Ольга вздрогнула, когда услышала грохот из комнаты свекрови. Она выбежала в коридор и увидела Нину Васильевну, стоящую посреди разбросанных вещей. Пожилая женщина ошарашенно смотрела на невестку, будто не понимая, где находится.
— Что случилось? Вы в порядке? — Ольга осторожно подошла к свекрови.
— Где мои фотографии? — голос Нины Васильевны дрожал. — Я точно помню, что положила их в эту шкатулку!
Ольга вздохнула. С тех пор, как Нина Васильевна переехала к ним после смерти свёкра, такие эпизоды стали привычными. Деменция медленно, но верно отнимала у свекрови память и рассудок.
📖 Также читайте: Непрожитые жизни
📖 Также читайте: Материнский код
— Давайте я помогу вам поискать, — предложила Ольга, поднимая разбросанные вещи.
— Не нужна мне твоя помощь, Алла! — вдруг резко огрызнулась Нина Васильевна. — Думаешь, я не вижу, как ты крутишься вокруг моего Виктора? Ты уже и в дом наш пробралась!
Ольга замерла. Уже третий раз за неделю свекровь называла её Аллой. Кто такая эта Алла, она не знала, но очевидно, эта женщина когда-то сильно задела Нину Васильевну.
— Нина Васильевна, я Ольга, жена вашего сына Андрея, — мягко напомнила она.
Свекровь недоверчиво прищурилась, но через мгновение в её глазах мелькнуло узнавание.
— Ольга? — неуверенно произнесла она. — Та самая, что родила одну внучку и побежала карьеру делать? Вот Алла бы наверняка нарожала Виктору кучу детей, была бы хорошей женой...
Ольга прикусила губу. Даже в моменты просветления Нина Васильевна не упускала возможности её уколоть. Всегда была против их с Андреем брака, считала его выбор ошибкой.
— Бабушка! — в комнату влетела двенадцатилетняя Настя, внучка Нины Васильевны. — Ты опять вещи разбрасываешь? Мама, я помогу тебе убрать.
— Какая хорошая девочка, — свекровь улыбнулась, глядя на Настю. — Ты так похожа на моего Андрюшеньку в детстве. Только он был обормот еще тот — однажды залез на шкаф и не мог слезть, пришлось соседа звать на помощь!
Настя хихикнула, а Ольга благодарно улыбнулась дочери. Только внучка могла так быстро успокоить разволновавшуюся бабушку.
Когда Нина Васильевна легла отдохнуть, а Настя ушла делать уроки, Ольга осталась одна среди вещей свекрови. Сколько же всего накопилось за долгую жизнь: старые платья, альбомы с фотографиями, какие-то безделушки, пожелтевшие от времени конверты с письмами...
В углу шкафа она заметила потрёпанную коробку из-под обуви. Внутри лежали несколько тетрадей в твёрдой обложке. Дневники? Ольга знала, что не должна их читать, но любопытство взяло верх.
«20 апреля 1975 года. Виктор снова задержался на работе. Уже третий раз за неделю. Когда я позвонила в его отдел, секретарша сказала, что он ушёл час назад. Где он был всё это время? С ней? С этой Аллой?»
Ольга перевернула страницу. Так вот кто такая Алла!
«15 мая 1975 года. Сегодня нашла в кармане его пиджака помаду. Розовая, дешёвка. Я никогда такой не пользуюсь. Когда спросила, он огрызнулся, что я выдумываю. Назвал истеричкой. А я ведь просто хочу правды!»
С каждой страницей Ольга всё глубже погружалась в прошлое свекрови. История семьи Андрея оказалась совсем не такой, какой он её рассказывал. За внешним благополучием скрывались измены, ссоры, обиды, невысказанная боль.
«3 июня 1975 года. Он собрал вещи. Сказал, что уходит к ней. Я не выдержала — вышвырнула его чемодан с балкона. Все вещи разлетелись по двору. Соседи, наверное, смеялись. А потом сама же собирала его рубашки и брюки из луж. Не могу поверить, что он хотел бросить меня и маленького Андрюшу ради этой...»
Ольга закрыла дневник, чувствуя себя ужасно. Она словно подглядывала за чужой болью, за тем, что не предназначалось для её глаз. Но теперь многое стало ясно. Почему Нина Васильевна так упорно сравнивала её с какой-то Аллой. Почему так критично относилась к её стремлению строить карьеру.
Она боялась. Боялась, что история повторится, что сын повторит путь отца.
***
— Андрей, нам нужно поговорить, — сказала Ольга вечером, когда муж вернулся с работы.
— О чём? Опять о матери? — устало спросил он. — Я же сказал, что предлагаю отличный вариант — дом престарелых с хорошим уходом. Там специалисты, которые знают, как обращаться с такими...
— Твоя мама не просто больная, — возразила Ольга. — Она человек, который прожил сложную жизнь и сейчас теряет самое ценное — свои воспоминания.
