ВОСЬМАЯ ЧАСТЬ
Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
- Да, нафиг надо с соседями воевать, — тихо проворчала я, — мы же живём в правовом государстве. Я, если что, накатаю на них жалобу участковому, пусть он приходит, разбирается, затыкает им дырки в заборе, если уж на то пошло...
- Ага, давай, — хмыкнула Марфа Васильевна, — а я посмотрю. Полюбуюсь, как наш туповатый Мишка вразвалочку побежит исполнять свой служебный долг.
- Что, всё так плохо? - я заранее расстроилась, ожидая услышать ответ, но вместо этого услышала тихий окрик.
- Да, стой ты, балда, куда тебя несёт?
Я резко остановилась и увидела перед своим носом доски. За болтовнёй я не заметила, как дошла и чуть не врезалась лицом в калитку.
- Ну, чего стоишь, бери, да пошли... - снова шикнул на меня призрак.
Я, чтобы не терять ориентир, пошла вдоль ворот. Дойдя до нужного столбика, осторожно нащупала ногой коробку, радостно схватила её и тут же получила тычок в спину.
- Да не коробку, а банку бери, на кой нам нужно с твоим барахлом ещё таскаться.
- Но, банка же стоит в коробке, — попыталась я поспорить.
- Ну, стоит она в коробке, и что? Вещи там лежат твоего бывшего.
- Да какая разница чьи вещи, — рявкнула я, — банка же стояла среди одежды, она вся порчей пропитались.
- Тшш, — бабка шикнула на меня, — чего орёшь, говорю же, веди себя тихо.
- Да, тут такой туман, хоть танцы танцуй и песни пой, никого не слышно и не видно, и вообще...
- Да, заткнись ты, тебе говорят. — и мне прилетел не болезненный, но очень обидный подзатыльник, — Сказали тихо, значит тихо, сказали банку, значит бери и иди. Вещи в коробке только твоего мужа, порча твоя его не тронет. Что за ведьмы такие пошли, бестолковые, бесполезные, только и умеют, что спорить с призраками, — завелась Марфа Васильевна.
- Кто ведьма, я ведьма? - возмутилась я и почувствовала ледяную руку на шее.
Спорить как-то сразу расхотелось, захотелось бросить всё и убежать, но похоже, бежать было некуда. Чёртова старуха была где-то рядом.
- Шею отпусти, — промямлила я как смогла, — а то сегодня же утром вызову на тебя священника.
Рука в то же мгновение была убрана. Я осторожно поставила коробку на землю, откинула свитер и достала банки.
-О, господи, да что ты за бестолочь, — застонало рядом привидение, — банку, говорю, бери одну, с порчей, потому что она на тебя сделана.
-А эту мне тоже нужно будет куда-нибудь девать, — попыталась возразить я, — там тоже какая-то пакость сделана.
- Сделана абы как и не на тебя! Тебе нет до неё никакого дела!
- Ну, мне же всё равно нужно будет куда-нибудь её девать.
- Да, девай ты её куда хочешь. Хочешь, огурцы в ней закатывай, хочешь, оставь и козлику своему вручи.
- Спасибо, огурчиков отсюда не захочется. Да, у меня и рука не поднимется, после того, что я там увидела, экологически чистый продукт туда запихать. Нет уж, я лучше вот тут, у калитки оставлю и когда он появится, торжественно вручу. Пусть знает, на что способна его силиконовая красавица.
Я поставила банку с приворотом у калитки и ещё не успела разогнуться, как услышала:
- Ну, ты идёшь, или нет? - у меня перед носом распахнулась дверца.
- Да, иду я, иду, — с досадой поморщилась я и шагнула на улицу.
Туман за забором оказался намного слабее, чем во дворе, через него было видно всё, как сквозь плёнку. Силуэты видны, но чёткости нет.
-А почему... - я повернулась к забору, чтобы спросить Марфу Васильевну о такой разнице в концентрации капель, но она меня перебила.
