Украшает собою Интернет статейка Григория Ганзбурга, кандидата искусствоведения, директора Института музыкознания (Харьков), о стихотворении Иоганна Вольфганга фон Гёте “Сурок” на музыку Людвига ван Бетховена. Статья получила “продающее” название “Толкование 18 плюс”. Как же искусствовед Ганзбург сумел объединить, казалось бы, необъединимое и увязать сурка с “клубничкой”?
#Бетховен #Сурок #Гёте #классическаямузыка #классическаяпоэзия #нарратив #бескультурье #БугаёваНН #LiterMort
Не столь давно была в Интернете такая шутка: если хотите что-то продать или заставить людей прочесть ваш текст, то просто напишите в заголовке слово “с е к с”. Не желая рекламировать искусствоведение Ганзбурга, не стану дословно цитировать и отмечу лишь, что Григорий Израилевич считает сурком не что иное, как гениталии героя песни.
Что ж, очень современно. Дерзко, молодёжно. Напомню, что во времена Гёте горная Швейцария всё ещё была “страной третьего мира”, юным савоярам, жителям горного региона Савойи, приходилось уходить из дома “в люди”. Они дрессировали сурков и показывали с ними трюки. Это исторический факт. Подобную картину мы видим у А. Куприна в повести “Белый пудель”, в которой зарабатывать на хлеб дедушке и Серёже помогает не сурок, а пудель. Савояры постарше устраивали представления посерьёзней и водили медведей, как цыгане.
Ганзбург сам признаёт, что его непристойные мысли о сурке нельзя представить в качестве настоящей литературоведческой или музыковедческой статьи. Почему же нельзя? Вовсе не по причине пошлости, как вы могли подумать. А потому, что автор не приводит никаких научных доказательств своей гипотезы. Он говорит, что “la marmotte” (сурок) — это сленг времён Гёте, обозначающий мужские половые органы. Цитат коллег и исследований на эту тему автор не предоставляет. Возможно, сурками Ганзбургу стоило назвать гениталии лишь юных савояров, а вот у зрелых любимцев публики между ног красовался уже целый медведь?
Известна картина А. Ватто «Савояр с сурком», написанная в 1716 году. По мнению Ганзбурга, это тоже аллегория? Сурок в коробке — это половой член в штанах? На каком основании это так? Потому, что так можно придумать? И мальчик-савояр на картине Ватто стоит и с мягкой улыбкой демонстрирует зрителям своего “кормильца”? Это мнение стоило бы внимания и уважения, будь оно обоснованно.
Кроме того, обращу внимание, что сурок — это la marmotte. La — артикль женского рода. То есть перед нами не “мармот”, а “мармотка”. Вряд ли мужественный уроженец Савойи станет называть свои гениталии “мармоткой”, если сам не желает уничижать собственную мужественность. Возможно, теоретику Ганзбургу стоило переменить герою стихов Гёте и пол? Тогда героиня “Сурка” окажется уроженкой Савойи, которая, никогда не расставаясь со своей меховой мармоткой, вышла на большую дорогу искать пропитания. Не везде её мармотку встречают на ура, не везде за демонстрацию своей дрессированной мармотки юная (или не очень?) циркачка получает желанные крохи хлеба. Но мармотка — её подруга дней суровых и кормилица. Вдвоём всегда, вдвоём везде — вот лозунг мой с мармоткой!
Но неясно, почему музыковед Ганзбург остановился и не довёл исследование до конца. Разве истинные деятели науки останавливаются на полпути? Необходимо было прояснить следующее: выходит, пошлый Гёте, певец мармоток, обманул Бетховена? Бетховен ведь написал в 1790 году всемирно известную песню “Marmotte” на стихи Гёте. Знал ли Бетховен о генитальном смысле “Сурка”, когда вступал в музыкальное сотрудничество с Гёте? Вариантов всего два: а) Бетховен не знал о мармотке, Гёте его обманул и выдал стихи за описание юного савояра с дрессированным сурком (настоящим); б) Бетховен всё знал и сознательно сочинил детскую песню о половых органах под меховой личиной сурка. Зачем? Зачем такому серьёзному большому композитору, как Бетховен, сочинять скабрёзную песенку о нищем швейцарце с фаллосом? И зачем публиковать это в цикле «Восемь песен»?
