Сегодня Ливан по разным причинам охвачен войной и разрухой. Однако всего полвека назад он воспринимался как островок стабильности на Ближнем Востоке.
Ливан гордо называли «ближневосточной Швейцарией», а его столицу Бейрут — «восточным Парижем». Первый титул был присвоен за выдающийся экономический рост, большое количество банков и множество народов, мирно сосуществующих рядом. Второй — за архитектурное наследие от Франции, которая подарила независимость стране в 1943 году.
Проблемы начались в 1975 году, когда народ огня местные мусульмане, резко увеличившиеся в численности и недовольные низким представительством во власти, попытались насильно изменить в свою пользу политическую систему, известную как конфессионализм, что привело к гражданской войне.
Суть этой хитровыделанной системы, принятой в 1943 году, заключается в том, чтобы напрямую отражать во власти религиозное деление Ливана, сохраняя хрупкий баланс сил между, внимание, 18 этноконфессиональными группами, среди которых три основных.
Например, президентом должен быть христианин-маронит, премьер-министром — мусульманин-суннит, спикером парламента — мусульманин-шиит, пару министерских кресел друзам, а в правительстве должны быть поровну христиане и мусульмане.
Такой компромисс стал ответом на исторически сложившуюся взрывоопасную ситуацию с ливанскими кланами, династиями и общинами, о которых мы и расскажем подробнее.
Итак, основные действующие лица:
Марониты — самобытная ливанская христианская община, чья история насчитывает около тысячи лет. Они являются последователями дохалкидонской древневосточной церкви (если вы не знаете что это такое, то вот подкаст), а со времен Крестовых походов — католиками, но со своим патриархом. Свое имя они получили от монастыря преподобного Марона (монаха-аскета V века).
В большинстве своем марониты считают себя не только религиозной общиной, но и самостоятельным и неарабским народом. И они имеют на это право: о происхождении маронитов существует три основные версии. Первая гласит, что они являются потомками мардаитов — анатолийского населения, обосновавшегося в Ливане в IV веке. Вторая связывает маронитов с потомками арабского племени бедуинов, осевшими в Ливане в дохристианскую эпоху. Третья версия утверждает о ветхозаветных предках-финикийцах.
Но кем бы они ни были, на протяжении всей своей истории марониты играли важную роль в местной политике — так-то буквально государствообразующий народ Ливана. Им многократно приходилось биться за свой образ жизни в самых жестоких условиях, начиная с IV века, когда марониты поставили немало солдат для византийской армии, сражавшейся с арабами.
Или, например, на их самосознание сильно повлияла резня 1860 года в турецкой Сирии, когда за то, что христиане арестовали двух школьников-хулиганов, придерживающихся ислама, фанатичные магометяне решили в ответ вырезать до 6 тысяч маронитов, продать в рабство сотни их жен и разрушить три монастыря и одиннадцать церквей.
Фанатиков, конечно, покарало турецкое правительство, опасаясь мести французского экспедиционного корпуса, но осадок остался.
Тем не менее, в начале XX века в Ливане 60% населения составляли марониты — оплот христианства на Ближнем Востоке. Правда, за последнее столетие количество маронитов в Ливане неуклонно снижается из-за вынужденной эмиграции и притеснений — сейчас их не более 20% (миллион человек).
Однако оставшиеся представляют собой крупные финансовые элиты, которые точно не намерены терять свое положение. К Израилю, между прочим, у них отношение немного теплее, чем у остальных здешних народов.
Друзы — этноконфессиональная община, исповедующая друзизм, религию, которая изначально являлась одним из ответвлений шиизма, а затем после Средневековья приобрела ряд признаков региональных языческих культов. Смесь язычества и ислама, так сказать.
Например, они верят в реинкарнацию, у них нет мечетей, пост Рамадан не соблюдают, не принимают многоженство, а также прочие исламские радости.
Большинство этнологов считают друзов арабами, однако некоторые исследователи относят их к прародителям, наряду с арабами, арамейцев, персов и даже древних евреев. В общем, история запутанная — разгадать ее можно лишь в комментариях.
У друзов никогда не было своего серьезного государства, но всегда были враги — прежде всего родственные сунниты и шииты, которые ненавидят «сатанистов и язычников» сильнее, чем любых иноверцев. Бывали и периоды взаимной любви, например, во время Крестовых походов, когда кланы друзов оказывали серьезное сопротивление рыцарям Христа.
Кстати, с маронитами у них сложились достаточно терпимые, а порой и союзнические отношения. Конфликты носят бытовой характер: мол, и без них врагов хватает.
На территорию современного Ливана друзы массово переселились в XIV веке, спасаясь от монголов во главе с Тамерланом. В здешних холмах малочисленные друзы занимали в основном неплодородные земли, что во многом способствовало их выживанию в условиях неприветливого окружения. Отсюда и проистекает их игнорирование земледелия и любовь к ремеслам и военному делу.
Позже, после участия в многочисленных войнах, в турецком Леванте у них появились довольно неплохие аристократические вольности, включая отсутствие воинской повинности и право ношения оружия. Османы использовали их как противовес другим местным структурам, включая алавитов.
Французы, пришедшие сюда на смену туркам в 1918 году, также хотели разыграть «друзскую карту» и создали под своим протекторатом Друзское государство в 1936 году. Однако облом: страна отмучилась пятнадцать лет, захлебываясь в соседской «дружбе», а затем была аннигилированна в Сирию.
На данный момент друзы довольно полярны в политике — все зависит от страны и отношения к Израилю и Сирии. Ситуация осложняется их традиционными клановыми войнами.
В Ливане их около 300 тысяч (примерно 5% населения), большинство из которых настроены к Израилю негативно, однако также они имеют отрицательное отношение и к Сирии. Представителем их интересов часто выступает Прогрессивно-социалистическая партия (PSP, но не приставка), которая враждует с «Хезболлой».
Сложно? А что ты хотел? Ближний Восток и «политическая нестабильность» — близнецы-братья.
Шииты — самая многочисленная и влиятельная мусульманская конфессия Ливана на сегодняшний день, составляющая 35% населения страны. Их история ведется примерно с X века, когда шииты активно бежали от суннитской «инквизиции».
Хотя до XX века шииты были не слишком многочисленны, их представители (как правило, арабы) оказали гигантское влияние на страну, тесно сотрудничая с сирийскими и, главное, иранскими элитами с давних времен. Сегодня это вылилось в существование «Хезболлы» — фактического проекта Ирана по борьбе с Израилем и организации, которая обрела значительную власть в Ливане.
Сунниты — составляют около 25% всего населения страны. Они появились в Ливане во времена арабских завоеваний в VII веке. Широко пользуются поддержкой арабских стран.
Наверное, не стоит подробно описывать, насколько представители двух последних исламских конфессий друг друга «любят». Об этом у нас отдельный подкаст.
Православные — не ожидал? А зря, около 8% населения страны являются прихожанами древней автокефальной Антиохийской православной церкви.
Православные ливанцы довольно бескровно подверглись процессу арабизации и проводят богослужения на арабском. В отличие от маронитов, они занимают более нейтральную позицию и стараются держаться подальше от вечной местной грызни. Подчиняясь патриарху в Дамаске, они поддерживают теплые отношения с Сирией, что стало причиной конфликта между ними и католиками в годы Гражданской войны.
В правительстве православные традиционно занимают пост министра образования.
После всего сказанного хочется задать читателю вопрос: насколько, по его мнению, конфессионализм является хорошей и представительной системой, учитывая резкие демографические изменения в конфессиональных группах и древние обиды?
Текст специально для «МИ» написал Ягудаев Владимир