- По кочану, блин. Честное слово, глупее девки не встречала. Женщина, тебе сколько лет, чтоб такие глупости спрашивать? - и дав мне даже слова сказать, добавила, — Слушай меня внимательно, второго раза не будет. Значит, сейчас ты топаешь к лесу, доходишь до перекрёстка, от калитки это будет метров сто пятьдесят. Дойдёшь, найдёшь там свежевырытую яму. Платок-то взяла?
- Я перчатки взяла, — с готовностью ответила я и для убедительности показала их призраку.
- Надевай их прямо сейчас, чтоб потом, ни дай Бог, что-нибудь случилось. Ты у меня такая недотёпа. Значит, до ямки-то дойдёшь, банку аккуратно откроешь, да смотри, чтоб на тебя не попало чего. Из банки вывали всё в яму, да присыпь землёй побольше. Не ленись, чем глубже закопаешь, тем лучше. Засыплешь и быстрее двигай домой.
-И всё? - спросила я удивленно, — Больше ничего делать не нужно? Ни там святой воды полить, ни заговор какой прочесть?
- Всё уже и без тебя сделано, на тебя-то надежды совсем нет. Иди, да поторапливайся, пока тучи луну не закрыли, а то ты у меня такая, что... Да, иди уже, — нетерпеливо прикрикнул на меня призрак.
- Угу. - кивнула я и пошла, куда меня послали, тихо ворча себе под нос, — Блин, дожила. Тётке уже шестой десяток подступил, а её ночью, в поле, выгоняет из дома призрак и для чего? Для того чтобы какой-то фигнёй заниматься. Сдаётся мне, что развели меня как лоха. Небось, это старая ведьма выманила меня из дома не просто так. Сейчас дождутся у ямки и грохнут. А яма выкопана для того, чтобы меня там закопать... Вот делать мне больше нечего, как куда-то идти и яму эту дурацкую искать... Иди, говорит, ищи перекрёсток... А где его в ночи, в тумане искать? И где, за деревней она видела перекрёстки? Куда люди, по её мнению, должны ездить, чтобы сразу за деревней, у леса, этот самый перекрёсток создать? - вдруг на дороге, метрах в двух от себя, я заметила силуэт маленького животного, — Янтарик, зайка, это ты? - шепотом спросила я.
В ответ раздалось тихое мяуканье и я поняла, что кот не захотел оставаться один на один с противным призраком и предпочёл меня. Такой поступок кота, которого я знала всего лишь сутки, в этот самый момент мне показался чуть ли не самопожертвованием и растрогал меня до слёз. Я шмыгнула носом, вытерла рукавом нечаянно набежавшую слезу и поблагодарила его:
- Спасибо тебе, добрая душа. Хоть ты меня не бросил.
В ответ он лишь махнул хвостом.
Не знаю, сколько мы так шли, но мне показалось очень долго. Вдруг кот остановился и встал. Я поняв его намёк, тоже притормозила и стала всматриваться в дорогу. Луна, как будто специально для меня, засветила немного поярче. И передо мной предстал самый настоящий перекрёсток. Справа, ближе к дому, где пересекались две дороги, на асфальте виднелся небольшой холмик свежевскопанной земли. Осторожно подойдя к обочине дороги, я увидела не яму, а целую траншею. Кто-то целенаправленно, вдоль обоих дорог, перерывал кювет. Раньше просто землю перекапывали, а сегодня этот некто перелопатил пару метров вширь и вглубь, выкидывая землю на траву и асфальт.
- Очень интересное увлечение, а главное, полезное. - хмыкнула я, думая, как мне попасть на ту сторону кювета. Ночью, в туман, прыгать через него, было бы очень дурацкой идеей. Идти по вскопанной земле тоже так себе вариант. Пока дойдёшь до ямы, все ноги себе переломаешь, — Была бы девочкой, ещё бы поскакала, — проворчала я, — а сейчас большого желания нет. Блин, и кто нарыл эти дурацкие ямы? Ладно, Янтарь, пошли искать место, где можно будет спокойно спуститься.