Будь Ганзбург прав, то сленговая взаимосвязь сурка с фаллосом была бы очевидна всем современникам Бетховена. Как только он издал бы свои «Восемь песен», со всех сторон посыпались бы комментарии и вопросы. Бетховен вошёл бы в историю мировой музыки как сочинитель песенок про гениталии! Почему же тогда Ганзбург не объясняет тот факт, что современники пропустили такое событие? Почему позволили своим невинным детям петь “Сурка”? И нет, нас не устраивает популистское объяснение, что эти немцы и французы в своей богом забытой Европе такие развращённые, что с утра вместо каши потчуют своих младенцев песенкой про “сурка 18 плюс”. Это убогое и смешное объяснение.
Да, в 1790-м году Бетховену 20 лет. Ганзбург предполагает, что юноша Бетховен прочитал скабрёзность Гёте (который на 21 год старше), восторженно подхватил и развил в песенку. Но в 1805 году, то есть 15 лет спустя, почему не поумнел 35-летний Бетховен, зачем упрямо вставил куплеты про “мохнатого дружка” в свой цикл? Разве ганзбургское толкование не оскорбляет Бетховена, не принижает его умственные способности? И каково тогда идейное содержание?
Наконец, в Германии, Франции и Нидерландах сложилась целая культура отношения к савоярам и сочувствия к детям-савоярам с сурками и обезьянками. Это культурная традиция. Художники, поэты и музыканты — творческая интеллигенция Европы — сочувствовали нищим бродяжкам-циркачам. Это подтверждает целый ряд картин за период 16 — 19 вв. Значит, по мнению Ганзбурга, Гёте и Бетховен бросили вызов целой культурной традиции? Решили посмеяться над голодом и нищенством незащищённой социальной группы савояров? Это было бы жестоко, низко. Безнравственно. Значит, по мнению Ганзбурга, Гёте и Бетховен — подлецы? Это серьёзное обвинение. Неудивительно, что Ганзбург решил не публиковать официально свои выводы: ведь тогда за обвинение придётся отвечать перед мировым научным сообществом.
Изощрённая фантазия — это хорошо. Особенно при написании детективов. При желании половые органы можно приплести к любому произведению, даже где их нет. Это нарративизм: не толкование литературы, а переписывание смысла с нуля. Видите разницу? Литературоведение высказывает своё мнение, трактует, а нарратив настаивает, что именно так думал сам автор. В сатирических целях сочиним свой скабрёзный пример а-ля Ганзбург. Например, элегия Лермонтова “Выхожу один я на дорогу...” — это о... половой жизни. Лермонтов же был гусаром. Мы сейчас забыли гусарский сленг, а вот во времена Лермонтова все якобы знали, что “выходить в одиночку на дорогу” — это самоудовлетворяться. Будем голословны, как и Ганзбург. Доказательств приводить не будем. Естественно, при военном общежитии похотливым гусарам приходилось искать уединения. И вот лирический герой Лермонтова уединяется со своим “сурком” и наконец “видит небо в алмазах”, на что указывает строка “И звезда с звездою говорит”. Далее исследователь может придумать, почему же одинокому гусару “так больно и так трудно”. Возможно, эякуляция сопровождалась болью? Значит, венерическое заболевание. Это объяснение вполне в духе нарратива. Итак, мы на шаг от того, чтобы поставить “лермонтовскому человеку” диагноз. Тяга к самоудовлетворению, болезненные ощущения и трудности при достижении кульминации, упаднический взгляд на поиск партнёра говорит о терминальной стадии недуга (“Уж не жду от жизни ничего я”), а финал вообще намекает на песню сиделки и паллиатив (”Я б хотел забыться и заснуть!”)...
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.
Возможно, страдалец сам попросил Мартынова милосердной пулей прервать его муки?.. Что ж, для нарратива сойдёт. Но чем выдумки о Лермонтове лучше правды? Разве стоит благородному человеку выдумывать фаллосы там, где их нет, если можно сосредоточиться на поиске истины? Или истинная цель таких "исследований" — опошлить облик великих людей прошлого? Сбросить их с пьедестала? Возможно, доказать, будто их культура изначально гнилая, как и они сами?..
... Кстати, в духе Ганзбурга идея, что “Тройка” Некрасова и Перова — это на самом деле о двух тестикулах и одном фаллосе. В сумме же три, вот и тройка. И страшно подумать, что этот музыковед придумал бы, узнай о картине Хосе Гарсии Рамоса “Мальчик со скрипкой”: родилось бы новое исследование “18 плюс” — мальчик со смычком...