Виктор долго стоял перед массивным дубовым бюро. Тамара всегда любила эту антикварную вещь больше других предметов интерьера. За двадцать семь лет совместной жизни он привык, что у жены есть неприкосновенное личное пространство — этот уголок в кабинете, где она хранила свои бумаги, письма, какие-то женские секреты... Тамара никогда не запрещала ему смотреть, просто так сложилось — у каждого свои территории даже в общем доме.
Месяц после похорон Виктор обходил бюро стороной. Казалось кощунственным прикасаться к вещам умершей жены. Но сегодня, вернувшись с работы, он понял — пора. Нельзя бесконечно держать все как при ней. Жизнь продолжается, хоть и с тяжелой пустотой внутри.
— Ну, давай, Тамарочка, не обижайся, — тихо сказал Виктор, поворачивая ключ в замке.
📖 Также читайте: Бумеранг заботы
📖 Также читайте: Между небом и асфальтом
Обычные папки с документами, квитанции, страховка... Всё как он и ожидал. Но когда Виктор потянул на себя верхний ящик, что-то зацепилось. Он осторожно запустил руку вглубь и нащупал небольшой рычажок — потайное отделение? Странно. Тамара никогда не упоминала о нем.
Секретный ящичек открылся с мягким щелчком. Внутри лежала стопка писем, перевязанных шелковой лентой, и толстая папка с рукописью. Виктор осторожно извлек папку и прочитал заголовок, выведенный знакомым почерком жены: "Параллельные жизни. Роман".
Роман? Тамара писала роман? Когда? Как он мог не знать об этом?
Он раскрыл папку на первой странице:
"Вера никогда не думала, что способна на двойную жизнь. Обманывать человека, с которым прожила почти тридцать лет, казалось невозможным. Но с Алексеем было иначе — будто она наконец встретила того, кто видит настоящую ее, скрытую под маской благополучной профессорской жены..."
Виктор медленно опустился в кресло, продолжая сжимать рукопись дрожащими руками. Глаза выхватывали отдельные фразы, каждая — как удар под дых.
"...пятнадцать лет тайны, пятнадцать лет ожидания их редких встреч..."
"...Валентин никогда не интересовался ее творчеством, для него это была блажь, недостойная внимания..."
"...Алексей говорил, что ее слова — как музыка..."
Пятнадцать лет. Господи. Алексей. Имена были изменены, но Виктор не был идиотом. Валентин — это он сам. А Алексей...
Непослушными пальцами он развязал ленту на письмах. Первый конверт, второй... Все адресованы Андрею Ветрову, его лучшему другу и коллеге по кафедре. С которым они дружили семьями. Который три года назад якобы уехал преподавать в Европу и с тех пор прислал лишь пару формальных открыток.
"Мой родной А..."
"Каждая минута вдали от тебя кажется потерянной..."
"Виктор опять не заметил, что я подстриглась. А ты бы сразу..."
Письма выпали из рук. Виктор закрыл глаза, пытаясь переварить обрушившуюся на него реальность. Его Тамара, его тихая, верная, любимая Тамара — пятнадцать лет обманывала его с Андреем. И еще писала какой-то чертов роман об этом.
Звонок в дверь вырвал его из оцепенения. Он торопливо сложил письма и рукопись обратно в ящик. Позже. Он разберется со всем этим позже.
— Папа! — в прихожей стояла София, его дочь, с большой дорожной сумкой. — Прости, что без предупреждения.
— София? — он автоматически обнял дочь, всё еще пребывая в каком-то странном тумане. — Что-то случилось?
— Ты шутишь? Я с самого начала хотела приехать, но ты твердил, что справишься сам, — она внимательно посмотрела на отца. — Я волновалась. И правильно делала, судя по твоему виду. Ты совсем себя запустил.
Только сейчас Виктор заметил молодого человека, стоявшего за спиной дочери.
— Папа, это Максим. Максим Леонтьев. Мой... друг, — легкий румянец появился на щеках Софии. — Он писатель, мы с ним работаем в издательстве. Я говорила тебе о нем.
