- Она объяснила мне, как нашла голову Будды, - подал голос Цицианов, прижав одну из папок к груди. – Думаю, она может точно так же доходчиво объяснить, как нашла труп Локтева.
- Пусть лучше скажет, сам ли он свалился с балкона, - Муромцев смотрел на Ванду очень внимательно.
- Его убили и перекинули через перила, - невозмутимо ответила та.
- Меня просто поражает ваша уверенность в себе, - сказал Муромцев. - Вы случайно не работали в прокуратуре?
- Нет, что вы. Я преподавала русский и литературу в частной школе. Вы когда-нибудь пытались донести красоту стихов Пушкина до подростка, которому родители на день рождения подарили конюшню?
Муромцев ухмыльнулся.
- Вот поэтому я умею доходчиво объяснять и обладаю железной выдержкой. А умная я просто от природы.
- Ванда, вы мне определённо нравитесь, - заявил Муромцев, - вместе со всеми вашими талантами, но нужно срочно вызывать полицию.
- Я понимаю, - кивнула та. – Мертвый человек не должен лежать в кустах, меня это тоже очень расстраивает.
- Если вы готовы отказаться от лавров Шерлока Холмса, предлагаю вызвать сюда, хм, фигурантов дела и охрану во главе с ее начальником. Вы изложите все, до чего додумались, а дальше пусть уж они сами решают, как поступить.
- Поверьте, - проникновенно ответила Ванда, - мне нужна только работа с фиксированным окладом. Без лавров я точно обойдусь.
Довольно скоро офис аукционного дома заполнился людьми.
- Я очень недовольна, - громко сказала Оксана Петровна Булич, поправляя сначала пиджак, а потом очки на переносице. – Почему меня вызвали на какое-то импровизированное собрание?
- По-моему, вы просто боитесь, - сказала Ванда, которая так и осталась сидеть в своем кресле. За огромным столом, спиной к панорамному окну, она выглядела весьма внушительно. – Ведь это вы убили своего сотрудника Леонида Локтева и выбросили его с двадцать первого этажа. – А вы, - она в упор посмотрела на Тимофея Орлова, - помогли своей будущей тёще замести следы.
- Ёлки-палки, ну и дела, - негромко сказал начальник охраны и на всякий случай встал так, чтобы мимо него нельзя было проскользнуть к двери.
- Серьёзное обвинение, дамочка, - злобно ответил Тимофей. – Мне кажется, вы переходите границы.
- Да этого не может быть, – воскликнул Володя, который пришел вместе со своими коллегами. – Тимоха, ну, скажи!
- Фигня это всё, - дернул плечом тот.
- Форменная фигня! – повторила за ним Оксана Петровна. – Чтобы я убила человека! За что?! Он мне ничего не сделал.
У Оксаны Петровны побелел кончик носа, а уши, напротив, стали ярко-красными.
- Посттравматический синдром, цепочка ложных выводов, одно неправильное решение, одна недомолвка и как итог – удар пепельницей по голове.
Цицианов смотрел на Ванду, в прямом смысле слова, открыв рот. Он был совершенно заворожён происходящим.
- Хорошо, Ванда, давайте пройдёмся по реперным точкам, которые вы назвали. - Муромцев решил обозначить свою позицию, чтобы все знали, на чьей он стороне. Первая – посттравматический синдром. Какое отношение он имеет к смерти Локтева?
- Самое прямое. Оксана Петровна пережила ужасное событие – нападение вооруженных бандитов на школу, где она тогда работала. На ее глазах застрелили нескольких учителей. Разумеется, такие вещи бесследно не проходят. Все в «Настоящем бухгалтере» знали, что вы, Оксана Петровна, боитесь оружия, и сочувственно к этому относились. Кроме Локтева.
