В истории моды России имя Надежды Ламановой сияет особой звездой. Её жизнь — это история дерзких решений, творческого гения и удивительной способности выживать в эпоху перемен. От провинциального скандала до международного триумфа, от роскошных ателье до коммунальной комнаты — Ламанова доказала, что талант и воля способны преодолеть любые обстоятельства.
В 1880 году тихий Ардатов Нижегородской губернии будоражила новость: 20-летняя Наденька Ламанова, дочь начальника полиции, сбежала из дома к женатому мужчине. «Я была свободной женщиной», — писала она позже.
Этот поступок предопределил её судьбу: через полтора года, овдовев, Надежда осознала, что экономическая независимость — основа свободы. Вопрос «Чем зарабатывать?» привёл её в Москву, в ученицы к портнихе Татьяне Войткевич. Уже в 24 года Ламанова открыла ателье на Большой Дмитровке, покорив столицу изысканными нарядами «как из Парижа».
Царица московской моды
Клиентками Ламановой стали великие княгини, императрица, звёзды сцены вроде Марии Ермоловой и Веры Холодной. Её ателье, где трудились 300 мастериц, напоминало конвейер Форда: каждая специализировалась на отдельном элементе платья. Ламанова же, никогда не берущая в руки иглу, творила магию — набрасывала ткань на клиентку, резала ножницами и скалывала булавками, создавая шедевры за минуты.
Её особняк на Тверском бульваре с манекенами по меркам аристократок и учебными классами для швей стал символом роскоши. Даже Морозов просил скидку для жены, а сама Ламанова тратила в Париже полмиллиона на ткани, дружа с самим Полем Пуаре. Художница была первой, кто оценил его идеи. Она начала создавать модели без корсета уже в первой половине 1900-х годов.
Кажущаяся свобода фигуры в костюме модерна не более чем иллюзия, создаваемая легкостью и подвижностью тканей, перетеканием причудливых орнаментов с поверхности одной детали на другую. Силуэт же создавался жестким длинным корсетом.
Отказ от корсета требовал совсем иной конструкции, справедливо называемой стилем «неогрек» или «неоклассицизм» (термин, принятый для этой эпохи только в России). Знаменитая туника «a la russe» (тончайшая кисейная рубашка, отделанная мехом и столь популярная в Европе 1810 года) возродилась в 1910 году усилиями и Пуаре, и Ламановой.
Именитые заказчицы
Императрица Александра Фёдоровна, Ирина Юсупова, княжна Мария Павловна Романова, кузина Николая Второго, Бетти Врангель, Мария Кшесинская, Анна Павлова, Вера Холодная, Александра Хохлова, Анель Судакевич, Лиля Брик, её сестра Эльза Триоле-Пьер и др.
Революция: крах и возрождение
1917 год перечеркнул всё. Она наотрез отказалась эмигрировать, не смогла оставить больную сестру и любимую страну. Ламанову арестовали, лишили имущества, а её особняк отдали под коммуналку. В 1919 году Ламанову заключают в Бутырскую тюрьму, обвинение ей не было предъявлено, и благодаря вмешательству Максима Горького (его жена была клиенткой Ламановой), после двух с половиной месяцев заключения, ее освободили.
И в 56 лет она начала заново. «Революция дала возможность проводить мои идеи в жизнь шире», — говорила она, создавая моду для новой эпохи. Из солдатского сукна и крестьянских полотенец рождались авангардные фасоны. Вместе с Верой Мухиной она выпустила альбом «Искусство в быту», а на выставке в Париже-1925 её коллекция взяла Гран-при. Париж рукоплескал платьям из холста и полотенец.
Выставка 1925 года стала триумфом молодого советского архитектора Константина Мельникова и уже зрелой Ламановой. Ее платья в русском стиле произвели фурор. Стиль «a la russe» в те годы стал чрезвычайно моден в Европе. Платья Ламановой были представлены на выставке с полагающимися аксессуарами — обувью, поясами, шляпами и бусами, скатанными из хлебного мякиша.
Однако в 1928-м ее лишили избирательных прав «как кустаря, имевшего двух наемных мастериц», впрочем, и здесь она нашла аргумент: «Я — художник и не умею шить, и, как архитектор, не обязана класть кирпичи».
До конца жизни (15.10.1941) Ламанова продолжает создавать костюмы для театра и кино. Она одевает актеров в первых советских фильмах: «Аэлита», «Поколение победителей», «Цирк», «Александр Невский», «Иван Грозный», «Ревизор»; в глубоко пенсионном возрасте создает шедевры театрального костюма для «Женитьбы Фигаро», «Вассы Железновой», «Последних дней Турбиных», оперы «Борис Годунов» и т.д.
Наследие вне времени
Даже в 1941 году, чувствуя приближение смерти и сетуя Мухиной: «Видимо, скоро умру, у меня осталось две капли «Коти»», Ламанова рвалась работать. Её костюмы для «Александра Невского» и «Цирка» стали классикой кино, а принципы «материал определяет форму» актуальны и сегодня.
Умерла она у дверей театра, не дождавшись эвакуации, и переволновавшись, что ее оставили. Хотя ее планировали забрать со следующей группой, но она этого так и не узнала. Но она оставила нам главный урок: гений не сгибается перед историей.
Екатерина Серёжина