Виктор машинально пожал руку гостю. Высокий, с внимательными серыми глазами и неожиданно цепким взглядом для человека творческой профессии.
— Очень приятно, Виктор Александрович, — голос у Максима был низким, располагающим. — София много рассказывала о вас.
— Прошу прощения за вторжение, — он попытался собраться. — Проходите, устраивайтесь. София знает, где что находится.
— Папа, мы поживем у тебя несколько дней, хорошо? — София уже решительно направлялась в кухню. — Я приготовлю ужин. А ты, пожалуйста, приведи себя в порядок. И не спорь!
Когда Виктор вернулся из душа, он почувствовал аромат жарящегося мяса. Надо же, в доме не пахло домашней едой с самой смерти Тамары.
В гостиной он застал Максима, который задумчиво листал книгу, взятую с полки. София гремела посудой на кухне.
— Впечатляющая библиотека, — заметил молодой человек. — Редкие издания?
— Некоторые, — кивнул Виктор. — Собирали всю жизнь. С Тамарой.
Имя жены далось ему с трудом. Теперь, после того что он узнал, оно обжигало горло.
— Мне очень жаль... — начал Максим.
— Не нужно, — перебил Виктор. — Давайте без этого.
— Папа! — София возникла в дверях с подносом. — Перестань быть букой. Максим проделал весь этот путь, чтобы познакомиться с тобой.
— Правда? — Виктор с сомнением посмотрел на гостя. — И зачем же?
— Потому что вы — отец Софии, — просто ответил Максим. — И потому что вы историк, а мой новый роман как раз о переломных моментах в судьбах людей и стран.
— Максим талантливый, — с гордостью добавила дочь. — Его первая книга получила премию "Ясная Поляна" в номинации "Дебют".
— Впечатляет, — Виктор попытался выдавить улыбку. — Что ж, рад знакомству. А теперь давайте ужинать.
За ужином София рассказывала о работе в издательстве. Виктор кивал, задавал вопросы и даже пытался шутить, но его мысли то и дело возвращались к содержимому потайного ящика. Кто была на самом деле женщина, с которой он прожил почти тридцать лет? Что еще он о ней не знал?
— Папа, ты меня не слушаешь, — София тронула его за руку. — Я говорю, что мы с Максимом хотим остаться на несколько дней. Я возьму удаленку, а он может работать откуда угодно.
— Конечно, оставайтесь, — машинально ответил Виктор. — Дом большой.
Ночью Виктор не мог заснуть. Он слышал, как дочь и Максим тихо переговариваются за стеной, и вспоминал, как они с Тамарой когда-то так же шептались по ночам.
Он поднялся и бесшумно прошел в кабинет. Бюро ждало его, хранитель тайн. "Параллельные жизни"... Что ж, теперь он знал, почему Тамара выбрала такое название.
Виктор включил настольную лампу и начал читать.
***
К утру он осилил почти треть рукописи. История Веры и Алексея оказалась не банальным любовным романом, как он опасался вначале. Тамара писала глубже — о поиске себя, о жажде быть услышанной, о том, как годами прятала свои настоящие чувства за ширмой благополучного брака.
"Валентин был хорошим человеком. Надежным, умным, порядочным. Но в их браке давно пропало удивление — то, что заставляет сердце биться чаще. Он знал о ней всё и одновременно не знал ничего важного..."
Эти строки жалили, заставляя Виктора снова и снова возвращаться к прошлому, переоценивать каждый момент их совместной жизни. Неужели он настолько не видел настоящей Тамары? Или она умела прятаться так хорошо, что никто бы не заметил?
В письмах к Андрею было больше конкретики. Оказывается, они встречались по средам, когда у Виктора были вечерние лекции. Иногда в мастерской Андрея — он увлекался живописью. Иногда в кафе на другом конце города. А еще были поездки — якобы к подруге в Петербург, а на самом деле — с ним.