Судя по всему, он был специфическим типом. С вашего рабочего места прекрасно виден стол, за которым сидел Локтев. Каждый день вы наблюдали за тем, как он достает из ящика стола зажигалку в виде пистолета, засовывает ее в карман и идет на балкон. Эти простые, но часто повторяющиеся действия вызывали у вас бурю эмоций.
Потом, смею предположить, вы увидели на мониторе Локтева заставку, где он стоит в спортивной форме с ружьем наперевес. То, что это просто коллаж, вам и в голову не пришло.
Оксана Петровна задышала так, как будто стояла перед врачом, который прикладывал к ее груди стетоскоп и приговаривал: «Вдооох – выыыдох». Ярко-алая краска с ее ушей переползла на щёки, образовав на них два маленьких неровных пятна.
- Коллаж? – пробормотала она и переступила с ноги на ногу.
- Локтев не умел обращаться с оружием, хотя вы решили по-другому, - продолжала Ванда. - Но чутьё вас не подвело. Вы совершенно правильно угадали в Локтеве скрытого истерика. Он таким и был.
- Никогда бы не подумал, - покачал головой уборщик Василий Ильич, которого тоже пригласили поучаствовать в общем собрании. – Такой тихонький, слова лишнего не скажет…
Никто не обратил на его замечание никакого внимания. Все смотрели только на Ванду, которая продолжала рассказ, по-прежнему обращаясь непосредственно к Оксане Петровне Булич:
- Вы стали бояться, что однажды под гнётом неудач или просто из-за некоего стечения обстоятельств Локтев сорвётся, принесет в офис ружье или настоящий пистолет и устроит кровавое побоище. Эта мысль не давала вам спать. Рискну предположить, что Леонид Локтев был не слишком продуктивным работником, но увольнять его вы боялись все по той же причине. Увольнение могло стать триггером и превратить его в чудовище.
- Бла-бла-бла, - громко сказал Тимофей, который во время предыдущего монолога стоял, плотно сжав губы. – Не пора ли вам заткнуться?
Начальника охраны его реплика рассердила.
- А ну-ка, помолчи, - негромко, но веско сказала он от двери. – Пусть рассказывает, что знает.
Муромцеву тоже не понравилось заявление Тимофея Орлова, а еще больше – его тон. Поэтому он обошел стол и встал рядом с Вандой, лицом ко всем остальным. Так он показывал, что связываться с ней – значит, связываться и с ним тоже.
- С посттравматическим синдромом разобрались, и с ложными выводами тоже, - подытожил он. – Что у нас там дальше? Одно неправильное решение?
- Именно, - Ванда с благодарностью взглянула на Муромцева. По ее мнению, он продолжал оправдывать звание лучшего босса на свете. – Недавно Оксана Петровна узнала, что девушке, которая очень нравится Локтеву, его ухаживания страшно надоели.
- Это Карине Михайловской, что ли? – снова встрял уборщик Василий Ильич, почувствовав живой интерес к рассказу Ванды. – Ух, лютая девчонка! Эта никого не пощадит. Меня недавно шуганула, когда я у нее из-под ботинка бумажку достал. Коленкой пнула и обозвала старым козлом.
- Василий Ильич! – укоризненно бросил Володя. – Не до этого сейчас, честное слово.
- Пардон, пардон… - пробормотал уборщик и демонстративно закрыл себе рот ладонью.
- Итак, Карина собиралась Локтева отшить. Из этого вытекает ваше неправильное решение, - продолжила Ванда.
Кроме Ванды, все в помещении стояли, но, имея учительский опыт, она не испытывала от этого никакой неловкости.
- Вы, Оксана Петровна, решили вмешаться в события, обойти судьбу или, если хотите, взять роль судьбы на себя. Опасаясь бурной реакции Локтева на унижение, которое готовила ему Карина, вы решили отвлечь этого парня от всего плохого, что есть в его жизни. Даже, можно сказать, защитить. И попросили свою подругу Аду Асенкову сделать вид, что она обратила на Локтева внимание. Что он понравился ей.
