Почему в фильме «Блокада» немцы стреляют из русских пушек? Меня тут упрекают в «раскрытии исторических загадок». Тут как раз случай, когда стопроцентного ответа нет. А загадка любопытнейшая, старинную хронику никак иначе не понять.
Есть замечательный фильм (вернее даже, четыре фильма) Ершова по «Блокаде» Чаковского. Не без уколов антисоветчины, конечно, но в целом очень и очень хорошее кино. У Чаковского и книга удалась, перечитывал несколько раз.
В фильме «Ленинградский метроном» довольно много подлинной кинохроники. Что любопытно, не только нашей, но и трофейной, немецкой. В самом начале фильма после четвёртой минуты нам рассказывают как фашисты обстреливали Ленинград из дальнобойных орудий. И показывают кадры старой хроники.
На кадрах орудие большого калибра, возможно даже, из корабельных. Была такая практика, когда на суше ставили снятые с кораблей многотонные пушки. И на казённой части прекрасно видна смутно знакомая надпись «Обухов. Сталелит. заводъ». И год выпуска 1910-й.
Тут сразу целый пучок вопросов. Как так вышло, что в Великую Отечественную воюют ещё царские пушки? Так-то три десятка лет прошло. Для дальнобойного орудия, может и не срок, но с другой стороны, артиллерия в тридцатые развивалась шагами гигантскими.
От крупповской трёхдюймовки до легендарного Грабинского орудия - технологическая пропасть. Да и по мощности и точности новые орудия превосходили старинные на порядок. А тут дряхлое орудие 1910 года.
Второй неудобный вопросик - из русского, царских времён ещё орудия стреляют совсем не наши бойцы. Создатели картины не перепутали кадры, когда рассказывают об обстрелах Ленинграда. На хронике отчётливо виден заряжающий в фашистской каске.
Как у немцев оказалось крупнокалиберное наше орудие? Да ещё такое старое? Захваченная береговая батарея? Но навскидку назвать захваченные под Ленинградом форты не получается. «Красная горка» за всю блокаду, например, немцу так и не далась.
Или наши заводы поставляли орудия немцам ещё в давние времена? В конце концов, с Круппом наши орудийные заводы сотрудничали довольно плотно. Да и по качеству артиллерии наши пушки немецким не уступали. Но и такой информации навскидку не нашёл.
Ну и третий вопрос - какой такой Обухов? С этим попроще, это завод, который в нашей истории известен больше как Ленинградский завод «Большевик». Работал ещё с середины девятнадцатого века, по сути, был одним из ведущих орудийных заводов.
Любопытно, что завод был при морском ведомстве. Потому основную массу заказов долгое время делал именно для флота. Лил броневые листы, делал оптику и гигантские корабельные пушки.
Заказов чисто сухопутных в начале двадцатого века было немного. Откроем справку члена Верховной комиссии Владимира Бобринского от 1916 года:
«Сопоставляя эти данные с сведениями, находящимися в ведомости заказов, сделанных Обуховскому заводу Главным артиллерийским управлением в период времени с 1 января 1906 года по 2 октября 1915 года, нельзя не признать, что преобладающее количество заказов завод всегда имел, за исключением 1915 года, от Морского министерства, и только война выдвинула заказы военного ведомства...
Таким образом, из приведенной ведомости усматривается, что в 1906 г. Главным артиллерийским управлением Обуховскому заводу был дан наряд на изготовление всего лишь одной 3‑дм пушки, а засим в 1907, 1908 и 1909 гг. артиллерийским ведомством названному заводу морского ведомства вообще никаких заказов на изготовление орудий не дано.
Наконец, и в 1910 г. ГАУ дало заказ на изготовление всего лишь 3 пушек (1 42‑лин., 1 12‑дм береговая и 1 11‑дм гаубичная). Усиление заказов сухопутного ведомства наблюдается только с 1911 г.; однако наряды на изготовление орудий в 1913 и 1914 гг. снова оказывались незначительными...»
В той же справке отмечается, что для сухопутной армии завод делал трёхдюймовки, но и их в 1910 году делать перестали:
«До 1910 г. мастерская полевой артиллерии изготовляла 3‑дм полевые пушки в количестве 30‑35 орудий ежемесячно; с 1910 г. производство упомянутых пушек совершенно остановилось и все специальное оборудование для них было передано в другие мастерские».
А вот другой архивный документ «Из Всеподданнейшего доклада по Морскому министерству за 1911 год». Здесь тот самый 1920 год называют самым тяжёлым годом для завода. Читаем:
«Истекший 1910/11 отчетный год — один из наиболее тяжелых годов завода в силу того, что в предшествовавшем году Обуховский завод не получал крупных новых заказов. В первой половине 1911 г. Обуховский завод уже начал получать заказы и к концу 1911 г. работал полным ходом, а так как сдача изделий по этим вновь поступившим заказам предстоит лишь в последующие года, т. е. в 1912 и 1913 гг., то сумма сдачи изделий за упомянутый 1910/11 г. относительно малая».
Странно, почему же простаивал один из главных орудийных заводов? Ответ на это находим в исследовании доктора исторических наук Александра Николаевича Щерба из Военной академии Генштаба и кандидата наук Юрия Анатольевича Никулина из Военно-космической академии. Историки пишут, что в 1908 году на заводе случился крупный пожар.
Уничтожено оборудование, в том числе зарубежное. На заводе на несколько месяцев вообще остановили выпуск броневых листов и артиллерийский орудий. Сильнее всего пострадала пушечная мастерская, в ней погибли все станки. Пришлось срочно просить у морского ведомства почти миллион рублей на закупку, в том числе, ста пятидесяти новых станков.
