочие, музей (с 1922 года). В 1920-е годы закрывали московские монастыри и уничтожали их кладбища. Была снесена часть надгробий и в Новодевичьем монастыре.
Впоследствии здесь стал оседать грунт, и образовывались глубокие воронки. В наши дни под землю провалилась сотрудница музея, попавшая в склеп, где стояло пять гробов. Поскольку планы старых захоронений не сохранили, то провалов следовало ожидать в любом месте. Геофизики определили двадцать наиболее опасных зон, которые теперь держат под контролем.
Сейчас Новодевичий возрождается. С 1994 года здесь вновь теплится молитва, а его уникальный ансамбль, признанный достоянием человечества ЮНЕСКО, продолжает бережно хранить память веков. Он стоит у излучины реки – немой страж, белокаменная книга, где каждая глава написана кровью, молитвой и непобедимой силой духа земли Русской.
Пройдите вдоль его стен, прикоснитесь к шершавому камню башен, вглядитесь в строгие лики икон древнего Смоленского собора – и вы услышите шепот истории, гул битв, тихий плач затворниц и торжественный звон колоколов, возвещающих о вечной жизни России.
Архитектурный комплекс
Главный храм
Главный храм — пятиглавый Смоленский собор, заложенный в 1524 году. Он стал первой завершённой постройкой монастыря и был возведён по образцу Успенского собора Кремля. В конце XVII века в правление царевны Софьи вокруг Смоленского собора создали центрический архитектурный ансамбль. Собор стал центром пересечения двух главных осей: «север-юг» образуют две надвратные церкви, а «запад-восток» — колокольня и трапезная.
Шестиярусная колокольня
Шестиярусная колокольня высотой 72 метра, построенная в 1683–1690 годах. В её нижнем ярусе устроен храм преподобных Варлаама и Иоасафа, а на среднем — храм апостола Иоанна Богослова.
Храм Спаса Преображения
Храм Спаса Преображения над северными воротами (Преображенская надвратная церковь) возведён в 1687–1689 годах.
Храм Покрова Пресвятой Богородицы
Храм Покрова Пресвятой Богородицы над южными воротами (Покровская надвратная церковь) построен в 1683–1688 годах.
Мариинские палаты
Мариинские палаты — кирпичный жилой корпус, примыкающий к южной стене монастыря, построен в 1683–1688 годах.
Храм Святителя Амвросия Медиоланского
Храм Святителя Амвросия Медиоланского (Амвросиевская церковь), конец XVI — XVII век.
Также на территории монастыря расположены жилые и хозяйственные постройки, крепостные стены с башнями.
/ Часть 1 / Часть 2 / Часть 3 / Часть 4 / Часть 5 / Часть 6 /
Екатерина Серёжина