- Это Ада с восьмого этажа, да? – снова ожил Василий Ильич. – Ох, и красивая, зараза! Аду с восьмого этажа все мужики в нашей шарашке знают! Ее так и зовут – Ада с восьмого этажа.
Теперь уже не выдержал даже Цицианов.
- Василий Ильич! – укоризненно воскликнул он.
- Да молчу я, молчу, - уборщик досадливо крякнул.
- Вы полагали, - продолжала Ванда, - что если Ада вскружит Локтеву голову, тот перестанет циклиться на Карине и не слетит с катушек, если та его пошлёт подальше.
Это была ваша роковая ошибка, Оксана Петровна. Конечно, я понимаю ваши опасения. Я тоже знаю, что случается со скрытыми истериками, если они дойдут до точки. Но почему вы не подумали о последствиях? Вы что же, полагали, что такой человек не ухватится двумя руками за красавицу, которая обратила на него внимание? Локтев наверняка сразу же сделал её своим идолом. Аду это стало тяготить, а потом она всерьёз перепугалась.
Вчера утром она дала Локтеву понять, что они вряд ли поженятся и будут жить долго и счастливо. И вот тут-то произошёл взрыв. Локтев визжал, бросал в стену вещи… Сейчас мы переходим к последней реперной точке – недомолвке.
- Кто кому чего недомолвил? – с любопытством спросил Василий Ильич, и на этот раз его никто не одёрнул.
Булич придвинула к себе свободное кресло на колёсиках и грузно опустилась в него, обмахиваясь рукой, потому что жар залил уже всё её лицо, добравшись до кромки волос.
- Локтев наверняка продолжал прессовать Аду, - Ванда говорила уверенно, и окружающие ловили каждое ее слово. – Она боялась, что этот тип в итоге спустится с двадцать первого этажа на восьмой и устроит ещё одну истерику, поэтому пошла к начальнице и попросила отгул. Перед этим она позвонила вам, Оксана Петровна, и обвинила в том, что вы втянули ее в опасную авантюру, что ей это совсем не нравится, а потому она умывает руки.
Смею предположить, что в пылу ссоры с Локтевым, чтобы избежать его гнева, Ада перевела стрелки на вас. Она выдала вас Локтеву, открыв вашу роль в этом деле. Рассказала, что именно вы попросили ее обольстить своего сотрудника. Поэтому он и решил разобраться с вами!
Оксана Петровна Булич уронила голову на руки и ссутулилась. Это было похоже на признание вины. На признание того, что все слова Ванды – чистая правда. Ванда между тем продолжала, и в ее голосе больше было сочувственных, чем обвинительных интонаций.
- Не знаю, как он выдержал целый рабочий день…
- Он сидел на балконе, - глухо сказала Оксана Петровна, не поднимая головы. – Подкарауливал, как бешеный паук.
- Так расскажите же всё сами. Оксана Петровна, тело Локтева сейчас уже увозит полиция. Следователи скоро будут здесь.
Тимофей, который до сих пор стоял в небрежной позе, внезапно громко заявил:
- Это была самооборона, верно, Оксана Петровна?
- Пусть сами решают, Тима, - она не обернулась к будущему зятю, а смотрела в окно, на город, который погружался в сырой вечерний туман. – Этот псих позвонил мне по телефону и сказал, что сидит на балконе. Я должна была дождаться, когда все остальные уйдут, и явиться к нему – разобраться. Сказал, что если я не послушаюсь, он спрыгнет вниз, а перед этим напишет записку, что в его смерти виновата я.
А потом всё это случилось. Я пришла, он начала орать, топал ногами… Я непроизвольно нащупала рукой пепельницу, стоявшую сзади на подоконнике, ударила его по голове, он не сразу отключился, а бросился на меня, мы схватились… Он упал спиной на перила, я отбивалась и… И столкнула его с балкона.