"Елена помогает мне с романом. Говорит, что у меня есть талант. Представляешь, родной? В пятьдесят пять лет узнать, что ты можешь что-то, кроме как быть женой профессора и готовить борщи..."
Елена? Виктор нахмурился. Это имя никогда не упоминалось в их доме. Еще одна тайна Тамары.
Утром за завтраком София с тревогой посмотрела на отца:
— Ты совсем не спал? Выглядишь ужасно.
— Работал, — уклончиво ответил Виктор. — Кстати, София, ты не знаешь, мама никогда не упоминала про какую-то Елену из Петербурга?
София задумалась.
— Елена... Свиридова? Кажется, мама переписывалась с ней. Что-то связанное с литературой.
— Свиридова, — повторил Виктор. — И ты знала об этом?
— Конечно. Мама упоминала, что консультируется с ней. Думала пойти на литературные курсы или что-то в этом роде, — София внимательно посмотрела на отца. — А что?
— Ничего, — он вернулся к кофе. — Просто вспомнил.
Значит, София знала о литературных амбициях матери, а он — нет. Что еще он пропустил за эти годы?
После завтрака София уехала на встречу с бывшими одноклассниками, а Максим остался работать. Виктор заперся в кабинете и продолжил чтение. Страница за страницей, письмо за письмом он погружался в параллельную жизнь своей жены.
Звонок в дверь отвлек его от чтения. Виктор с неохотой отложил рукопись — он как раз дошел до момента, где Вера впервые задумывается о том, чтобы полностью изменить свою жизнь.
На пороге стояла незнакомая женщина лет пятидесяти, стройная, с короткой стрижкой и внимательными глазами.
— Виктор Александрович? Я Марина Ветрова. Сестра Андрея.
Виктор застыл. Сестра Андрея? Здесь? Сейчас?
— Я знаю, что появляюсь без приглашения, — продолжила женщина. — Но мне нужно поговорить с вами. Это касается Тамары.
Он молча впустил ее в дом.
— Я знаю о них, — сказала Марина, отказавшись от предложенного чая. — Знала всегда. И должна кое-что вам передать.
Она достала из сумки пачку писем.
— Тамара писала их Андрею после его смерти. Три года назад он погиб в автокатастрофе. Вам сказали, что он уехал за границу, потому что... так было проще для всех.
— Андрей мертв? — Виктор почувствовал, как комната поплыла перед глазами. — Три года?
— Да, — тихо ответила Марина. — Это случилось в Италии. Он поехал туда на художественный симпозиум. Гололед, горная дорога... — она сглотнула. — Тамара была раздавлена. Они сказали вам, что он уехал преподавать, потому что... Тамара боялась, что не сможет скрыть свое горе. Что вы всё поймете.
Виктор медленно опустился в кресло. Андрей мертв. Уже три года. А он ничего не знал. Ничего не замечал. Даже горя собственной жены.
— Эти письма, — Марина протянула ему пачку конвертов, перевязанных синей лентой, — Тамара писала их после его смерти. Каждую неделю. Иногда отдавала мне, иногда просто хранила. Она... она хотела, чтобы вы их прочитали. Когда-нибудь. После неё.
— Она знала, что умирает? — голос Виктора дрогнул.
— Догадывалась. Последние полгода точно знала. Но не хотела вас тревожить раньше времени.
Марина помолчала.
— Я понимаю, как вы сейчас себя чувствуете. Но прежде чем вы составите мнение о Тамаре... прочтите все. До конца.
Когда Марина ушла, Виктор остался сидеть с пачкой писем на коленях. Значит, Андрей мертв. А Тамара оплакивала его, скрывая свое горе, делая вид, что всё в порядке. Как она могла жить с этой болью? И как он мог не заметить?
Из коридора послышались шаги. Виктор спешно спрятал письма в ящик стола.
— Всё в порядке? — Максим стоял в дверях кабинета. — Я слышал, кто-то приходил.
— Всё нормально, — Виктор встал. — Старая знакомая. По работе.
В глазах молодого человека мелькнуло что-то похожее на понимание. Слишком глубокое для случайного гостя. Или ему показалось?
