Я второй раз в жизни выращиваю рассаду для дачи.
Для меня это и таинство, и маленькое чудо в одном флаконе.
Земля сыпется в горшочек. Семена в ладошке, шепчутся между пальцами: «Посади нас с любовью».
И я сажаю. С трепетом. С надеждой.
Как будто это не просто помидоры, а будущее — живое, зелёное, а может даже и целое солнце — которое можно вырастить из крохотной крупинки.
В этом году все семена дружненько взошли.
Не просто появились на свет, а выстроились, как маленькие солдатики на параде жизни.
Зелёные, бодрые, крепенькие.
Листочек, второй, третий, четвёртый…
Я разговаривала с ними ласково, как с детьми. Хвалила, ободряла.
Пикировала — и они стойко выдержали это испытание. Потянулись к солнцу, будто знали, что их ждёт: просторная дача, шмели в жужжащем вальсе и пение птиц на вечернем ветру.
Но в какой-то момент мне показалось — МАЛО.
Мало света. Мало заботы. Мало меня.
Я захотела дать им больше. Подкормить получше. Ускорить рост, подсластить путь к цветению, к жизни.
И… переборщила с удобрением.
А дальше — всё пошло не так.
Утром они ещё уверенно расправляли свои плечики, были полны жизни. А к вечеру… потемнели, осели, как будто очень сильно устали.
Сгорели. Все.
Более ста корешков — надежда, забота, утренние разговоры, вложенное тепло.
И всё это — накануне Пасхи.
Я сидела перед лотками, как перед маленькими грядками горя, и вытирала слезы.
Молилась. Искренне.
Христос ведь воскрес…
А вдруг и они воскреснут? Хотя бы кто-то? Хоть немного?
Но нет. Не воскресли.
И я подумала: А ведь в этом и есть урок.
Что любовь — это не «больше и быстрее».
Иногда любовь — это пауза. И тишина. И нежность без слов.
Не действие, а дыхание рядом.
Тихое, едва уловимое. Но именно оно дает силу.
А может… это просто весна.
И мне опять нужно взять земличку в ладонь.
И снова посадить семена.
Потому что Пасха — это не про воскресение рассады.
А про веру.
В то, что всё ещё будет.
Даже если сгорело.
Даже если больно.
Даже если опять с нуля.
И я снова сажаю.
С любовью.