- Врёте, - тихо сказала Ванда. – Вы столкнули его не во время схватки. Сначала вы забрали у него телефон. Вы не знали точно, что там – в этом телефоне. Может, действительно, записка, обвиняющая вас во всех смертных грехах. Поэтому вы сначала оглушили Локтева, после этого вытащили из его кармана мобильный и только потом перевалили через перила.
Оксана Петровна перевела тяжелый взгляд на Ванду и устало сказала:
- Откуда ты только взялась, чёртова кукла?
Ванда пропустила ее слова мимо ушей или просто сделала вид, что пропустила.
- Выбросив Локтева с балкона, вы разрыдались. На громкий плач явился наш Максимилиан и попытался вас успокоить. Вы сплавили его и позвонили будущему зятю. Рассказали, что случилось и попросили совета. Он посоветовал не признаваться.
Тимофей громко фыркнул и оглянулся на начальника охраны. Тот мрачно смотрел на него, загораживая спиной входную дверь.
- Вы, Тимофей, - Ванда переместила взгляд на нового персонажа драмы, - решили быстренько замести следы. Только охранник мог так подойти к телу, чтобы ни одна камера на фасаде здания его не засекла. Вы вышли на улицу, подошли к кустам, в которые упал Локтев, и все поправили. Замаскировали тело ветками. Благо, рядом идёт стройка, сквер огорожен, и людей там нет. В багажнике у вас нашлась краска… В этом нет ничего удивительного - вы же строитель. На всякий случай вы решили покрасить перила, чтобы ликвидировать возможные следы борьбы. А дверь покрасили для того, чтобы отвадить курильщиков, хотя бы на один день. Оксане Петровне нужно было время, чтобы взять себя в руки. И чтобы когда тело Локтева обнаружат, она смогла держаться уверенно. Вы хотели дать ей это время.
Кстати, вы боялись испачкаться краской и позаимствовали у уборщика рабочую форму. Потом вернули на место, хотя ухитрились набрызгать краской на воротничок его рубашки.
- Ах, ты! – воскликнул Василий Ильич. – А если бы меня заподозрили?! Прохвост ты, вот ты кто!
- У вас, Василий Ильич, тоже рыльце в пушку, - Ванда решила расставить все точки над «и». Я сначала никак не могла понять, что это вы вертитесь поблизости от «Настоящего бухгалтера»? Активно включились в поиски, тёрлись возле охраны…
- А что? – вспетушился уборщик. – Я гражданин и человек, имею право волноваться!
- Вы волновались по другому поводу. Сообразили, что охранники начнут просматривать записи с камер и увидят, как вы, опорожняя мусорные корзинки, заодно тырите с рабочих мест канцелярку. То-то сотрудники удивляются, что у них то бумаги под рукой не оказывается, то дырокола, то клея. Приторговываете, наверное, крадеными товарами.
Вместо того, чтобы продолжать возмущаться и заявлять о своих гражданских правах, уборщик повернулся к начальнику охраны и сказал:
- Мне надо в туалет. Пустите.
- Да иди, нужен ты больно, - проворчал тот, отступая в сторону. - Рецидивист хренов. – И пояснил для остальных: - Уже попадался наш Ильич на воровстве, было дело. Каялся, простили его.
Когда, наконец, появилась полиция, Ванда первая вздохнула с облегчением.
- Простите меня, - с чувством сказала она Муромцеву, когда офис «Золотой чаши» опустел, и они остались вдвоем. Вернее, втроем, если считать Цицианова, с головой ушедшего в разборку самого большого ящика с лотами. – Я совершенно не собиралась свой первый рабочий день провести именно так.
- Ванда, вы ни в чем не виноваты. Наоборот, вы показали себя бойцом. Теперь я уверен: если со мной что-то случится, вы вмешаетесь и все исправите.
Как в воду глядел.
Продолжение серии "Следствие ведёт секретарша":
Другие детективные рассказы: