История служб разведки и контрразведки также покрыта тайной, как и сама деятельность этих служб и исторический период их весьма длителен, и начинается он даже до появления государственных образований.
Систематизированная и организованная работа служб этого направления имеет некоторое юридическое начало.
Несколько исторических вех в этой сфере.
1882 год - на совещании в Главном штабе российской армии с участием представителей Министерства внутренних дел, Министерства иностранных дел и Министерства финансов признано необходимым, весьма нужным и требуемым создание постоянно полицейского надзора за "иностранными военными и консульскими агентами для выяснения лиц, с которыми они находятся в постоянных сношениях, и принимаемых ими мерах для сбора секретных сведений".
Другими словами была создана военная контрразведка.
Через десять лет появилась и первая книга, первый учебник российской разведки "Тайные разведки (военное шпионство)", автором которой был преподаватель Тверского юнкерского училища подполковник Владислав Наполеонович (Владимир Николаевич) Клембовский (1860 — 1921); с 1912 года генерал-лейтенант.
СПРАВКА: Весной и летом 1918 года Клембовский находился в тюрьме в качестве заложника советской власти. Затем был освобожден и принят на службу в РККА, однако, в гражданской войне непосредственно не участвовал, занимаясь военно-исторической работой. С августа 1918 работал в Военно-исторической комиссии по изучению опыта Мировой войны (по содержанию работы соответствовало задачам аналитического управления ГРУ).
В 1920 году был арестован ЧК по обвинению якобы в пособничестве польским войскам. Скончался в заключении.
Через год, в 1893 году, согласно Указу императора Александра III, сформировали в России Отдельный корпус пограничной стражи. Его чины помимо охраны государственной границы выполняли также разведывательные и контрразведывательные задачи. Всем известно, что и в СССР и ныне погранслужба относится к ФСБ (КГБ).
Таким образом к началу XX века масштабы секретных служб (спецслужб) Российской империи ещё были невелики, как и политической разведки, военной разведки, так и контрразведки.
Задачи борьбы с иностранным шпионажем частично выполняло III (охранное) отделение Департамента полиции Министерства внутренних дел.
Основной задачей III отделения Департамента полиции являлась борьба с революционным движением в стране и наблюдение за русской эмиграцией за границей. Это была своеобразная функция внешней разведки.
Борьба с иностранными разведками ограничивалась лишь периодическим направлением циркуляров, в которых рекомендовалось жандармским управлениям и охранным отделениям усилить наблюдение за подозрительными иностранцами.
В 1896 году офицер (с 1899 года подполковник) Штаба Варшавского военного округа Гримм А.Н. установил контакт с немецким военным командованием. Для налаживания контакта с германской разведкой составил письмо с предложением своих услуг, которое предусмотрительно решил лично отвезти в Берлин.
И вскоре привёз в Генеральный штаб Германии (в Центральное бюро по высшему руководству шпионажем в России) подлинники документов, за что и получил 6 тысяч марок и новое задание по добыче типографических карт.
Аппетит приход во время еды. По утверждению отечественных специалистов, в России существовало 439 фирм и предприятий с австро-германским капиталом, которые были в той или иной степени привлечены к шпионской деятельности.
И Гримм составляет письмо, аналогичное берлинскому, но уже начальнику Генштаба Австро-Венгрии и отправляет его почтой. В этом и была его ошибка, ибо "черный кабинет" уже начал свою работу. На письмо обратили внимание и оно было вскрыто, ... а далее направлено адресату.
Через пять дней Гримм получил конверт с приглашением лично приехать в Вену для переговоров, и через неделю он выехал курьерским поездом, но конечно же не без негласного сопровождения.
Так как уже тогда помимо «черных кабинетов» на вооружении в спецслужбах были и агенты, секретные агенты, филеры, некоторых именно так и называли.
20 февраля 1902 года в 3 часа дня Гримм был арестован. Суд приговорил предателя к12 годам каторжных работ. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Другой пример. Петербургским охранным отделением был в 1897 году разоблачен резидент австрийской разведки некто Парунов М.Н.
В мая оперативным путем было установлено, что некий якобы отставной генерал интересуется военными сведениями и пытаетесь завербовать некоторых специалистов имевшим отношение к даннйо информации. Отставным генералом оказался действительный статский советник в отставке Парунов. По Табели о рангах этот штатский чин приравнивался к армейскому генерал-майору.
Постепенно были установлены все связи Парунова, среди которых были: адъютант коменданта Санкт-Петербургской крепости капитан Турчанинов, начальник IV отделения главного интендантского управления Лохвицкий, секретарь помощника шефа жандармов Кормилин, чиновник Главного штаба армии поручик Шефгет, губернский секретарь Обидейко и др.
Все они были информаторами Парунова, который фактически являлся резидентом австрийской разведки, а его дочь выполняла обязанности связника. Он и его дочь были завербованы во время очередного вояжа за границу. Задержания подозреваемых в шпионаже и проведенные обыски принесли положительные результаты.