Пройти пришлось ещё почти десять метров. Мы спустились вниз и вернулись к стыку дорог. Луна хорошо освещала яму, так что я почти безбоязненно ступила на её край. Аккуратно открыв крышку, задержала дыхание. Вонь была такая, что из глаз слёзы потекли. Желания восхищаться запахом собственного проклятья, не возникло. Поэтому я, как было велено, держа банку на вытянутых руках, осторожно её перевернула и выбросила в яму её содержимое. А затем, в замешательстве замерла. А куда девать крышку? Что с банкой делать? На эти вопросы у меня не было ни ответов, ни распоряжений.
- Бляха, нужно было об этом заранее подумать, — проворчала я и бросила склянку следом за порчей, — да гори оно всё синим огнём.
Та шлёпнулась о невидимый камень, лежащий на дне и разбилась. Я пожала плечами и посмотрела на крышку, валявшуюся тут же, у ног, на траве. Сначала я хотела её пнуть, чтобы она летела следом, но передумала. А вдруг кусочек проклятья останется на обуви? А вдруг я это проклятье притащу домой, а затем, растащу по всему двору? Вот будет весело, избавляясь от порчи, её родимую, домой и притащила... И я аккуратно, двумя пальцами подняв крышку, зашвырнула вслед за банкой и руками принялась засыпать свои сокровища землёй. На луну медленно начали набегать тучи. Стало ощутимо темней. Туман стал сгущаться, видимость ухудшилась. А на траве, как на зло, земли оказалось очень мало, она едва прикрыла у ямы дно. Пришлось пробежаться к подъёму вдоль траншеи, тихо матеря создателя этого творения. Поднявшись на дорогу и добравшись до перекрёстка, упала на колени и, играя в маленький экскаватор, принялась руками скидывать землю, что была на асфальте и обочине. В этот момент мне подумалось, что такая игра наверняка бы понравилась моим внукам. Да, вот беда, дети мои, наверное, насмотревшись на родительские отношения, не спешили сковывать себя брачными узами и заводить детей. И почему-то меня такая злость взяла, что я стала кидать в яму всё, что мне попадалось под руки, и землю, и мелкий гравий с обочины, и даже траву с корнями.
Успокоилась я только тогда, когда поняла, что ничего не вижу. Я по самые уши провалилась в туман. Куда нужно идти, было совершенно непонятно, ни на лес, ни на деревню, из-за густого скопления мелких водяных капель, не было даже намёка. Я встала на ноги и стараясь не менять своего местоположения, постаралась сориентироваться.
- Так, яма передо мной, значит слева лес, а справа мой дом.
Я сделала четыре шага назад, повернулась, как та избушка, к лесу задом и нащупывая ногами дрогу, осторожно двинулась вперёд, считая шаги, чтобы не пройти мимо родного дома. Сделав шестьдесят шагов, я вдруг почувствовала, что меня кто-то толкает. Мягкий, пушистый комок буквально всем тельцем наваливался на мою ногу.
-Я так понимаю, мне нужно идти немного правее? - спросила я его, подозревая, что это Янтарь.
Снизу раздался какой-то звук, но он был так заглушен туманом, что мне послышалось только бульканье. Понадеясь, что это кошачье "да", я послушно сместилась на пару шагов вправо и снова пошагала вперёд. Пройдя сто сорок шагов, я с сожалением подумала, что не считала шаги, когда шла туда и начала подсчитывать их примерное количество, имея об этом минимальные знания. Я вспомнила как мы с дочерью выполняя домашнее задание, измеряли свои шаги.
- Так, на сколько я помню от носка до пятки у меня было примерно тридцать пять см. Если взять эту длину за эталон, то сто шагов на тридцать пять, будет три тысячи пятьсот сантиметров. Это получается метров тридцать пять, да я ещё прошла десяток шагов, да там сорок, ууу... Мне ещё топать и топать... - подумала я и тут же оступившись, подвернула ногу, улетела с дороги и врезалась головой во что-то твёрдое, — ой!