— Если хотите поговорить... — начал Максим.
— Нет, — резко ответил Виктор. — Не хочу.
***
Той ночью Виктор продолжил чтение романа. Он добрался до середины, где главная героиня — Вера — начинала осознавать, что её муж Валентин всё время их брака был эмоционально увлечен другой женщиной.
"Вера никогда не говорила Валентину, что знает о его чувствах к Инге. Она видела, как меняется его голос, когда он произносит её имя. Как он неосознанно прихорашивается перед встречами кафедры, если знает, что Инга будет там. Как внимательно слушает её выступления. Иногда Вера думала — что было бы, скажи она об этом вслух? Признайся в том, что знает о его тайной, платонической, но оттого не менее реальной измене?.."
Виктор резко захлопнул рукопись. Инга... Ирина? Ирина Северцева с кафедры зарубежной литературы? Неужели Тамара заметила его невинную симпатию к коллеге? Он ведь никогда... Они с Ириной даже наедине не оставались. Только рабочие отношения. Только...
Но ведь он действительно всегда ждал встреч кафедры, если знал, что она там будет. И действительно менял рубашку перед такими совещаниями. И читал каждую её статью, хотя зарубежная литература не была сферой его интересов.
Господи. Неужели всё это время они оба жили двойной жизнью? Он — со своей платонической привязанностью к Ирине, она — с Андреем? И оба делали вид, что ничего не происходит?
Утром Виктор проснулся от запаха кофе. На кухне София и Максим о чем-то тихо разговаривали. Когда он вошел, они замолчали.
— Доброе утро, — дочь поставила перед ним чашку. — Мы тут с Максимом кое-что обсуждали. Он работает над новой книгой, и оказалось... В общем, расскажи сам.
Максим отложил блокнот:
— Вчера я был в местном литературном клубе. И случайно разговорился с редактором из издательства "Меридиан". Он упомянул, что около трех месяцев назад к ним поступила интересная рукопись от автора с псевдонимом Т. Светлова. Роман "Параллельные жизни".
Виктор застыл с чашкой в руках.
— Они собирались его издавать, — продолжил Максим. — Руководство уже одобрило, но за неделю до подписания контракта автор неожиданно отозвал рукопись. А через две недели издательство узнало о смерти Тамары Викторовны.
— Мама собиралась опубликовать книгу? — София выглядела потрясенной. — Под псевдонимом?
— И отказалась в последний момент, — Максим многозначительно посмотрел на Виктора. — Вопрос в том — почему?
Виктор молчал, обдумывая информацию. Тамара не просто писала роман. Она готовилась его издать. Значит, это было серьезно. Не просто хобби, не каприз, а настоящее призвание? И она скрывала это от него все эти годы. Почему?
— София, — неожиданно сказал он. — У тебя сохранились контакты с подругами мамы? С Еленой Свиридовой, например?
— Конечно, — дочь немного удивилась. — Я периодически переписываюсь с ней. А что?
— Мне нужно с ней поговорить.
***
Елена Свиридова согласилась встретиться уже на следующий день. Высокая элегантная женщина производила впечатление человека, который точно знает, чего хочет от жизни.
— Я ждала вашего звонка, — сказала она, когда они устроились за столиком в маленьком кафе. — Тамара говорила, что рано или поздно вы обратитесь ко мне.
— Значит, вы знали? Про роман? Про Андрея?
— Конечно, — Елена отпила кофе. — Я была не просто редактором Тамары. Я была её другом.
— А еще вы Е.С. Березина, автор "Женщин северного ветра" и "Параллелей", — внезапно произнес Виктор, удивив самого себя. — Я догадался вчера, когда перечитывал отдельные фрагменты романа Тамары. Там та же интонация, те же литературные приемы.
Елена улыбнулась:
— А вы наблюдательнее, чем считала Тамара. Да, я пишу под псевдонимом. И я помогала Тамаре найти её собственный голос.
— Почему она скрывала от меня свое увлечение литературой?
