Гирей сидел потупя взор;
Янтарь в устах его дымился;
Безмолвно раболепный двор
Вкруг хана грозного теснился.
Не знаю, как вас, дорогие мои читатели, но меня всегда буквально завораживают первые строки поэмы. И, наверное, нельзя расстаться с ней, не сказав ничего о грозном хане, из-за которого и разыгралась трагедия.
Я уже приводила слова В.Г.Белинского о «перерождении… дикой души через высокое чувство любви», и думаю, что они совершенно справедливы. В самом начале поэмы, задав вопрос, что волнует грозного владыку, и отвергнув и замыслы нового похода («война от мыслей далека»), и гнев из-за того, что «в его гарем измена стезёй преступною вошла», Пушкин поведает: «полон грусти ум Гирея» из-за любви к прекрасной пленнице.
Что, думается, самое удивительное в этой истории? Конечно же, отношение хана к той, кого любит. «В диком татарине, пресыщенном гаремною любовию, вдруг вспыхивает более человеческое и высокое чувство к женщине, которая чужда всего, что составляет прелесть одалиски и что может пленять вкус азиатского варвара», - напишет Белинский. