Когда Виктор пришёл домой с работы, атмосфера в квартире напоминала минное поле. Все признаки очередного скандала были налицо: сжатые губы матери на кухне, демонстративно громыхающая посудой жена в ванной, и эта тяжёлая, звенящая тишина между ними.
📖 Также читайте: Цифровой разлом
📖 Также читайте: Территория тишины
— Опять? — устало спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
Мать поджала губы ещё сильнее:
— Спроси свою... — она сделала паузу, словно подбирая слово поприличнее, — жену, что она снова натворила.
Виктор даже не стал заходить на кухню. Прошёл в спальню, рухнул на кровать и закрыл глаза. В голове пульсировала только одна мысль: «Я больше так не могу».
Четыре года. Четыре года этого кошмара. Изначально жить втроём в двухкомнатной квартире казалось временным решением. Мать овдовела, ей нужна была поддержка. Марина якобы всё понимала. Вроде как договорились до первого ребёнка, а потом уже каждый своим путём...
Но дети так и не появились, зато война между женщинами перешла в хроническую стадию.
После трёх месяцев затишья (которое Виктор наивно принял за перемирие) боевые действия возобновились с новой силой. Упрёки, колкости, саботаж — всё по кругу, как на заезженной пластинке.
Виктор потёр виски. Завтра утром он зайдёт к начальнику и возьмёт внеплановый отпуск. Решение, которое зрело долго, теперь казалось кристально ясным.
***
— Где он может быть? — Марина мерила шагами гостиную. — Прошло уже три дня! Телефон отключен, на работе говорят — взял отпуск.
Людмила Петровна смотрела в окно, нервно постукивая пальцами по подоконнику:
— Это всё из-за тебя. Довела мальчика своими истериками.
— Я?! — Марина резко развернулась. — А не вы ли постоянно лезете в нашу жизнь? Не вы ли каждый раз напоминаете, какая я плохая жена?
— А разве неправда? — Людмила Петровна скрестила руки на груди. — Четыре года замужем, а детей до сих пор нет. И так ведь понятно, что не хочешь рожать.
— Да вы больная на всю голову! — взорвалась Марина. — Вы хоть понимаете, что не всё в жизни происходит по вашему сценарию? Может, у нас проблемы с зачатием? Может, я просто не могу родить? Вы об этом подумали?
На секунду Людмила Петровна растерялась:
— Ты... не можешь?
— Да какая вам разница? — устало спросила Марина. — Вы ведь уже записали меня во враги, что бы я ни сказала.
Она опустилась на диван и впервые за долгое время разрыдалась прямо при свекрови.
***
Когда Виктор вернулся спустя неделю, обе женщины были напуганы и растеряны. Но вместо извинений или объяснений он молча прошёл в гостиную, достал какие-то бумаги из портфеля и положил на журнальный столик.
— Что это? — первой не выдержала Марина.
— Документы на новую квартиру, — спокойно ответил Виктор. — Я купил её. На свои деньги.
— Какие деньги? — почти одновременно спросили обе женщины.
— Которые я откладывал все эти годы. Каждый месяц понемногу. Знал, что рано или поздно придётся искать выход.
Людмила Петровна метнулась к бумагам:
— Так это же... двухкомнатная. В хорошем районе! — она просияла. — Сынок, я так и знала, что ты обо мне позаботишься!
Виктор покачал головой:
— Нет, мама. Я переезжаю один.
— Что?! — Марина вскочила с дивана. — Ты бросаешь меня с твоей матерью?
— Я никого не бросаю, — ровно продолжил Виктор. — Я просто устал быть между вами. Устал от ваших войн. Устал прятаться в офисе, лишь бы не идти домой.
Он тяжело вздохнул:
— Но это ещё не всё. Пока я был в отпуске, мне звонили два разных риелтора. Знаете, что забавно? Один спрашивал о возможности продажи квартиры по доверенности от моей матери. Другой интересовался условиями развода и как это повлияет на раздел имущества.