Елена вздохнула:
— Сначала боялась насмешек. Потом — боялась, что вы воспримете это как что-то несерьезное, как блажь. А когда её писательство стало важной частью её жизни... уже было поздно что-то менять. Тайна стала слишком большой.
— А Андрей?
— Андрей был другом, который принимал её творчество. Поначалу это было просто общение двух людей со схожими интересами. Они обсуждали книги, искусство. Но со временем...
— Они стали любовниками, — жестко закончил Виктор.
— Нет, — Елена посмотрела на него с легким удивлением. — Они никогда не были физическими любовниками, Виктор Александрович. Их связь была другой — эмоциональной, духовной, если хотите. Тамара писала об их физической близости в романе, но это была литературная условность, способ выразить глубину их эмоциональной связи.
Виктор недоверчиво покачал головой.
— Вы хотите сказать...
— Я хочу сказать, что измена бывает разной. Тамара изменила вам не телом, а душой. Она делилась с Андреем тем, чем не могла поделиться с вами — своими мыслями, мечтами, творчеством. Это была её тайная жизнь. Её параллельная вселенная.
— Но в письмах...
— В письмах вы видите любовь, да. Но не обязательно физическую. Тамара любила Андрея иначе. Он был её музой, если угодно.
Виктор опустил голову, осмысливая услышанное.
— Почему она отозвала рукопись? — спросил он наконец.
— Узнала о своей болезни, — просто ответила Елена. — Не захотела, чтобы книга вышла до её смерти. Боялась, что вы не поймете. Что это разрушит вашу жизнь, ваши воспоминания о ней.
***
Вернувшись домой, Виктор обнаружил Софию за компьютером в кабинете. Перед ней лежала раскрытая рукопись Тамары.
— Прости, папа, — сказала она, увидев его. — Я нашла её случайно. И начала читать.
Виктор молча сел напротив дочери.
— Я знала, что мама пишет, — продолжила София. — Но не знала, что она пишет так... откровенно. О вас. О себе. Обо всех нас.
— И что ты думаешь?
— Я думаю, что надо это издать, — решительно сказала София. — Книга талантливая. И она важная. Мама хотела этого, даже если боялась признаться.
— В финале романа... — начал Виктор.
— В финале героиня собирается инсценировать свою смерть и начать новую жизнь с возлюбленным, — закончила София. — Я дочитала до конца. И папа... там еще кое-что.
Она достала из папки отдельные листы, исписанные знакомым почерком Тамары.
— Это её дневник. Она знала о своей болезни задолго до того, как сказала нам. Почти год. И все это время писала роман и... готовилась уйти.
Виктор взял листы и начал читать.
"25 марта. Диагноз подтвердился. Метастазы. Шансы плохие. Я не скажу В. пока. Зачем мучить его раньше времени? Книгу нужно закончить. Это всё, что останется после меня — мои слова, моя правда."
"17 апреля. Елена говорит, что роман хороший. Что его издадут. Я боюсь. Что, если В. увидит его при моей жизни? Смогу ли я объяснить? Поймет ли он, что слова — это только слова? Что я люблю его, несмотря ни на что?"
"3 мая. Сегодня В. улыбнулся, получив письмо от Ирины С. с кафедры. Я никогда не ревновала. Странно, правда? Может, потому что знала — он не переступит черту. Как и я. Мы оба живем в своих параллельных мирах, но всегда возвращаемся домой."
"21 июня. Андрей снится мне почти каждую ночь. Я скучаю по нашим разговорам. По тому, как он слушал. Как будто мои слова что-то значили. Жаль, что я так и не показала ему последнюю главу."
Виктор перевернул страницу. Последняя запись была датирована за неделю до смерти Тамары.
"15 сентября. Отозвала рукопись из издательства. Пусть В. сам решит, что с ней делать после меня. Это будет мой прощальный подарок — свобода выбора. И правда. Наконец, полная правда между нами."
