Начало. Глава 1
Девочка обняла Валентину за шею, ткнулась носиком в вырез платья, прижалась всем тельцем. Как не заплакать от нежности, от жалости. Такая кроха, ласковая, милая такая, ей бы маму свою обнимать, она сидит на руках няни.
Валентина спокойно послушала, как женщины переговариваются, осуждая бессовестную, не стесняясь ее присутствия. А чего стесняться, она же просто нянька!
- Надо, же, такую молоденькую променять, и на кого!
- С виду приличный мужчина, радоваться должен бы, такая краля за него пошла, а он, позарился, ай-яй, было бы на кого!
- И она-то тоже! Девки, никогда бы не подумала, если бы мне рассказали!
Валентина села с края лавки, подвинув бедром Максимиху
- Ну, что вам рассказали, перескажите, и я послушаю. Молодая бабешка, который надоел старый муж и маленький ребенок, решила сбежать. Причину искать не надо, няня есть, можно сказать, что поймала их с мужем на горячем. Не повезло, пожилая няня, но ничего, бабки на лавках со скуки все скушают.
Сидите тут целыми днями, как вороны возле мусорных ящиков, ждущие, когда кто-то помойки вынесет. Тьфу! Самим-то не совестно?
Да, пожалейте ее молодую, красивую. Как она теперь без своего ребенка, без своей кровиночки жить будет? Бедная, пришлось дочь маленькую оставить, ведь она такие издевательства терпела, муж не разрешал ей пить, потому что грудью кормит. Как вынесла эти полгода, не знай!
Серафима, живущая в соседнем подъезде, молчавшая до сих пор, встрепенулась
- А я ведь видела, как она вино-то брала, целых три бутылки, дорогущего какого-то, мне и не сказать теперь название-то. Еще подумала, живут же люди, столько денег угрохала, мне бы на полмесяца жизни хватило.
- И че, брала! Может для Борисыча?
- Да? Ты Борисыча хоть раз выпимши видела - Максимиха зло глянула на Серафиму. Откуда ты можешь знать, ты не в нашем подъезде живешь. Разве он такой? Хотя, девки, мог ведь втихаря дома один попивать. Однако, едва ли это так, больно уж он холеный, да гладкий.
Валентина поднялась с лавки
- До свидания, кумушки, продолжайте свое обсуждение, а я пойду, мне ребенка кормить надо. Матери ее, бедняжечке, не до этого, она в новую светлую жизнь торопится.
Валентина поднялась в квартиру, прошла на кухню, чтобы покормить Лилечку. Посадив девочку на детский стульчик, заглянула в кастрюльку. Пусто! Эх, горе-родители! Трудно ребенку кашу сварить?
Аделя пришла за последним чемоданом, вытащила его, стукнула дверью. Не зашла, не попрощалась с дочерью, не поцеловала. Но, нет, вернулась, прошла на кухню, стуча каблуками модных красных босоножек, достала из шкафа банку из-под чая, вынула деньги
- Че, смотришь? Да, забираю, на что я по-твоему должна жить? С него не убудет, да, доченька? Ну, пока, солнышко! Мамочка будет по тебе скучать!
Убежала бегом, такси ждет. Сев в машину, Аделя назвала адрес магазина. Поехали. Попросив таксиста немного подождать, она забежала в магазин, поискала глазами Раису. Ага, тут!
- Раечка, миленькая, у нас дома не оказалось денег, прямо ни копеечки! А мне предложили такой комплект, такой комплект! Женя сказал, мол, дуй в магазин, пусть Раиса даст из вчерашней выручки.
- Ну, не знаю, Евгений Борисович вообще-то в тот раз записку писал.
- Ой, подумаешь, давай, расписку напишу! Давай листок и ручку!
- Ладно, так и быть, думаю, не сильно ругаться будет.
Забрав дневную выручку, Аделя выбежала из магазина, села в машину
- На вокзал!
Высадившись на привокзальной площади, она подозвала носильщика.
- В камеру хранения!
Сдав чемоданы, Аделя взяла такси, поехала в парикмахерскую, сделала модную прическу и, довольная собой, счастливая, пошла на квартиру к Рудику, отметившись в продовольственном магазине и набрав полную сумку выпивки и закуски.
Рудольф валялся на диване, с трудом перемогая головную боль. Хорошо вчера отдохнули, непонятно, как до дома добирался, но, каким-то чудом, утром оказался у себя. Денег нет, нет совсем, даже на несчастную бутылку пива не наскрести.
Надо встать, пойти на бульвар, может кто-то из вчерашней братии там тусуется? Оторвав голову от подушки, взглянул на часы. Рановато еще, надо дождаться захода солнца. Кто в такую жару будет шататься по парку?
Эх, где эти времена, когда был друг при деньгах? Где он теперь, душа-парень, Марат? Бегает, небось, с автоматом по плацу. Сво лочь, родственничек, Аделькин старпер дважды подвел. Не дал денег, не помог сессию закрыть, выперли парня из института. От Армии тоже отказался отмазать. Недаром его Аделька терпеть не может.
В дверь постучались, требовательно, громко. Вот, принесла кого-то нелегкая. Рудик спустил длинные худые ноги на пол, посидел раскачиваясь взад-вперед. Пошел открывать
- Аделя? Ты откуда, у тебя же в выходной муж дома бывает.
- Бывает, а сегодня нет его! Пируем, Рудик, любовь моя!
- Заходи, роднулечка, давай сумки! Как раз о тебе думал, красавица моя! Соскучился, как никогда! Какая ты у меня понятливая! Знаешь, чем обрадовать своего верного поклонника. Ух, ты, сколько всего! В честь чего пир?
- Так, захотелось! Ты не обнимешь свою малышку? Не поцелуешь? Фу, тащит-то от тебя как! У кого зависали?
- Да, так, у одной, ты ее не знаешь. Случайно попал, ну там Лысый был, Мироныч, еще кое-кто из наших. Ты, накрывай пока, а я в душ.
Вечер получился шумный, откуда-то появились бывшие однокурсники Рудика с двумя девчонками в шортах и одинаковых майках, сосед зашел, за ним пришла его сожительница. Выпили немало, музыку включили, натанцевались. Народ к ночи разошелся. Только Аделя осталась, уснула на диване, сложив руки, ноги на тощего Рудика.
Валентина дала в руки Лилечке баранку
- Держи, моя хорошая, погрызи пока, сейчас няня тебе кашки сварит, яблочка натрет, накормит и спать уложит. Девочка послушно муслюкала баранку, лепеча что-то на своем языке. Валентина готовила ей еду и плакала.
Бедный ребенок, матери не нужна, разве нужна будет чужой женщине? Евгений один жить не станет, женится, мачеха у Лилечки появится. Может еще опомнится Аделя, может вернется, не вытерпит материнское сердце?
Ни материнское сердце, ни отцовское по девочке не болело. Мать веселилась, танцевала в одном конце города. В другом конце города отец девочки остановил машину возле третьего по счету салона мебели, и помог выйти из нее ухоженной, моложавой Гузель, бывшей однокласснице Сании.
Им хорошо вдвоем, есть что вспомнить, о чем поговорить. Гузель, очень удобная для Евгения женщина. Она вдова, квартирка у нее, доставшаяся от покойного мужа. Сын взрослый, где-то у моря живет. У Евгения на Гузель серьезные планы.
Однако, Гузель не подозревает о его планах. Ее и так все устраивает, не беспокоит, что, Женя женат, что у него ребенок. Замуж за него Гузель не собирается. Она вообще не желает быть замужней женщиной.
Была уже, пожила, с нее довольно. Есть мужчина, и ладно. Пришел, цветы принес, вина, конфет. Посидел, ну, полежал немного рядышком, согрел вдовью постель, и исчез до следующего раза.
Не надо на него готовить, слушать его недовольное ворчание, поглажено не так, еда не та приготовлена, какую он хотел. Не надо слушать, как бы он правил страной, какой бы он порядок навел, какое начальство кругом тупое.
Однако, когда Женя попросил сходить с ним в салон мебели, а там стал советоваться, какую мебель на кухню брать, как детскую обставить, Гузель немного напряглась.
Конечно, Евгений говорил, что давно не спит со своей женой, но так говорят все женатые мужчины, когда заводят любовниц. Но сегодня он заговорил о будущем
- Гузель, мы с тобой уже месяца четыре, как встретились. Ты не думала, что нам пора съезжаться? Нам бы было хорошо проживать в загородном доме.
- Женя, что за нелепые разговоры? Ты женат, у тебя маленький ребенок, ты семейный человек.
- Гузель, я же говорил тебе сколько раз, мы с женой давно чужие люди, мы не спим в одной постели, только она закончит кормить дочь грудью, и мы разведемся.
- Как ты можешь, Жень? Как можно оставить ребенка без отца?
- Ты не поняла, Гузель! Девочка останется со мной. Мы с ее матерью так договорились.
- Не может быть! Какая мать оставит своего ребенка, тем более такую малышку.
- Матери всякие бывают. Аделя сама еще ребенок, она не доросла, не хочет и не может быть мамой. Вместо мамы за моей дочерью ухаживает няня. Ты такая ласковая, такая милая, ты могла бы стать прекрасной матерью для моей малышки
- Я? Ты с ума сошел? Матерью? Мне давно пора бабушкой становиться. Спасибо, конечно, но мы с тобой так не договаривались. Мне прекрасно живется в своей квартире. Да и вообще, как я сыну скажу, как коллегам? Да, надо мной весь отдел смеяться станет.
- Мне казалось, Гузель, что у нас с тобой серьезные отношения.
- Разумеется, Жень! Я очень серьезно к тебе отношусь, но жить с тобой вместе, воспитывать чужого ребенка, я не готова. Прости.
Какой облом! Евгению казалось, что все женщины хотят замуж. Тем более, что он способен обеспечить женщине безбедную жизнь. Дом у него есть, машина, почти новая, доход хороший имеется.
- Гузель, это твое последнее слово?