Все виновные были осуждены и понесли заслуженное наказание. Исключение составил лишь Турчанинов, который покончил жизнь самоубийством в тюремной камере.
Но фактически работа начатая ещё и до этого года и давшая серьёзные результаты, обеспечили обоснование создания военной спецслужбы. Факты свидетельствовали, что в начале XX века обострился незримый фронт тайной войны и Россия вступала в век тотального шпионажа.
«Разведывательный натиск» настойчиво потребовал ответных мер. Офицеры, служившие в Военно-ученом комитете Главного штаба русской армии, обратили внимание на необходимость планомерного противодействия иностранному шпионажу. Российские аналитики, обобщив опыт войн, контрразведывательных операций охранного отделения Департамента полиции МВД и данные русской разведки, пришли к выводу о необходимости создания специального подразделения по борьбе с иностранным шпионажем.
Решение о создании Разведочного отделения принято по предложению Военного министра генерала от инфантерии Алексея Куропаткина, его необходимость он обосновал в докладе императору Николаю II, который поставил резолюцию "Согласен". Мы об этом, как и о генерале Куропаткине, подробно писали ранее, потому не станем повторяться.
Разведочное отделение и военная контрразведка – законспирированное и постоянно действующее подразделение по борьбе с военным шпионажем – было создано 3 февраля 1903 года в структуре Главного Штаба Русской императорской армии. Поначалу сфера деятельности Разведочного отделения распространялась исключительно на Санкт-Петербург, так именно здесь была сосредоточена высшая военная власть .
Приказом № 63 по Отдельному корпусу жандармов в распоряжение начальника Главного штаба был переведён ротмистр (соответствовавшее званию капитана в пехоте) Владимир Николаевич Лавров (служебный псевдоним Иванов), назначенный первым начальником российской военной внешней и внутренней разведки.
СПРАВКА: В 1911 году Лавров, выйдя в отставку (? - вопрос наш, "МГГ") в чине генерал-майора, поселился во Франции, где руководил первой организацией агентурной разведки в Западной Европе — так называемой «организацией № 30», действовавшей против Германии. Последние сведения о В. Н. Лаврове относятся к 1917 году, дальнейшая судьба неизвестна. Фотография интернете не найдена.
Даже самые близкие родственники и друзья никогда не услышат от них (агентов) и намёка о своей служебной тайне. Они не должны были даже знать друг друга и сходились лишь для деловой беседы, и лишь те, которым это было необходимо.
Из официальной инструкции:
"Главным и единственным основанием политического розыска является внутренняя, совершенно секретная и постоянная агентура, и задача её заключается в обследовании преступных революционных сообществ и уличения для привлечения судебным порядком членов их.
Поэтому секретного сотрудника, находящегося в революционной среде или другом обследуемом обществе, никто и ничто заменить не сможет".
Сильно различаются филёр и секретный сотрудник.
Замаскированные филеры...
Филёр – это простой разведчик ("топотунчик"), «гороховое пальто» (несколько выше, это филёр разъездной и заграничный, то есть выезжавший и за границу). Термином «гороховое пальто» называли именно филеров, следящих за тем или иным объектом. Это не означало, как некоторые думают, что те одевались в пальто горохового цвета. Управление находилось на Гороховой улице.
Работа филера была механической: следить за своим клиентом и докладывать ежедневно, в форме письменного рапорта, где бывает его подопечный и что делал, с кем встречался. Если наблюдаемый берётся под слежку впервые, филёр обязан дать ему кличку.
Работа за пределами России носила несколько иной характер, но связь была организована заранее, как и банковское обеспечение.
Псевдонимы наблюдаемых впервые вводились филёром, «крёстным отцом». Обычно кличка давалась по наружному виду. Кличка должна быть краткая, из одного слова, и притом такая, чтобы по ней можно было судить, относится она к мужчине или к женщине.
Кличка должна характеризовать и внешность наблюдаемого, его костюм или выражать собою впечатление, производимое данным лицом.
Филёр должен как можно подробнее запомнить и сообщить «охранке» приметы наблюдаемого, манеру ходить и держать себя, отличительные черты его костюма.
При необходимости агенты сыскной полиции или жандармерии могли выглядеть и так...
Получив приказ принять в назначенном пункте в таком-то часу наблюдаемое лицо, филёр ставит своей задачей не упускать его из виду до тех пор, пока не сдаст наблюдаемого своему сменщику; при этом филеру твёрдо внушено начальством вести себя так, чтобы наблюдаемый не заметил за собой слежки, и в крайней случае, филёру предписано лучше бросить наблюдение, чем дать себя заметить.
Приняв от своего соратника наблюдение за лицом, филёр преследовал его неотлучно, хотя иной раз и с большого расстояния. Он сопутствовал ему всюду пешком, сопровождал на трамвае или преследовал на извозчике, заходил вместе с ним в чайную, иной раз и в подъезд многоэтажного дома, если необходимо было установить номер квартиры, куда зашёл наблюдаемый.
