Лео снился суд. Ему уже пришлось пережить этот позор несколько лет тому назад. Все газеты трубили о том, что сын знаменитого финансиста пошёл по стопам отца. Но сделал это так нелепо, что вызвал у почтенной публики не раздражение, а смех. Набрал долгов, но даже не стал делать видимость бизнеса. Просто проиграл всё в развлекательных заведениях, чтобы оказаться на скамье подсудимых. Лео наизусть запомнил самую едкую статью о себе и своём отце.
«Тяга к рисковым операциям и мошенничество — братья-близнецы. Леонард казался прекрасным парнем: друзья, девушки, дорогие костюмы. Никто даже представить не мог, что этот симпатичный парень, чей первый стартап прогорел, даже не станет искать загадочных формулировок. Он просто брал деньги под выгодный бизнес, обещая двадцать процентов годовых».
В масштабах мировой экономики сумма, которой Лео завладел, была не столь велика. Да и не все его кредиторы обратились в полицию: кому хочется выглядеть дураком? Если бы не звучная фамилия Леонарда, это дело бы утонуло в сотнях других подобных кейсов и прошло незамеченным.
У него не было денег даже на адвоката, поэтому суд назначил ему какого-то старичка. Тот совсем ничего не понимал ни в бирже, ни в инвестициях, а потому весь процесс дремал. Лишь изредка он просыпался и вставлял какую-то реплику — далеко не всегда к месту. Лео повезло. Благодаря его полному признанию вины, судья проявил невиданную гуманность и назначил символическое наказание.
Бродяга проснулся, обрадовавшись, что это всего лишь сон, что ему не нужно в очередной раз переживать позор. Да уж, если бы его судили за убийство беременной женщины, едва ли пришлось бы рассчитывать на милосердие. Скорее всего, за решёткой пришлось бы провести остаток дней.
В тюрьме, по большому счёту, не было ничего страшного. Порядка там точно больше, чем на улице. Но про себя Лео решил, что больше никогда не вернётся за решётку. И за годы своих скитаний ни разу не попал в полицейский участок, хотя за бродяжничество можно было получить арест. Секрет прост: никогда не оставаться на одном месте слишком долго. Двигаться дальше.
После трёх часов в пути автобус, наконец, прибыл на конечную станцию. Уже почти наступил обед. У Лео будто открылось второе дыхание: после стольких лет на улице обычно болят руки и ноги, ноют колени, позвоночник. Но сегодня, на удивление — отличное самочувствие. Поэтому он решил подняться на верхнюю точку — на тот самый утёс, с которого началось его падение на дно.
За прошедшие годы место изменилось и стало более культурным. Вдоль всего пешеходного маршрута установили надёжное ограждение. Должно быть, это как-то связано с Кинди и её безвременным уходом из жизни. Внизу, у подножия холма, появились лавки с сувенирами, несколько кафе.
Лео хотелось поскорее закончить с делом, но он не спешил. Зашёл в кафе, заказал кофе и хот-дог. С наслаждением выпил напиток. Удивительно, как к нему поменялось отношение людей, когда он немного привёл себя в порядок. Никто его не выгонял и не угрожал вызвать полицию. А продавщица даже улыбнулась. Когда-то давно, когда он носил дорогие костюмы и галстуки, он бы обязательно воспользовался этой улыбкой. Но не сегодня.
На огромной стояке припарковано всего несколько машин. Должно быть, в будний день здесь не так много публики. Погода — прекрасная, как и тогда, много лет назад. Благодаря ограждению идти было проще, и Лео быстро оказался на самой вершине. Подошёл к краю.
— Здравствуйте, — услышал он голос и резко обернулся. От неожиданности бродяга едва не поскользнулся, но схватился за ограждение рукой. — Прошу прощения, что напугал.
Перед ним стоял мужчина, одетый, как типичный детектив. Шляпа, серое пальто, белая рубашка, хотя день сегодня достаточно тёплый. Вместо удобных кроссовок — туфли. Интересно, как он взбирался в них на эту гору? Даже если бы он не проронил ни слова, его принадлежность полиции сразу была бы понятной.
— Добрый день, — ответил Лео. — Чем обязан?
— Меня зовут Марк. Я расследую одно дело, — ответил мужчина. — Кажется, именно вас я и ждал последние годы. Не хотите ли рассказать мне кое-что?
— Да, — вздохнул Лео. — Хочу.
И это было чистой правдой. Должно быть, если бы он встретил детектива даже на год раньше, он бы всё отрицал. Но сегодня это не имело никакого смысла. Лео просто устал перемещаться с места на место. А ещё — от глаз, которые он видел перед собой. Но понять всё это возможно было только здесь.
