Из лекций С.В.Стахорского
Владимир Татлин приобрел известность в начале 1910-х как участник футуристических объединений «Союз молодежи», «Бубновый валет», «Ослиный хвост». На выставках футуристов дебютировал как живописец.
Татлин писал картины, занимался сценографией, создавал так называемые контррельефы — объемные композиции из картона, фанеры, бутылок, проволоки.
В ранних картинах тяготел к кубизму и писал кубистические ню, в дальнейшем пришел к конструктивизму. Татлин — один из его родоначальников.
После Октябрьской революции в числе других футуристов возглавил «левый фронт» советского искусства; служил в ИЗО Наркомпроса, в созданном Василием Кандинским Институте художественной культуры, где разрабатывал эстетику «производственного искусства», призванного обеспечить социальный заказ. Лозунг Татлина тех лет: «Ни к новому, ни к старому, а к нужному».
Социальный заказ исполняет, по замыслу Татлина, башня, посвященная Третьему Интернационалу — международной коммунистической организации (сокращенно Коминтерн). Однако семантика башни шире ее названия. Тут присутствуют библейские коннотации. Но если недостроенная Вавилонская башня обернулась разобщением и враждой, то башня Интернационала призвана объединить людей, устремленных в коммунистическое будущее.
Башня — идея фикс художников русского авангарда, мечтавших сотворить новую генерацию человечества.
Я башню безумную зижду
Высоко над мороком жизни,
— писал Вяч.Иванов. Эти строки появились на «башне» Иванова, в его петербургской квартире, занимавшей верхний этаж дома на Таврической улице. В начале ХХ века «башня» Иванова — место регулярных собраний культурной элиты, где бывали писатели, ученые, художники, артисты, представители разных умонастроений и художественных школ. Неизвестно, посещал ли Татлин «башню» Иванова, но футуристы его круга там определенно бывали.
Прообразом башни Татлина послужила историческая Вавилонская башня, зиккурат бога Мардука, описанный в античных источниках. Как и зиккурат, башня Татлина имеет форму конуса, снаружи рассеченного пандусом на семь этажей. В отличие от зиккурата, это башня падающая: ее этажи расположены на наклонной оси и должны вращаться с различной скоростью. Согласно проекту, сделанная из стекла и стали башня достигала высоты 400 метров; угол ее наклона составлял 23,5°.
Татлин выполнил модель и показал ее делегатам съезда Советов, проходившего в Колонном зале Дома союзов. Проект, поначалу поддержанный Наркомпросом, оказался неподъемным по техническим и экономическим причинам.
Копию башни, поставленную на платформу, возили по улицам в дни праздников «красного календаря».
Благодаря книге Николая Пунина «Татлин» (1921) и его статье, опубликованной в 1922-м в берлинском журнале «Вещь», выходившем на трех языках, башня стала достоянием международной общественности и привлекла внимание художников авангарда.
Приехавший в Москву немецкий дадаист Георг Гросс выступил с лозунгом: «Es lebe die noue Maschinenkunst Tatlins» (сохранилась фотография, на которой Гросс держит плакат с этими словами). В 1925-м модель башни экспонировалась в советском павильоне на Всемирной выставке в Париже.
Авторская модель башни утрачена: до нас дошли несколько фотографий, тогда напечатанных в газетах и в книге Пунина.
Архитектурная утопия, башня Татлина имела важные художественные последствия. Она явилась по сути первым артефактом конструктивизма — ведущего стиля советского искусства 1920-х годов. О значении башни говорит тот факт, что ее макеты, сделанные по газетным и книжным иллюстрациям, сейчас экспонируют крупнейшие музеи мира: Третьяковская галерея, парижский центр Жоржа Помпиду, Королевская академия искусств в Лондоне, музеи Стокгольма, Малаги, Абу-Даби и др. На башню Татлина оглядываются современные архитекторы, которые проектируют «падающие», «танцующие» небоскребы.
© Стахорский С.В.