Если преследуемый был «строг», часто посматривал по сторонам и оборачивался, филёр увеличивал расстояние или передавал наблюдение при первой возможности другому.
А могли выглядеть и так...., ничем не отличаясь от присутствующих.
В тех случаях, когда наблюдение считалось особо конспиративным, когда у наблюдаемого не должно было зародиться и тени сомнения в своей «чистоте», наблюдение за ним одному филеру становилось не под силу, и слежка велась двумя или тремя филёрами по параллельным улицам. При этом один из них следовал за наблюдаемым на таком расстоянии, что едва видел его, а второй и третий филёры шли параллельными сторонами улицы.
Шли они не просто, а с таким расчётом, чтобы их шаги были не быстрее и не медленнее наблюдаемого, и на каждом перекрёстке они могли его видеть переходящим улицу.
«Охранка» требовала от филёра, чтобы он знал наизусть все дома в Москве, где есть проходные дворы. Подходя к такому дому, филёр подтягивался к наблюдаемому, держал его глазами, как на привязи.
При первом удобном случае филёр записывал в свою книжку, куда заходил наблюдаемый, сколько там пробыл, в котором часу вышел и т. д. Эту книжку он бережно хранил и по заполнении сдавал заведующему наружным наблюдением.
Смотря по ходу дела и интереса к данному лицу, «охранка» следила за ним более или менее продолжительное время, а потом подводила итог работы в так называемой сводке наружного наблюдения, в конце которой имелась любопытная диаграмма, графическая сводка наблюдения.
Нельзя не обратить внимания ещё на одну мелочь, характеризующую эту организацию. Случалось, филёр, стоя на своём посту, ждал выхода нужного лица из его квартиры; это лицо – Окунь; но вместе с ним выходят ещё трое, и он даёт им клички: Ёрш, Пескарь, Карась.
При необходимости пересечения границы могли быть и среди этих пассажиров ничем от них не отличаясь и свободно разговаривая на нескольких языках Европы.
Эта родственность кличек не случайна: филёру таким образом легче запомнить клички целой группы лиц, за которыми он должен следить. Благодаря этому, лица, принадлежащие к одной группе или профессиональному союзу, носили всегда похожие клички.
Иногда бывало нужно взять наблюдаемого, едущего в Москву из другого города. И оттуда уже идёт телеграмма, конечно, условная, и без собственных имён, а в адресе нет намёка на охранное отделение: просто – Москва, Гнездиковский, 5, Смирнову.
Эти телеграммы составлялись в форме торговых отправлений, причём заведующих розыском называли хозяевами, филёров – приказчиками, а наблюдаемых – товаром. В Москве получается телеграмма: «Благоволите принять товар кашинский едем Петрограда Москву почтовым № 7».
По прибытии в Москву петроградские филёры телеграфируют своему начальству в Петроград: «Товар кашинский сдан московским приказчикам». А в пути они, конечно, не спали, следили за ним неотступно и записывали: вышел в Любани, купил газету и т.д. Если наблюдаемый скрылся, то телеграфировали: «Товар подмочен».
Могло случиться и такое, что начальник Московского охранного отделения следил за начальником Петроградского охранного отделения.
В местностях, недоступных для стоянки пеших филёров, а также к наиболее важным наблюдаемым для успешности наблюдения назначается конное наблюдение, через филёра, переодетого извозчиком.
Были и такие агенты, что имели служебные денежные счета в западных банках на случай, если наблюдаемый объект неожиданно покидал город и уезжал в другую страну. Такие агенты знали как минимум 3-4 языка. Были весьма образованными людьми, свободно владевшие многими знаниями, могли поддержать разговор на многие темы.
Этот опыт и организация такой работы была весьма востребована после октября 1917 года.
Многие сотрудники спецслужб Российской империи были привлечены советской ЧК к разведывательной и контрразведывательной работе
И не даром советской властью был привечен и обеспечен всем необходимым для жизни бывший генерал Джунковский, как и другие чины и "охранки", и жандармерии и других спецслужб. Без их опыта создать эффективные разведслужбы было невозможно.
Среди привлечённых был и Владимир Фёдорович Джунковский
В ноябре 1918 года Джунковский приступил к своим неопределённо очерченным обязанностям негласного консультанта ВЧК. На Лубянке знали об этом всего несколько человек.
Ему дореволюционные соратники смогли отомстить. В конце 1937 года 72-летний Владимир Фёдорович был арестован и приговорён к смертной казни.
Опасна работа в спецслужбах, весьма...
Уважаемые читатели, если вы хотите рекламировать здесь свой или чей-то канал, то просьба, сначала согласовывать этот вопрос, как принято среди большинства авторов на Дзене. В противном случае комментарий будет удаляться.
При копировании материала просьба указывать название канала и его адрес.
Надеюсь на ваше понимание. Всего доброго.