Нога резко заболела, а перед глазами полетели мошки. Тихонько поматерившись себе под нос, я встала на четвереньки, доползла до объекта, который ударил мне в голову. Плюхнувшись на землю и опершись спиной на него, стала ощупывать, чтобы понять, во что это я такое врезалась. Мне показалось, что это собранные в ряд несколько досок. Так и не догадавшись, куда это меня занесло, я, ойкая, подтянула к себе колени, обняла их и заплакала. Тут же из густого тумана вынырнул мой кот и уткнувшись в ноги, громко мяукнул. Я сгребла его в охапку, прижала к себе посильней и, всхлипывая и судорожно вздыхая, тихонько запричитала:
- Да, что ж такое-то, а? Когда же жизнь у меня будет человеческая? Ну, что у меня за ненормальная жизнь? Все что-то от меня хотят, кричат, требуют, к колдуньям бегают и почему-то смерти моей хотят. Янтарик, миленький, вот скажи мне на милость, что я им всем такого сделала, чем так перед Богом провинилась, за что они все так со мной? Ну, увела ты, дура малолетняя, старого, но молодящегося кобеля, так забирай его и радуйся, что он наконец твой. Зачем же к ведьме бегать, в чужую квартиру лезть, гадость человеку делать? И не побоялась же, поганка бледная... А хозяйка твоя бывшая, ей-то чем я дорогу перешла, зачем она меня ночью из дома выгнала?
- Не зачем, а почему, — вдруг раздалось у меня над головой. От испуга я взвизгнула и подпрыгнула, — что ж ты, твою мать, визжишь? - сердито одернула меня Марфа Васильевна, — Ты мне даже мёртвой уже все нервы вытрепала. Сначала смертельную порчу притащила в дом, потом упёрлась к перекрёстку и пропала на всю ночь. Вот, скажи мне на милость, какие с тобой нужны железные нервы? Что ты за ведьма такая, какая с тебя будет польза?
- Да, что ты заладила, ведьма, да ведьма, — не выдержав, от обиды, я разревелась в голос, — хватит меня оскорблять. Я обычная женщина и не на столько уж мерзкая, чтоб постоянно обзывать меня ведьмой. А ещё хватит поднимать меня среди ночи и заставлять делать разные неприятные вещи. Спасибо, что хоть яму заранее мне выкопала, а не заставила копать на кладбище... В полночь...
-О, о, о... Погляди-ка на неё, — возмутилась старая карга, — надо будет и на кладбище пойдёшь, и в полночь, и в полдень, и когда мне вздумается. Жить захочешь, так даже если идти не сможешь, поползёшь. Ты думаешь, я издеваться над тобой придумала? Да чёрта с два! Я спасаю твою жизнь! Потому что ты молодая да глупая и сама ничерта не кумекаешь. Вон, порчу притащила в дом, в котором живёшь. А яму я не копала, я ж теперь безногая, безрукая, бестелесная и ничего делать не могу. Это Митька наш, балбес, что наискосок от нас живёт. Он, как лето наступает, так червей ходил копать у меня под окнами. У нас всегда война была на этот счет. Он, видите ли, рыбак заядлый и утверждает, что самые лучшие и жирные черви около моего двора обитают, а у меня из-за его раскопок забор всё время набекрень. Так вот перед смертью, сгоряча, я немножко прокляла его. Теперь вот ходит на перекрёсток, ямы роет, там своих червяков ищет.
- Ничего себе, — успокоившись, хмыкнула я, — да ты видела, там глубина выше моего роста. Сама ты ведьма, ты чего с парнем сделала?
- Ну, каюсь... Говорю же, сгоряча ляпнула. А то, что тебя ведьмой называю, так не нужно на это обижаться, судьба у тебя такая. Ты ведьма, я ведьма, так уж получилось, извини. А ты чего на земле мокрой расселась-то, а ну-ка, вставай, да марш домой, — вдруг резко изменила она тему разговора.
