Лизи Лунис, тяжелобольная пожилая дама, не всегда способная проследить за мужем и собственными испражнениями, пытается преодолеть страх и ненависть к собственной беспомощности. Утаивает от соцработника сведения о ненормальном состоянии дел и всё ещё старается выполнять обязанности хозяйки дома. Том Лунис, старший сын Лизи, к тому, что неладное творится с родителями, ежедневно разбирает завалы личной жизни, стараясь понять, является ли он отцом ребёнка, который зачат не им, одновременно ограждая друга и партнёра по работе от совершения греха. Элен Лунис, младшая дочь Лизи, просыпаясь утром, каждый раз даёт наставления зеркалу – утро хуже, чем вечер, надо до него протянуть. Они – одна семья, хотя далеки друг от друга пуще лютых ненавистников.
Отношения отцов и детей давно перешли из плоскости художественной литературы в сферу научной психологии. Не существует единого произведения с ответами даже на самые простые фамильные неурядицы. В каждом случае необходимо разбираться отдельно и процесс анализа может занять годы. Поэтому фильмы на заданную тематику можно снимать сколько угодно, и какими бы ни были обобщёнными впечатления и выводы зрителей, они не решат ни одной реальной ситуации. Поэтому спекулируя темой конфликта конкретного семейства, нам лишь напоминают о наличии их у каждого, мол, разбирайтесь пока не поздно, представленные на ваш суд только лишь некий побудитель для этого.
Кино состоит из частей о разных людях одной, подвергшейся крайней степени распада, семьи. Создатели основательно снаряжают зрителя знаниями о каждом из её членов, откуда у героев такая неустроенность в жизни. Что на них повлияло при начальном этапе существования, и как развивались симптомы этой социальной неприкаянности. Однако, эта летопись не скучное проговаривание, подобающе немецкой пунктуальности, а вполне занимательное зрелище, с продуманными крючками и петельками, за которые цепляешься не осознанно.
Обстоятельное изложение подноготной Лунисов длится крепких два (с лишним) часа и на финишной прямой, когда все нити повествования собраны в единый прочный канат истории, когда нам под микроскопом операторский камеры и сценария разжевали и подали на блюде психологический портрет всех них, картина меняет регистр, небо на улице проясняется, а остатки фамилии будто подснежники зацветают на почве жизни.
В заглавие вынесено название музыкального произведения, которое по словам композитора должно давать надежду при прослушивании, но с ним не согласны музыканты и дирижер. Оркестр считает композицию одой смерти, никак не жизни. Это точная метафора происходящего каждодневного вокруг нас, когда мы живём, словно умирая, всякий раз засыпая или просыпаясь. Грустный в своей правоте оттиск современного бытия. Сталкиваясь с таким постоянно, не замечаешь, а смотря со стороны, становится невыносимо, и кричать хочется.
Солидный отрезок хронометража отведен музыке, её созданию, мукам творчества композитора, который был несчастлив в профессии, хотя имел все шансы обрести покой в бытовом плане. И более устойчивыми оказались представители неблагополучного семейства, в смысле психологической прививки полученной в детстве. Они страдали от деяний матери и отца, но повзрослев, окрепли, так как те переживания сделали их сильнее. А творец не выдержал, не сумев найти «тонкую линию» и всё-таки совершил китчевый поступок.
Жизнь представляет лучшие традиции немецкого кинематографа, и не только. Это объёмный труд, по которому кто-то обязательно защитит диссертацию. Но в первую очередь он станет одной из немногих длинных лент, которые можно будет пересматривать, как, например, Фани и Александр Ингмара Бергмана. Авторы создали классическую работу о вечной проблеме. Это современная иллюстрация с множеством сносок и богатым глоссарием на предмет психологии семьи. Его, разумеется, можно не смотреть и ничего не потерять. А для страждущих ,станет, вероятно, глотком трезвого отношения к жизни.