Когда-то Виктор думал, что знает свою жену. Теперь он понимал — знал лишь ту часть, которую она решила ему показать. Но разве он сам не делал то же самое? Разве не прятал свои мысли, чувства, тайные желания?
— Папа, — тихо позвала София. — Что ты решил?
Виктор поднял глаза:
— Мы издадим книгу. Это будет правильно.
***
Три месяца спустя роман Тамары Светловой "Параллельные жизни" лежал на столе Виктора в свежем издательском оформлении. Книга вышла под её настоящим именем — так решили они с Софией.
Виктор провел рукой по глянцевой обложке, где на фоне двух расходящихся дорог стояла женская фигура. Елена проделала отличную работу с редактурой, но настояла на сохранении авторского стиля Тамары. "Её голос должен звучать так, как она хотела", — сказала она на последней встрече перед публикацией.
В дверь позвонили. Курьер протянул Виктору небольшую посылку:
— Виктор Александрович Ноговицын? Посылка для вас. Международное отправление.
Штемпель на упаковке гласил: "Остров Бали, Индонезия".
Виктор недоуменно вертел коробку в руках. Он никого не знал на Бали. Откуда...?
Внутри он обнаружил запечатанный конверт и тетрадь в кожаном переплете. Дрожащими руками развернул письмо:
"Дорогой Виктор,
Если ты читаешь это письмо, значит, роман уже опубликован. Я поручила отправить этот пакет через три месяца после моей официальной смерти.
Прости меня, но я должна была прожить хотя бы часть жизни настоящей. Это мой прощальный подарок — правда, которая освободит нас обоих.
В тетради ты найдешь последнюю главу романа, которую я намеренно не включила в рукопись. А также объяснение, которое ты заслуживаешь.
Тамара"
Почерк. Её почерк. Виктор опустился в кресло, не веря своим глазам.
— Папа? — София заглянула в кабинет. — Что случилось?
Он молча протянул ей письмо.
— О боже, — прошептала дочь, прочитав. — Ты думаешь... она жива?
***
Через неделю Виктор уже ступал по горячему песку острова Бали. Сонный приморский городок Санур встретил его влажным тропическим воздухом и ароматом цветов.
Адрес, указанный в тетради, привел его к маленькому белому домику с зеленой крышей, утопающему в цветах. Здесь жила Тамара последние месяцы своей жизни.
— Айбу Тамара? — переспросила пожилая балийка, хозяйка соседнего дома. — Да, очень хорошая женщина. Писала красивые истории. Печальная. Очень больная.
— Где... где она сейчас? — с замиранием сердца спросил Виктор.
Женщина молча указала в сторону холма, на котором виднелось маленькое кладбище.
У маленькой могилы под тенистым деревом Виктор опустился на колени. На простом белом камне была высечена надпись: "Тамара Ноговицына. 1958-2023. Её слова живут".
— Вы муж Тамары? — спросил его подошедший священник, седовласый европеец. — Она говорила, что вы приедете.
— Она... действительно умерла?
— Да. Два месяца назад. Мучилась недолго, это милость Божья. Она просила передать вам.
Священник протянул ему небольшую деревянную шкатулку:
— Её дневник. Она записывала до последнего дня.
***
В маленьком номере отеля Виктор открыл шкатулку. Внутри лежал толстый дневник в кожаном переплете и флэш-карта с надписью "Финал".
"7 ноября. Решение принято. Я уеду на Бали. Это всегда было моей мечтой — увидеть океан, писать, глядя на закат. Виктор никогда не понимал этого желания. "Зачем лететь на край света, если можно поехать в Крым?" Он практичен. Всегда был таким. А я хотела безумств, хотя бы маленьких.
Я не говорю ему о раке не из жестокости. Не хочу, чтобы последние месяцы моей жизни превратились в больничные коридоры, капельницы, его несчастное лицо. Здесь я буду умирать среди красоты. И закончу книгу — единственное, что останется после меня.
Андрей так и не узнал о моей болезни. Я рада. После его смерти я поняла, как это больно — видеть угасание любимого человека. Не хочу, чтобы Виктор прошел через это."