— Что ты имеешь в виду?
Ольга колебалась. Рассказать о дневниках? Нет, это было бы предательством по отношению к свекрови.
— Я просто хочу понять, почему она постоянно называет меня Аллой, — осторожно начала она. — Кто эта женщина?
Андрей напрягся.
— Откуда ты о ней знаешь?
— Твоя мама в своих... эпизодах часто упоминает её. Кажется, это какая-то болезненная история?
Муж тяжело вздохнул и упал в кресло.
— Алла Сергеевна была любовницей отца. Он чуть не ушёл к ней от матери, когда мне было около пяти лет. Я плохо помню те времена, но знаю, что был жуткий скандал. Потом отец всё-таки остался в семье, но их отношения с мамой уже никогда не были прежними.
— Почему ты никогда не рассказывал?
— А зачем? — пожал плечами Андрей. — Это старая история, которая давно должна быть забыта. Отец умер, Алла та тоже давно покинула этот мир. Какой смысл ворошить прошлое?
Но для Нины Васильевны прошлое было живее настоящего. Ольга это теперь ясно понимала.
***
На следующий день Ольга принесла в комнату свекрови большую коробку.
— Что это? — подозрительно спросила Нина Васильевна.
— Я нашла ваши старые фотографии, — улыбнулась Ольга. — Подумала, может, вы захотите рассмотреть их вместе со мной?
Глаза пожилой женщины загорелись интересом.
— Ты нашла мои фотографии? Надо же! А я ведь искала их...
Они сели рядом на диване, и Ольга начала доставать снимки один за другим.
— Это вы с Виктором Михайловичем? Какая красивая пара!
Нина Васильевна взяла фотографию дрожащими руками.
— Да, это наша свадьба, — тихо сказала она. — Виктор тогда был таким красавцем, все девки заглядывались. А выбрал меня...
— А это кто? — Ольга показала на снимок маленького мальчика.
— Андрюша, мой сыночек, — улыбнулась свекровь. — Здесь ему года четыре. Он был таким проказником! Однажды решил постирать своего плюшевого мишку в унитазе. Представляешь? Весь дом затопили!
Ольга рассмеялась.
— А здесь? Это ведь тоже Андрей?
— Да, первый класс. Смотри, какой серьёзный! Всё хотел быть как папа — важным и солидным.
Фотография за фотографией, воспоминание за воспоминанием — Ольга терпеливо помогала свекрови восстанавливать нить её жизни. Иногда Нина Васильевна путалась, забывала имена, даты, но главное — она вспоминала чувства, эмоции, которые связывали её с этими моментами.
Через несколько дней таких сеансов Ольга решилась на следующий шаг. Она принесла в комнату свекрови несколько своих вещей: старую шкатулку, платки, украшения — и разложила их рядом с вещами Нины Васильевны. А потом позвала её.
— Что ты делаешь в моей комнате, Алла? — напряжённо спросила свекровь, входя.
Ольга не стала спорить или напоминать, кто она.
— Я подумала, может, вы поможете мне разобраться с этими вещами? — спокойно предложила она. — Некоторые из них такие красивые, но я не знаю, с чем их носить.
Нина Васильевна долго смотрела на неё, а потом неожиданно усмехнулась:
— Ты думаешь, я не понимаю, что ты задумала? Хочешь втереться в доверие, да? — она саркастично скривила губы. — Не выйдет! Я тебя насквозь вижу, милочка.
— Я просто хочу научиться быть хорошей хозяйкой, — мягко ответила Ольга. — Такой, как вы.
— Ха! — фыркнула свекровь. — Ты? Да ты только и умеешь, что по офисам бегать да накрашенной ходить. Какая из тебя хозяйка?
Ольга проглотила обиду. Она знала, что это говорит не Нина Васильевна, а её болезнь, её страхи.
— Может, покажете мне, как правильно складывать эти платки? — предложила она, протягивая свекрови несколько шёлковых платков.
Пожилая женщина нерешительно взяла их в руки, и её лицо неожиданно смягчилось.
— У меня был похожий, — задумчиво произнесла она. — Виктор подарил на годовщину свадьбы. Я его так любила... Ты знаешь, он ведь чуть не ушёл от меня? — вдруг сказала она, глядя куда-то в пространство. — Из-за другой бабы. Алла её звали. Я её так ненавидела...
— Но он ведь остался с вами, — осторожно заметила Ольга.
— Да, остался, — кивнула Нина Васильевна. — Ради Андрюши. Хотя... может, и ради меня тоже. — Она вздохнула и вдруг посмотрела на Ольгу внимательно, словно впервые увидела. — Ты ведь не Алла, верно? Ты Олечка, жена моего Андрюши.
Ольга не смогла сдержать улыбку облегчения.
— Да, это я.