В комнате повисла оглушительная тишина.
— Я никогда не думал, что обе женщины, которых я люблю, окажутся настолько... корыстными.
— Витя, я могу объяснить... — начала Людмила Петровна.
— И я тоже! — подхватила Марина. — Я просто узнавала...
— Молчите! — резко оборвал их Виктор. — Я всё узнал. И про твои, мама, планы продать квартиру и перевезти меня в Подмосковье, «подальше от этой змеи». И про твои, Марина, расспросы адвоката о том, как получить квартиру после развода, если свекровь «случайно» останется ни с чем.
Он покачал головой:
— Знаете, что самое страшное? Вы обе так увлеклись борьбой за недвижимость, что забыли обо мне. О том, чего хочу я.
Виктор достал ещё один конверт:
— Здесь дарственная. Я перевёл эту квартиру на детский дом №7 в качестве благотворительного пожертвования.
— Что?! — вскрикнула Марина. — Ты не можешь! Это и моя квартира тоже!
— Технически — нет, — спокойно возразил Виктор. — Она оформлена только на меня. Всегда была. А теперь будет служить детям.
Он повернулся к матери:
— Ты знаешь, мама, что я провёл там три года, прежде чем ты меня усыновила? Я никогда не забывал тех детей. И всегда мечтал хоть как-то им помочь.
Марина потрясённо смотрела на мужа:
— Ты... ты приёмный? Почему ты мне никогда не говорил?
— Потому что мама стыдилась этого, — просто ответил Виктор. — Она всегда хотела, чтобы все думали, что я её родной сын.
Людмила Петровна беззвучно опустилась в кресло, закрыв лицо руками.
— Витя, прости меня, — прошептала она.
— Я переезжаю завтра, — продолжил Виктор, будто не слыша. — Марина, заявление на развод уже подано. Мама, ты можешь остаться здесь до конца месяца. Директор детского дома согласился дать тебе время найти другое жильё.
Он медленно собрал бумаги со стола:
— Знаете, я всю жизнь боялся одиночества. Думал, нет ничего страшнее. А теперь понимаю, что страшнее — быть одиноким среди близких людей.
***
Год спустя
Виктор открыл бутылку вина и налил себе бокал. Сегодня был годовой юбилей его «освобождения», как он сам это называл.
Развод с Мариной прошёл быстро и на удивление мирно — у неё просто не было никаких юридических оснований претендовать на что-либо. Мать сначала обижалась, отказывалась брать у него деньги, но потом смирилась. Сейчас она снимала небольшую квартиру на окраине города, а он ежемесячно помогал ей с оплатой.
В детском доме №7 теперь был новый корпус с современным оборудованием — Виктор следил за реализацией проекта и регулярно навещал ребят.
А в этой, новой квартире, ему наконец-то стало спокойно. Тишина больше не давила на уши, не заставляла сердце колотиться в ожидании очередного скандала.
Виктор поднял бокал, словно произнося тост:
— За свободу. И за то, что иногда одиночество — это не приговор, а подарок.
За окном шумел весенний город. Виктор улыбнулся, впервые за много лет чувствуя себя по-настоящему дома.
"Дом — это не место, а состояние души." — Джон Джордан Апдайк
Автор: Владимир Шорохов ©
Книги автора на ЛитРес
📖 Также читайте: Земля моя, дом ваш. Так и будем жить, милочка!
📖 Также читайте: ДОМИК НА ЗАДВОРКАХ: Драма родителей, ставших заложниками собственной щедрости!
📖 Также читайте: Семь утра в субботу! Вы серьёзно? Это издевательство!
📖 Также читайте: ПУСТЬ ОНИ ВСЕ ИДУТ К ЧЁРТУ. Мы с тобой столько жизни отдали детям, что имеем право на кусочек счастья.