— Я хочу сказать, что мне жаль, — пожал плечами бродяга. — Жаль, но я не могу ничего поделать.
С тех пор, как не стало сестры, Синди словно утратила лучшую часть себя. Она ни секунды не верила в самоубийство. А когда патологоанатом рассказал про беременность, Синди готова была крушить стены. Разумеется, это он, тот самый золотой мальчик, сбросил её с утёса. И ещё тогда, много лет назад, ей стала понятна причина. Синди корила себя, что не потребовала от сестры прекратить общение с мажором. Она чувствовала, что этот парень не принесёт ей радости.
Но полиция, кажется, не спешила соглашаться с её доводами. Такое сложное дело доверили самому глупому следователю на всём побережье. Он так и не нашёл ту красную машину, на которой мажор возил Кинди на пустырь. Не обнаружил даже его самого, хотя в округе было не так много детей богатеньких родителей. Он с десяток раз прекращал дело и начинал с начала — после её жалоб на самый верх.
В какой-то момент она просто смирилась, что расследовать дело будет именно Марк, и решила сотрудничать с ним. Она обращалась к частным детективам, гадалкам, подходила к дорогим ресторанам и кафе, где мог бы оказаться этот мажор. Только через четыре года она, наконец, узнала его имя и смогла получить фотографию. Оказывается, аккурат после убийства её сестры он перестал быть мажором. Если это наказание, то очень слабое.
Синди пыталась вернуться к нормальной жизни. Закончила колледж, стала дизайнером, вышла замуж и даже родила ребёнка. Но у неё внутри так и оставалась пустота, брешь на месте той части души, что заполняла Кинди. А потому она снова и снова возвращалась в участок, общалась со следователем и пыталась убедить его в своей правоте.
Он никогда не спорил с ней, охотно выслушивал, а впервые сорвался лишь недавно. Параллельно она сама искала мажора, но тот — будто сквозь землю провалился. Он посидел в тюрьме за какие-то финансовые дела, а потом — пропал. Марк, этот тугой следователь, убеждал её, что всё равно нет никаких доказательств. И, кажется, не собирался доводить дело до суда.
Пока однажды она случайно сама не нашла Леонарда. В переходе, куда она спускалась каждый день, появился новый попрошайка. Она, как истинный художник, всегда присматривалась к людям. Быть может, увидит что-нибудь в профиле, сделает набросок… И хотя она ни разу не видела вживую Лео, того самого убийцу-мажора, он сам себя выдал.
Как он на неё смотрел… Так, будто увидел призрака. Синди пришлось нанять детектива, чтобы он проследил за бродягой, узнал его имя и сделал фото. Синди не могла поверить своим глазам. Лео опустился так низко, что точно нащупал дно. Только её глаз опытного художника мог узнать в нищем того золотого мальчика, что возил Кинди и, наверно, отправил её на тот свет.
Когда Синди наняла частного сыщика, тот тоже сделал удивлённые глаза. Но работу свою знал, и уже через пару дней подтвердил её догадки. Полноватый отставник так и не понял, чём её заинтересовал этот нищий. Но и вопросов не задавал: в конце концов, она платит деньги. Он же смог каким-то образом подбросить записку и положить конверт с деньгами и билетом в его рюкзак.
Синди почему-то была уверена, что Леонард не выдержит и поедет на Лэйк Сайд. А там — встретит полицейского и от неожиданности всё ему расскажет. Ей оставалось только набраться терпения и подождать. Чтобы спустя столько лет правосудие всё-таки свершилось, а возмездие нашло своего злодея.
И если бы не этот звонок сегодня, она бы так и продолжала ждать. Она готова поклясться, что с ней разговаривал именно частный детектив. И, кажется, он назвал имя следователя. Неужели они знакомы? Или Марк сам вышел на него после её странной просьбы?
Марк занял позицию на холме ещё утром. В билете на автобус, о котором говорила Синди, не было указано время отправления — только дата. Поэтому бродяга и по совместительству — бывший мажорик мог приехать в любой момент. Конечно, план казался ему фантастическим. Мало того, что Леонард должен появиться именно сегодня. Так он ещё и должен захотеть открыться ему. Рассказать всё, что лежит на душе.
Даже разговор с Полом не успокаивал. Допустим, Леонард сел в автобус. Но что мешает ему сойти? Он вполне может передумать, пока доберётся до Лэйк Сайда. Или сделать удивлённые глаза, когда он задаст вопрос. Или даже разозлиться и полезть в драку… Ну, это вряд ли: нищие обычно не проявляют агрессии.