Виктор перелистывал страницы, поглощая слова, которые Тамара никогда не говорила вслух.
"15 декабря. Сегодня написала сцену, где Вера признается мужу в своих отношениях с Алексеем. В жизни я никогда не смогла бы такого сделать. Между мной и Андреем никогда не было физической близости — это правда, которую я не решилась вложить в роман. Боялась, что иначе история будет неубедительной, слишком пресной. Мы были больше чем друзьями, но меньше чем любовниками. Мы делили мысли, мечты, страхи — но не тела.
Моей настоящей "изменой" Виктору была не тайная любовь к другому мужчине. Моей изменой было то, что я скрывала свое истинное "я", свои желания, свои амбиции. Я боялась его снисходительной улыбки, которой он встречал мои редкие попытки выйти за рамки роли профессорской жены."
Виктор сжал дневник в руках. Он помнил эту улыбку на своем лице. Когда-то давно Тамара упомянула, что хотела бы написать книгу. "Конечно, дорогая", — ответил он тогда. Не поверил? Или просто не придал значения?
"3 января. Сегодня хороший день — боль отступила. Решила пройтись вдоль океана. Думала о Викторе. Интересно, нашел ли он уже мои письма к Андрею? Как он воспринял роман? Сумеет ли понять, что в нем правда, а что вымысел? Елена говорит, я должна была все рассказать ему лично. Но я трусиха. Всегда ею была. Боялась настоящих конфронтаций, предпочитала тишину и компромиссы.
Наш брак не был ошибкой. Он просто был... неполным. Как два пазла, которые почти подходят друг к другу, но между ними всегда остается зазор. Я любила его. Только иначе, чем пишут в романах."
К вечеру Виктор добрался до последних записей.
"28 февраля. Врач говорит, что осталось недолго. Я готова. Закончила последнюю главу романа — ту, которую Виктор найдет только после моей смерти. В ней Вера не убегает с Алексеем в закат. Она возвращается к мужу и находит в себе смелость рассказать ему правду. Они начинают все заново — два немолодых человека, которые наконец решились узнать друг друга по-настоящему.
Для нас с Виктором такого шанса уже не будет. Но, может быть, эта история заставит его задуматься о своей жизни. О своих нереализованных мечтах. Помнишь, Витя, как ты писал рассказы в университете? Как читал мне их вслух, а я восхищалась твоим слогом? А потом появились научные статьи, диссертация, кафедра... и твое творчество осталось в прошлом. Ты тоже похоронил часть себя, как и я."
Последняя запись была датирована 15 марта, за день до смерти:
"Сегодня видела невероятно красивый закат. Здесь, на Бали, закаты особенные — будто кто-то разлил в небе все краски, которые только существуют в мире. Я думала о том, что, может быть, вся наша жизнь — это подготовка к такому моменту. К последнему закату, который ты встречаешь в мире с самим собой.
Я не жалею о прожитой жизни. Только о том, что не сказала всего, что следовало сказать. Не сделала всего, что могла сделать.
Надеюсь, Виктор найдет в себе силы прочитать мой роман до конца. И мою последнюю главу. Она — мой настоящий финал. Мой прощальный подарок."
Виктор вставил флэш-карту в ноутбук. На экране открылся текстовый файл:
"Параллельные жизни. Последняя глава.
Вера сидела на берегу и смотрела, как волны набегают на песок. Завтра она должна была встретиться с Алексеем в аэропорту. Два билета в новую жизнь. Две дороги, наконец сливающиеся в одну.
Но что-то не давало ей покоя. Незаконченность. Недосказанность.
Она достала телефон и набрала номер мужа:
— Валентин? Нам нужно поговорить. По-настоящему. Возможно, в последний раз.
...Когда Вера закончила говорить, в комнате повисла тишина. Она рассказала все — про Алексея, про свои книги, про годы притворства. Валентин слушал, не перебивая.
— Почему ты никогда не говорила раньше? — спросил он наконец.