- Жень, давай оставим все, как есть. Зачем нам съезжаться, трепать друг другу нервы? Дочь твоя под присмотром, няня у нее есть, зачем тебе еще одна женщина в доме?
- За тем, Гузель, я всегда мечтал жить в семье, чтобы жена встречала с работы, провожала, чтобы ребятишки около нее крутились. Чтобы пахло в доме сдобным тестом, ванилью и печеными яблоками.
- Евгений, это не ко мне. Я не очень люблю детский шум, пироги покупаю в кулинарии, печеные яблоки терпеть не могу. Тебе надо подумать над этим. Отвезешь меня домой?
- Хорошо, спасибо, что в салон со мной сходила.
- Не за что! Ты все равно ничего не подобрал.
- Не из чего выбирать. Придется искать мастера и заказывать деревянную мебель. Матрасы в другом месте посмотрю.
Заехав во двор многоэтажных панельных домов, Евгений остановил машину. Он не вышел, как обычно, и не открыл для Гузель дверку.
- Приехали! Давай, прощаться! Счастливо оставаться тебе, Гузель.
- Как, Жень, ты разве сегодня не зайдешь? Не надо, Женя, рушить то, что есть. Нам с тобой хорошо, все устраивает и тебя и меня. Если хочешь, будем встречаться чаще, я не против.
- Нет, Гузель, мы больше не станем с тобой встречаться. Мне нужна женщина, которая захотела бы стать мамой моей дочке. Лилечка все, что у меня есть. В любовнице, с которой можно пару раз в неделю переспать, я не нуждаюсь.
- Как знаешь, Женя. Передумаешь, звони, я не гордая, готова всегда начать все сначала.
Язык чесался съехидничать, мол понравилось сумочки, перчатки в подарок принимать. Скоро зима, шапка и шубка потребуется, но сдержался. Зачем оставлять о себе дурную память. Ведь на самом деле ему с Гузель было хорошо.
Валентина уложила девочку, села в кресло около кроватки, взяла в руки вязание. Но ей не вязалось, спицы из рук выскальзывали. Отложив рукоделие в сторону, Валентина пошла на кухню.
В ее обязанности не входит готовка, Аделя терпеть не могла, когда Валентина заходила на кухню. Однако, надо на ужин Лилечке суп сварить. Не может ребенок одной кашей да фруктами питаться.
Заглянула в холодильник. Фарш и овощи имеются. Наделала фрикаделек, покрошила мелко капусту, натерла на мелкой терке овощи и сварила овощной суп с фрикадельками.
Можно будет после сна накормить супом, а на ночь дать снова кашу и молочка. Ох, что же будет? Как Евгений один с дочкой справится?
Привыкла Лилечка утром и вечером материнское молоко получать. Говорят, отлучать от груди ребенка очень трудно. Бедная девочка, ночь эту как пережить, и всю жизнь без матери как жить?
Не Валентине ли не знать, как быть сироткой? Одна надежда, мать Адели не позволит ей оставить дочь, не примет к себе, отправит обратно к мужу. Не нравится Валентине эта заносчивая женщина, но она родная бабушка Лилечки. Пусть бы вернула ей мать.
Никто не вернулся. Лиля проснулась, села в кроватке, протянула пухленькие ручки к Валентине
- Няня, на меня!
Женщина взяла на руки девочку, теплую, мягкую со сна, прижала к себе
- Проснулась, радость моя, солнышко, хорошая моя девочка. Сейчас няня тебя посадит на горшок, после умоет, оденет, накормит супчиком, да?
- Да, да, да!
Девочка обняла Валентину за шею, ткнулась носиком в вырез платья, прижалась всем тельцем. Как не заплакать от нежности, от жалости. Такая кроха, ласковая, милая такая, ей бы маму свою обнимать, она сидит на руках няни.
Господи, почему так? Почему таким недоматерям ты позволяешь рожать? Почему с рождения делаешь этих деток сиротами. В чем их вина, в чем они грешны?
Валентина не ожидала, что Евгений Борисович так рано вернется. Он вошел в квартиру, сел в прихожей, усталый, пожилой мужчина с седой головой. Лилечка протопала к нему, он взял ее на руки.
- Спасибо, Валентина! Можете идти домой. Аделя в спальной?
- Нет Адели, Евгений Борисович. Она ушла.
- Куда ушла, в магазин?
- Нет, Аделя совсем ушла. Ей показалось, что мы с Вами любовники, она оскорбилась и ушла.
- Нет, ну надо же так повезло! А я собрался ей платить за развод, ренту хотел назначить. Хороший получился день, нечего сказать. Все от нас с дочкой отказались, никому мы не нужные, кроме Вас, Валентина. Вы же нас не бросите?
- Как можно? Я буду рядом с Лилечкой, пока вы не скажете, что не нуждаетесь в моих услугах.
- Тогда, эту ночь Вам придется остаться в этой квартире со мной и с моей девочкой. Сплетен не боитесь?
- Так уж бояться нечего, Аделя бабушкам во дворе объявила, что застала Вас со мной. Мне чего бояться? Кому я интересна? Это Вам нужно бояться сплетен. У Вас много знакомых.
Продолжение Глава 172
