Исторический очерк из спецвыпуска "Мы будем помнить" о сражении за Москву осенью 1941 - зимой 1942 года
Английский военный теоретик и историк Бэзил Генри Лиддел Гарт писал: «Эта победа была одержана, прежде всего, мужеством и стойкостью русского солдата, его способностью выносить тяготы и непрерывные бои в условиях, которые прикончили бы любую западную армию». Такой вывод он сделал после изучения всех событий битвы под Москвой.
Нацисты надеялись взять Москву через три, максимум четыре месяца войны. Причин сомневаться не было: в 1940 году немцам для разгрома бельгийских, голландских, экспедиционных британских и самых боеспособных французских войск потребовалось менее месяца военной кампании. Поэтому, отправляя своих солдат на восток, Гитлер обещал им, что в октябре они уже начнут возвращаться домой.
Эти планы нарушили упорные оборонительные сражения под Смоленском, на подступах к Ленинграду и на Украине. Только во второй половине сентября командование вермахта смогло приступить к подготовке операции по захвату Москвы под кодовым названием «Тайфун».
Немецкую группу армий «Центр» усилили войсками, переброшенными из-под Ленинграда и с Украины. Она стала насчитывать около 75 дивизий, имевших в своем составе до 1,8 млн человек, 1,7 тыс. танков, свыше 14 тыс. орудий и минометов, около 1390 самолетов. Им противостояли в общей сложности около 1,2 млн человек, тысяча танков, 7,6 тыс. орудий и минометов, 677 самолетов. Такие силы насчитывали три фронта — Западный, Резервный и Брянский.
Помимо количества, советские войска уступали вермахту и в качестве: они пополнялись в основном новобранцами, которые едва успевали проходить учебный курс, оснащение тоже оставляло желать лучшего — эвакуированная промышленность пока не могла обеспечить войска всем необходимым. К этому стоит добавить и непонимание советским командованием того, какие силы сможет выставить Германия для операции «Тайфун», а также каковы направления главных ударов врага.
30 сентября стальной кулак танковой группы Гудериана обрушился на левый фланг Брянского фронта, что и стало началом битвы за Москву. Сражения развернулись на огромном пространстве — 700 км по фронту и более 400 км в глубину.
От улицы Горького
«Концентрация на западном направлении таких сил и средств потребовала большого количества горючего. За семь месяцев 1941 года нашими войсками этого направления было израсходовано 34% автомобильного и 22% танкового горючего от общего расхода горючего на всех фронтах», — писал генерал-полковник В.В. Никитин в своей книге «30 лет во главе службы горючего».
Автомобильное, танковое, тракторное горючее для фронтов поставляли нефтеперерабатывающие заводы и нефтебазы Саратова, Сызрани, Уфы и Орска. Авиационное топливо поступало с Кавказа и с центральных складов Наркомата обороны.
Первоначально большие трудности возникли с работой московского нефтеперерабатывающего завода — из-за нехватки сырья он был на грани остановки. Добавило проблем и то, что немецкой авиации удалось уничтожить часть запасов московских и подмосковных баз.
Важную роль в подвозе горючего в войска сыграли автомобильные наливные батальоны Центра, которые были созданы по приказу начальника тыла Красной армии, заместителя наркома обороны генерал-лейтенанта А.В. Хрулева. С их помощью оперативно осуществлялась поставка ГСМ в войска при резком изменении или осложнении обстановки. Колонны, каждая из 50–60 бензовозов, формировались на улице Горького между площадями Пушкина и Маяковского. По пути на фронт им часто приходилось двигаться проселочными дорогами, в условиях бездорожья, а затем и снежных заносов, так как все основные магистрали были забиты советской военной техникой.
10 октября было принято решение об эвакуации промышленных предприятий из Москвы. Доставка заводского оборудования к железнодорожным станциям погрузки также потребовала больших объемов топлива. Для решения этих задач в ночь с 16 на 17 октября заместитель председателя СНК СССР А.Н. Косыгин провел совещание в Кремле с представителями Моссовета, Наркомата нефтяной промышленности и Государственного комитета материальных ресурсов. Разработанный специалистами план привел к мобилизации всех имеющихся ресурсов. Хотя и медленно, но объемы горючего стали накапливаться. В Москве и в области были созданы десятидневные запасы ГСМ.
Генерал Мороз
Между тем события на фронте развивались тревожно. 4 октября пал Орел, на следующий день немцы завершили окружение советских войск под Брянском, а еще через двое суток сомкнули «Вяземский котел». Это означало, что почти половина, причем самых боеспособных и хорошо укомплектованных, защитников Москвы потеряна.
13 октября немецкие танки ворвались в пределы Московской области. Упорные бои развернулись на Можайском рубеже. В конце октября бои шли на расстоянии 80–100 км от советской столицы.
Только в начале ноября, достигнув окраин Тулы, Серпухова, заняв Наро-Фоминск, Волоколамск, Калинин, немецкие соединения на время приостановились.
А 15 ноября, получив 10 свежих дивизий и произведя перегруппировку войск, гитлеровцы начали второе наступление на Москву. На советскую столицу они нацелили 51 дивизию, в том числе 13 танковых и четыре моторизированные. Ставка Верховного главнокомандующего также укрепила ряды защитников: Западный фронт пополнили сотней тысяч солдат, тремя сотнями танков, двумя тысячами орудий.