Собираясь на это странное задание, следователь почему-то не подумал о том, что ожидать появления бродяги придётся под палящим солнцем. Шляпа защищала слабо, а рубашка быстро пропиталась потом и прилипла к спине. Но Марк твёрдо решил оставаться тут до самого вечера. Если бродяга не придёт, в чём он почти не сомневался — с чистой совестью спишет это дело. И забудет. Но если явится… Что ж.
Часы уже ушли за полдень, и следователю страшно захотелось перекусить. Из-за специфики своей работы он мог долго гнать от себя чувство голода. Порой ему приходилось проводить на ногах целый день без единой крошки во рту. Но сейчас он вполне мог бы спуститься к подножью, купить хот-дог и бутылку лимонада из холодильника. И когда Марк уже почти снялся со своей позиции, появился он… Тот самый мажор.
По сравнению с фотографией, которую ему дала Синди, он выглядел неплохо. Не было спутанных волос на голове и нелепой бороды, которую почему-то отпускают все бродяги. Но печать нищеты всё равно расползлась по нему, как чернильное пятно на белой бумаге. Сгорбленный, сморщенный, затравленно озирается по сторонам. А когда Марк произвёл слишком много шума, он вообще чуть не упал. Это преждевременно.
— Скажите мне! — попросил Леонард. — Скажите мне, что она выжила. Я уверен, что она не могла умереть.
Следователь вдруг ощутил жалость. Никогда в жизни он не сталкивался с таким неприспособленным к преступлениям убийце. То есть, сделать злодеяние он смог. Спрятать концы в воду — тоже. А жить с этим — нет.
— Нет, сынок, чуда не произошло, — произнёс Марк, хотя Леонард ему явно в дети не годился. Разницы между ними — лет десять, не больше. — Неужели ты не интересовался, чем дело закончилось?
— Нет, — пожал плечами Лео. — Мне казалось, что чем меньше знаешь, тем выше шансы остаться незамеченным.
— Чудо не произошло, — зачем-то повторил он. — Поэтому ты сейчас мне во всех подробностях расскажешь, как она умерла. Давай, облегчи душу.
Нищий вздохнул. Ему явно хотелось говорить, но он не знал, с чего начать. Марк подошёл поближе и незаметно включил диктофон. Пригодится, если этот преступник будет отпираться в суде. Следователь хотел как-то направить Леонарда на разговор, но сомневался. Вдруг он начнёт запираться?
— Тут особо нечего говорить. Да, это я ее столкнул, — признался Лео. — Ровно десять лет назад.
— Почему? — спросил следователь. — И как?
— Просто... — ответил бродяга и пожал плечами. — Она забеременела. Говорила, что пьет таблетки, но видимо, обманула меня. Я был юный эгоист. Дети в мои планы не входили. Привёз её на моей бордовой красавице, рано утром. Подвёл к краю — и толкнул. Потом уехал, по пути меня остановил патрульный. Я никогда не был уверен, что она умерла.
— Почему? — удивился Марк.
— Меня никогда не искали! — ответил Леонард. — Никто не задавал вопросов. Я ведь ни от кого не прятался. Я ждал, что за мной придут, даже придумал себе алиби. Но вы всё не приходили. А это ожидание съело меня изнутри.
— Ну что ж, — улыбнулся следователь. — Вот я и пришёл. Лучше поздно, чем никогда.
— Да, — кивнул бродяга.
Даже после признания он не испытал облегчения. Скорее, его наполнил страх. Теперь газетчики обязательно пройдутся по нему с новой силой. Если вспомнят, разумеется. За эти годы его фамилия вполне могла забыться для светской хроники. Хотя, если речь идёт о раскрытии убийства десятилетней давности…
— Дело раскрыто, — произнёс Марк. — Думаю, суд учтет твое раскаяние. Пойдём, сынок.
— И что дальше? — спросил Лео. Он не сдвинулся с места, а только вцепился в ограждение, будто у него кружилась голова.
— Как обычно, — вздохнул следователь и вытащил сигарету. — Участок. Протокол. Чтобы суд с тебя три шкуры не драл, надо будет написать признание. Я замолвлю словечко перед прокурором, чтобы он был лоялен.
— А потом? — спросил нищий.
— Не знаю, — признался следователь. — Тюрьма, наверное.
Голод опять напомнил о себе. Марк подумал, что было бы неплохо зайти в кафе и перекусить. В конце концов, этот мажорик, превратившийся в бродягу, был ему почти как родственник. Он знал про него практически всё.
— Тюрьма? Ошибаетесь, — произнес Лео, перемахнул через ограждение и сделал шаг вперёд — с утеса. И улетел в пустоту...
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка)))