Пожар случился очень вовремя. Потому что уже к 1907 году завод в тяжелейшем финансовом положении. Кредиторский список перевалил за шесть миллионов рублей. На завод стали ездить комиссии с выяснением куда делись государственные миллионы. И каким образом удалось сделать убыточным кормящееся прямо под заказы из бюджета предприятие. И тут такой удачный пожар всё списал. Как там было: «всё украдено до нас»?
В сентябре 1909 года морской министр вице-адмирал Воеводский пишет Столыпину докладную записку. Что Обуховский завод, всё равно, извините, банкрот. И уже в октябре завод просто остановится, нечем платить жалование, не на что закупать сырьё.
Министр пишет, что в кассе завода осталось 332 тысячи рублей. При этом, только на содержание администрации и текущие материалы завод за месяц съедает в полтора раза больше - 550 тысяч рублей.
Обратите внимание, как очаровательно чиновники вспомнили про зарплаты администрации и «забыли» про жалование сотен рабочих. Ничего, рабочая косточка потерпит. Главное, чтобы карманы директора не пострадали.
Министр требовал срочно выделить четыре миллиона рублей. И первый миллион - немедленно, иначе завод остановится, а людей распустят по домам. Миллион дали, но на этом финансирование остановилось.
В феврале 1910 года морское министерство просит у Государственной Думы для Обуховского завода новые средства на закупки оборудования. Но денег не выделили и тогда. Более-менее средства на завод пошли только в 1911 году.
Так что совсем неудивительно, что ГАУ в 1910 году заказало всего три пушки. Как хотите, но пахнет очередным казнокрадством. Завод предстаёт бездонной дырой, в которую валятся государственные средства. В принципе, картина перед Первой Мировой в царской России вполне обычная.
И как обычно, цветущий тринадцатый год оставил большевикам только разрушенную военную промышленность. Подъём Обуховского завода начался при большевиках, когда и сам завод стал «Большевиком».
Любопытно, что поднимать производство пришлось почти с нуля. даже к концу двадцатых годов стало понятно - нужно самое современное оборудование, нужны, увы, зарубежные специалисты. Сам завод безнадёжно устарел.
В 1929 году между заводами Круппа и Советским Союзом в лице Государственного объединения машиностроительных заводов подписывается договор о технической помощи. Сумма договора немалая, хотя и в рассрочку аж до 1939 года. Круппу пришлось выплатить миллион сто пятьдесят тысяч долларов.
Главный завод, на котором перенимаются немецкие технологии легирования стали - как раз «Большевик». Перед приездом немецких специалистов в апреле 1930 года завод проверяют большой комиссией Наркомата вооружений. Заключение комиссии ровно о том же царском наследстве:
«В прошлом завод был казенным, единственным в морском ведомстве работал вне конкуренции и находился на государственном бюджете. Эти обстоятельства создали на заводе своеобразную установку дела, свои традиции, которые в общежитии обычно охарактеризовываются - «работать по казенному», то есть работать дорого, с «прохладцей» и по «старинке». Перечисленные факторы на заводе сильно укоренились и, к сожалению, частично сохранились до нашего времени, ломка их и перестройка общего уклада производственной жизни завода происходит крайне медленным темпом».
Группа немецких инженеров проработала на заводе около года. Результаты не поражали. Оказалось, что по многим позициям наши специалисты разбираются в вопросах даже лучше. Хвалёное немецкое оружейное качество оказалось, во многом, легендой.
В декабре 1930 года Оружобъединение и начальники цехов «Большевика» провели большое совещание с подведением итогов изучения немецкого опыта. Протокол этого заседания любопытен:
«Может быть, вся интехпомощь не была на высоте, но это был первый опыт... Немцы не удовлетворяют взглядам, которые сейчас существуют в штамповочном деле».
Уже в январе следующего года главный металлург «Большевика» Тарнавский пишет на германских специалистов местами убойные характеристики:
«Штоод и Лейдерейтер - мастера штамповщики - консервативны... В цехе создалось впечатление, что они не достаточно знакомы с новым оборудованием и не проявляют инициативы к ознакомлению с ним...
Мастер Гофман - является специалистом по крупному литью, нас же главным образом интересовало мелкое и среднее литье. Ничего особенно ценного, в корне меняющее нашу работу, им предложено не было, так как в основном работу цеха он нашел правильной...
Инженер Швайгер - хороший теоретик в области электроплавки завода Круппа. Практическую сторону работы знает слабо».
В этом же 1931 году инженеры Круппа были отправлены домой. Говорит это ровно об одном - советская промышленность уже в 1931 году в военной области вполне догнала и местами перегоняла немецкую. Просто нечего было взять у крупповцев нового!
Что же до загадки из старого фильма - ответа по-прежнему нет. Затвор не похож ни на одно из сухопутных орудий, заказанных в 1910 году. Скорее всего, имеем дело с какой-то морской или береговой артиллерией крупного калибра.
Судя по тому, что поршень затвора примерно размером с голову солдата в каске - калибр немалый. Может быть, с натяжкой, 152-миллиметра, но скорее за 200 миллиметров. Может быть 11 или даже 12-дюймовая пушка.
Полевой артиллерии немцам в трофеи попадало немало, а вот береговых и морских можно по пальцам пересчитать. Скорее всего, в старинной хронике не трофейное орудие.
Зато до сих пор финны показывают береговые батареи с орудиями Обуховского завода, экскурсии водят. Сохранились и снимки финских фашистов у Обуховских орудий военной поры.
Так что, скорее всего, перед нами не трофей, а честно поставленные заводом орудия в свою же провинцию - Финляндию. На береговые батареи. Еще до Первой Мировой или в её ходе. А потом вполне логично перешедшие в руки гитлеровцев и их пособников. Хотя, у загадки могут быть и другие объяснения.
