Долгое время понятие «одинокая женщина» приравнивалось к «женщина несчастная». Но сейчас одиночество все чаще становится личным выбором женщины.
Вот мнения женщин:
· «Я живу уже более 15 лет одна, у меня есть дети, внуки, я имею в виду без мужа. Мне так комфортно и хорошо, вы даже представить не можете. Спасибо тебе Господи, что ты услышал меня!»
· «Есть мужчины, жить с которыми можно, можно быть счастливой, быть собой, а есть те, от кого лучше держаться подальше. Тут как повезёт.»
· «А мне и так хорошо, чувствуешь себя свободно и никому ничего не должен».
· «Всё проще - такая женщина пока не встретила мужчину, с которым ей будет лучше, чем без... Другой вопрос, что нет особой мотивации встретить, и потому эта встреча маловероятна.»
Итак, вопрос - почему женщина одна и ей хорошо? То есть, не почему женщина одна, а почему ей при этом нормально, не одиноко и не холодно, спокойно и самодостаточно.
Психоаналитик традиционно начинает поиски истоков проблемы пациента «от печки», то есть с анализа детства. И это неслучайно, ведь все паттерны своего поведения и способы построения своих отношений мы приобретаем в детстве и практически не меняем их в течение жизни.
Строить отношения привязанности ребенок учится у родителей. И вот здесь начинается интересное. Ребенок не просто наблюдает папу и маму, он наблюдает их отношения в паре, их союз, насколько они «вкладываются» в этот союз или, как говорят аналитики насколько они «либидинально инвестируют эту связь».
Способность инвестировать связь Я и Ты, создавать и удерживать образ пары, как связи двух субъектов – необходимое развитие отношений привязанности у ребенка. Не просто мама и папа, а это единство, общность, занимающее свою ступень в иерархии.
Для достижения этого единства родители как минимум не должны конкурировать друг с другом, а как максимум сохранять способность идеализировать друг друга и поддерживать живую эмоциональную связь друг с другом, то есть создавать и поддерживать в своей психике привлекательный, либидинальный образ своей пары.
Инвестирование связи подразумевает невозможность замены объекта, потому что объект инвестированной связи уникален и занимает уникальное место в психической жизни субъекта. Отношения с одним объектом не воспроизводимы с другим объектом.
Если объект утрачивается, он утрачивается навсегда, а на его месте остается рана. С другим объектом будут выстраиваться другие отношения, другая связь, с другими характеристиками. По утраченному объекту осуществляется работа скорби, после чего интернализованный объект и связь с ним занимают свое неотчуждаемое место во внутреннем мире скорбящего, образуя своего рода рубец, психическую плотность, состоящую из воспоминаний и ассоциированных с ними чувств. Это живая психическая ткань, которая меняется только со временем. И утраченный в реальности объект продолжает жить во внутреннем мире скорбящего, а связь с ним остается живой и изменчивой.
Когда связь с объектом не инвестирована, эта связь легко, без усилий и сожалений разрывается, а опустевшее место занимает новый, идентичный (с точки зрения наблюдателя, инициирующего связь) по своим характеристикам объект, с которым устанавливается связь, идентичная связи с предыдущим объектом. Разрыв такой связи не ощущается как рана, утрата, следовательно, нет места для работы скорби. Утраченный объект, который не воспринимается как утраченный, обнаруживается снова в акте редупликации как смена идентичных кадров.
Таким образом, если в психике женщины нет образа пары, нет репрезентации важности и уникальности такого тандема, а есть отдельные репрезентации не связанных друг с другом и даже атакующих друг друга и саму связь объектов, у нее нет способности инвестировать связь с объектом, она не видит себя в паре с кем бы то ни было. Она не придаёт ценности самому такому союзу.
Значимые отношения привязанности с отдельными личностями у такой женщины представляли собой скорее нарциссически инвестированные связи, то есть значение имели не отношения, а какова я в этих отношениях, насколько хорошо выбранный мной объект отражает и удачно подсвечивает мой образ. В такого рода связях нет места образу пары.
А также отказ от инвестирования связи с объектом может использоваться как способ избегания переживания утраты. Они боятся создавать и инвестировать связь с актуальным объектом, дабы не сталкиваться с риском утраты. А вот почему есть эта своего рода фобия утраты и что с этим делать - это уже другая история, психоаналитические корни которой мы поищем в следующий раз.
Разобраться в себе, понять, в чем причина ваших страданий, поможет психоанализ. Но не нужно идти и платить деньги. Начните с бесплатного канала.