Эрик Клэптон присоединился к THE YARDBIRDS, когда ему было 18, и с того момента более шести десятилетий работает в музыкальной индустрии. За это время он стал свидетелем рождения и исчезновения жанров, появления новых звезд и их ухода в прошлое. Так что он сходу распознает настоящие таланты, коих немало в современной музыке
Блюз - вот что всегда вдохновляло Клэптона, но его нельзя назвать традиционным блюзменом, в своей музыкальной деятельности он любит открывать новые горизонты, углубляясь в различные эксперименты.
Так что вознося похвалы классикам жанра, таким как Роберт Джонсон, которого он назвал «самым важным блюзовым музыкантом из всех, когда-либо живших», Клэптон всегда испытывал особую симпатию к нарушителям всех существующих правил, игнорирующим принятые нормы.
Последние несколько лет Клэптон очень положительно отзывался о молодом американском музыканте по имени Мак Ги, первый альбом которого вышел в 2017-м. Эрик отметил, что он играл на его любимом инструменте, «как никто другой», и это ключевой для него элемент, который он ищет в других гитаристах.
Ранее Принс был еще одной фигурой, изменившей восприятие слушателями того, на что способна гитара, и это очень понравилось Клэптону.
Примечательный факт - в 2016 году в интернете появилась цитата от Клэптона. Его спросили о том, каково это - быть лучшим гитаристом в мире, на что он скромно ответил: «Не знаю. Спросите у Принса». Цитату копировали, тысячи раз пересылали в социальных сетях, пока не выяснилось, что это просто фейк. Но хотя Клэптон никогда не произносил именно таких слов, после смерти Принса в том же году Эрик сказал, что Принс был для него постоянным источником вдохновения.
В целом, Клэптон много раз положительно отзывался о Принсе, отметив, что песня Принса Purple Rain в версии на шоу Desert Island Discs BBC Radio 4, была и остается одной из его самых любимых.
Интересно, что Клэптон назвал этот трек «спасением» для себя, с теплотой вспоминая, как он смотрел одноименный концертный фильм в сложный момент своей личной жизни.
Как раз тогда Клэптон вдруг «понял» Принса, осознав всю серьезность его таланта. «В то время, когда я думал, что рок-н-ролл умер», - сказал он во время интервью для радио - «вдруг появился тот, кто является реинкарнацией Литтл Ричарда, Джими Хендрикса и Джеймса Брауна в одном лице. И я подумал, что это именно то, что сейчас нужно миру».
Эрик Клэптон о том, как Принс вдохновил его на песню Holy Mother
Клэптон более подробно рассказал о том, как смотрел фильм Purple Rain в кинотеатре: «Я очень опечален смертью Принса, он был настоящим гением, я черпал от него просто огромное вдохновение. Ещё в 80-х я был в туре, находясь на нисходящей спирали своей жизни, я посмотрел Purple Rain в кинотеатре в Канаде, я тогда понятия не имел, кто это такой, и это было для меня как удар молнии!»
Он продолжил: «В то время, в разгар моей депрессии и совершенно ужасного состояния музыкальной культуры, я вдруг получил надежду, он был как свет во тьме. Я тогда вернулся в свой отель и написал Holy Mother».
Дело в том, что Клэптон, несмотря на весь его статус, никогда не пытался быть недосягаемой легендой, стоящей на пьедестале, и его отношение к Принсу не строилось на обычном товариществе в индустрии или на выступлениях на одних сценах, в его случае это было настоящее восхищение талантом другого музыканта.
Именно поэтому воздействие Purple Rain оказалось столь сильным. В тот момент Клэптон, измученный личными проблемами и разочарованный направлением, в котором двигалась музыка, воспринял Принса не просто как талантливого исполнителя, он стал для него маяком надежды.
Клэптон написал Holy Mother после той поездки в кино, Принс не решил его проблемы, но напомнил ему, что находится на другой от них стороне: мастерство, чувства, смысл. В самые сложные времена Клэптона вытащили из его спячки не лозунги о реабилитации, а Принс.
Накануне просмотра Purple Rain Клэптон чувствовал себя демотивированным, он склонялся к тому, чтобы ничего не делать, нежели писать музыку, и брать в руки бутылку, а не гитару.
И тем не менее два часа, проведенные в канадском кинотеатре, стали тем совершенно неожиданным источником вдохновения, который ему был нужен, чтобы снова начать творить. Решающий шаг, благодаря которому в душе Клэптона вновь зажглась искра, необходимая для сочинения музыки, которая всегда была его призванием, а не просто карьерой. У них никогда не было близких дружеских отношений, но Клэптон всегда будет благодарен Принсу за то, что тот вошел в его жизнь именно тогда, когда он просто отчаянно в этом нуждался, находясь в самой нижней точке своей биографии.