— Прости меня, деточка, — неожиданно сказала свекровь, и в её глазах блеснули слёзы. — Я была несправедлива к тебе. Всё боялась, что ты заберёшь у меня сына, как та девка пыталась забрать мужа. Глупая старуха...
Ольга обняла свекровь, чувствуя, как та дрожит от сдерживаемых рыданий.
— Всё хорошо, Нина Васильевна. Всё хорошо.
— Зови меня мамой, — тихо попросила свекровь. — Если хочешь, конечно.
***
С того дня комната Нины Васильевны стала чем-то вроде музея воспоминаний. Ольга вместе со свекровью развесила на стенах фотографии, расставила на полках памятные вещи, каждая из которых имела свою историю.
По вечерам Настя стала приходить к бабушке с чаем и печеньем. Иногда Нина Васильевна не сразу узнавала внучку, но стоило Насте задать вопрос о детстве папы, как глаза пожилой женщины загорались, а память, словно по волшебству, прояснялась.
— А правда, что папа в детстве боялся тараканов? — спросила однажды Настя.
Нина Васильевна рассмеялась:
— Боялся? Да он от них в обморок падал! Помню, как-то раз на даче у соседей Андрюшенька увидел большого таракана на стене и так закричал, что перепугал всю улицу. Соседка Клавдия Петровна с граблями прибежала, думала, на нас бандиты напали!
Эти вечерние посиделки стали особенным ритуалом в их доме. Нина Васильевна рассказывала, как маленький Андрей учился кататься на велосипеде и свалился в крапиву, как он пытался сделать сюрприз на мамин день рождения и сжег праздничный пирог, как боялся первый раз идти в школу и прятался под кроватью.
— А знаешь, у твоего папы был воображаемый друг, — поделилась она однажды с внучкой. — Петя-невидимка! Он с ним до второго класса разговаривал.
— Ну, бабушка! — смущённо протянул Андрей, который тоже присоединился к их вечерним чаепитиям. — Зачем ты такое рассказываешь?
— А что такого? — улыбнулась Нина Васильевна. — Ты был очень творческим ребёнком.
Иногда свекровь путалась, забывала имена, даты, но вместе они терпеливо восстанавливали цепочку воспоминаний. Ольга заметила, что в такие моменты болезнь словно отступала — ненадолго, но всё же.
Когда Андрей однажды остался наедине с женой, он крепко обнял её:
— Спасибо тебе.
— За что? — удивилась Ольга.
— За то, что не послушала меня с этим долбаным домом престарелых. Я был неправ, — он помолчал. — Знаешь, я ведь почти не помнил свое детство. А теперь, благодаря маминым рассказам, оно словно заново ко мне возвращается.
Ольга улыбнулась:
— Мама вернула тебе твое детство, а ты подарил ей настоящее.
Были, конечно, тяжёлые дни, когда Нина Васильевна никого не узнавала, когда она снова называла Ольгу Аллой и обвиняла в страшных вещах. Но теперь Ольга знала, как справляться с этими моментами — с терпением и пониманием.
Как-то вечером Ольга застала Настю за тем, как та записывала бабушкины истории в красивый блокнот.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась она.
— Собираю сокровища, — серьёзно ответила дочь. — Бабушкину память. Когда-нибудь она совсем забудет эти истории, но они останутся со мной. А потом я смогу рассказать их своим детям.
Ольга обняла дочь, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. В этот момент в комнату вошёл Андрей с Ниной Васильевной под руку.
— О чём вы тут шепчетесь? — с улыбкой спросила свекровь.
— О будущем, мама, — ответила Ольга. — О том, что память сильнее забвения.
Нина Васильевна обвела взглядом свою семью, и на мгновение в её глазах вспыхнуло полное осознание момента:
— Ты права, доченька. Пока мы вместе, даже то, что забыто, продолжает жить.
Той ночью, укладывая свекровь спать, Ольга заметила на её прикроватном столике старую фотографию — Нина Васильевна в юности, с ярким, счастливым лицом. Рядом с фотографией лежал дневник, который Ольга когда-то нашла, но теперь на обложке было написано новое название: "Воспоминания для моих родных".
"Память подобна мозаике," — подумала Ольга, выключая свет, — "Даже если некоторые кусочки потеряны, общая картина всё равно остаётся, особенно когда мы собираем её вместе."
"Память — это единственный рай, из которого нас не могут изгнать." — Жан Поль Рихтер
Автор: Владимир Шорохов ©
Книги автора на ЛитРес
📖 Также читайте: Земля моя, дом ваш. Так и будем жить, милочка!
📖 Также читайте: ДОМИК НА ЗАДВОРКАХ: Драма родителей, ставших заложниками собственной щедрости!
📖 Также читайте: Семь утра в субботу! Вы серьёзно? Это издевательство!
📖 Также читайте: ПУСТЬ ОНИ ВСЕ ИДУТ К ЧЁРТУ. Мы с тобой столько жизни отдали детям, что имеем право на кусочек счастья.