— Потому что боялась потерять тебя. Потому что было проще жить в выдуманном мире, где мы идеально подходим друг другу.
Валентин встал и подошел к книжному шкафу. Достал старую коробку с верхней полки.
— Я тоже хранил секреты, — сказал он, открывая её. — Мои рассказы. Те, что я писал в молодости. И новые... те, что я продолжал писать все эти годы. Тайком от тебя. Боясь, что ты сочтешь это блажью. Недостойной серьезного профессора.
Вера смотрела на стопку рукописей, не веря своим глазам.
— Мы провели тридцать лет, притворяясь теми, кем не являемся, — тихо сказала она. — Какая ирония.
Валентин осторожно взял её за руку:
— Еще не поздно начать сначала. Быть настоящими. Даже если для этого нам придется узнать друг друга заново.
Вера думала об Алексее, ждущем её завтра в аэропорту. О новой жизни, которую она себе представляла. Но что, если настоящее приключение — здесь? Что, если истинная смелость — не в бегстве, а в том, чтобы остаться и быть собой?
— Я не знаю, сможем ли мы начать заново, — честно сказала она. — Но я хочу попробовать."
***
Год спустя Виктор стоял в центре небольшого, уютного помещения, наблюдая за тем, как молодая женщина на импровизированной сцене читала отрывок из своего первого романа. Литературное кафе "Тамара" было заполнено до отказа — каждую пятницу здесь собирались начинающие писатели и просто ценители литературы.
— Отличное выступление, — София подошла к отцу, держа Максима под руку. — Мне нравится эта девушка. У неё определенно есть потенциал.
— Согласен, — кивнул Виктор. — Предложи ей поучаствовать в программе вашего фонда.
Литературный фонд поддержки женщин-писательниц, основанный Софией и Максимом на средства от издания книги Тамары, уже помог пяти авторам опубликовать свои первые работы.
— Обязательно, — София улыбнулась. — Кстати, ты закончил свой сборник? Елена спрашивала.
Виктор покачал головой:
— Еще пару рассказов, и можно отдавать в редактуру.
После возвращения с Бали Виктор оставил преподавание в университете и открыл это кафе. А потом, разбирая старые бумаги, обнаружил свои юношеские рассказы, которые когда-то читал Тамаре. И новые, написанные уже после её смерти.
Елена Свиридова, теперь публиковавшаяся под настоящим именем, предложила издать его сборник в той же серии, что и роман Тамары.
— Она бы гордилась тобой, — часто говорила София.
Возможно. Виктор надеялся на это. Роман Тамары неожиданно стал бестселлером, он тронул сердца тысяч читателей, открыв им глаза на "параллельные жизни", которые скрываются за фасадом обычных отношений.
Каждый вечер, когда посетители расходились, Виктор поднимался в маленькую квартиру над кафе. Здесь, среди книг и воспоминаний, он писал свои истории — теперь уже не таясь, не стесняясь своих чувств. На его рабочем столе всегда стояла фотография Тамары, сделанная на Бали — улыбающаяся женщина на фоне океанского заката.
— Ты была права, — иногда говорил он этой фотографии. — Настоящая смелость не в бегстве, а в том, чтобы остаться и быть собой.
А в дневнике, который он теперь вел регулярно, Виктор написал: "Мы с Тамарой так и не научились жить в одной реальности. Но теперь я продолжаю наш диалог — через её книгу, через мои рассказы. Параллельные линии всё-таки встретились — пусть и за пределами нашей жизни".
Автор: Владимир Шорохов ©
Книги автора на ЛитРес
📖 Также читайте: КОНТРАКТ НА ИЗМЕНУ: игра, где ставкой стала семья
📖 Также читайте: ПРОКЛЯТИЕ АЛЛЫ: Невестка, которая стала призраком семейной тайны!
📖 Также читайте: Я больше так не могу! Это превратилось в настоящий ад!
📖 Также читайте: — Жить будете у меня, а твоя квартира достанется моей дочери, — заявила свекровь невестке и все промолчали