Лозунгом тех дней стало «Ни шагу назад!». Стоит подчеркнуть, что этот призыв к стойкости советское руководство распространило и на себя. Когда член Военного совета Западного фронта П.С. Степанов предложил И.В. Сталину перевести штаб ВВС на восточную окраину Москвы, тот посоветовал летчикам найти себе лопаты. На вопрос «зачем?» обрушился гневной тирадой: «Копайте себе братские могилы! Отступления не будет! Я остаюсь в Москве».
Несмотря на упорное сопротивление и массовый героизм, 22 ноября советским войскам пришлось оставить Клин, через два дня — Истру, а 28 ноября авангарды противника вышли в районе Яхромы к каналу Москва — Волга, форсировали реку Нара, подошли к Кашире с юга.
В последние дни осени немецкие солдаты уже могли наблюдать Москву в бинокли. 30 ноября гитлеровские мотоциклисты прорвались в Химки, откуда до тогдашних границ Москвы им оставалось всего 8 км. По одной из версий, в бой с ними вступила милиция.
И все же враг уже выдыхался. Все сильнее стали сказываться потери — к началу декабря они достигли 750 тыс. человек, причем из передовых частей выбыло до двух третей личного состава.
После беседы с командиром 12‑го корпуса командующий группой армий «Центр» фон Бок записал в дневнике: «Потери, в особенности в офицерском составе, дают о себе знать. Многие лейтенанты командуют батальонами, один обер-лейтенант возглавляет полк. Численность некоторых полков сократилась до 250 человек. Личный состав страдает от холода и неадекватных условий размещения».
Интересный факт: в те месяцы настольной книгой немецких офицеров стали мемуары наполеоновского генерала Армана Огюстена де Коленкура. Заглядывая в книгу, они читали: «2 декабря мороз такой, что оставаться на бивуаках невыносимо. На каждом шагу можно было встретить обмороженных людей, которые падали от слабости. Дорога была покрыта трупами этих бедняг».
Немцы, безусловно, проводили параллели с французским нашествием и всеми силами стремились избежать повторения той катастрофы. Между тем боевые порядки наступавших на Москву гитлеровцев растянулись на тысячу километров, в частности, полоса наступления 3-й и 4-й танковых групп составляла 250 км, 2-й танковой — 300 км.
Выдвинутые вперед ударные группировки врага имели уязвимые фланги, что создавало условия для успешного контрнаступления советских войск.
Немецкое наступление под Москвой завершилось 5 декабря последней отчаянной попыткой через Крюково, Красную Поляну и Белый Раст прорваться к окраине Москвы. Но и здесь в ожесточенном бою враг был остановлен.
Конец блицкрига
Для контрнаступления, начавшегося 5 декабря, ставка из своих резервов передала Западному фронту три армии. Это позволило вовлечь в операцию в общей сложности 88 советских дивизий. Не подвели и горючники. Они заблаговременно обеспечили поставки горючего со складов государственных резервов, местных нефтебаз Главнефтесбыта и складов НКО, расположенных на территории Западного фронта.
Авиационное горючее транспортировалось с Кавказа по Каспийскому морю и Волге. К началу декабря значительные запасы топлива были созданы и в расположениях фронтов. Так, на Западном фронте количество запасов обеспечивало 35–40-суточную работу наземных машин и 10–12-суточную — для авиации. Это оказалось исключительно важно, поскольку при наступлении все нормы оказались превышены и не покрывались поставками. 25 тыс. тонн было доставлено в войска фронтовой авиацией, насколько возможно использовали и железнодорожные маршруты.
Первый этап контрнаступления Красной армии под Москвой начался 5–6 декабря 1941 года без какой-либо оперативной паузы и продолжался до начала января 1942 года. Удар по врагу наносили самым эффективным способом: наступая во фланг и тыл танковых соединений, нацеленных на Москву и Тулу. Маршал М.Е. Катуков вспоминал: «Призыв «Ни шагу назад!» сменился боевым кличем «Вперед! Гнать врага без передышки, не давая ему закрепиться в населенных пунктах!».
Немецкая группа армий «Центр» была отброшена от советской столицы на 100–250 км. Были освобождены Московская и Тульская области, крупные города Калинин и Калуга, ряд территорий других областей. Война продолжалась, до победы оставались еще годы огромных трудностей, но, по мнению многих историков, стратегически исход противостояния был предрешен именно у стен столицы. Поэтому Маршал Советского Союза Г.К. Жуков и говорил: «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву. Она похоронила план «Барбаросса».
По итогам сражения за столицу СССР вермахт потерял более 500 тыс. солдат и офицеров. Для сравнения: потери немцев в польской кампании составили 44 тыс. человек, на территории Франции — 154 тыс. После разгрома под Москвой Гитлер снял с высших командных должностей 185 генералов. Целостность фронта немцам удалось сохранить только благодаря оперативным действиям своей транспортной авиации и быстрой переброске свежих дивизий из Западной Европы.
Автор: Павел Кретов
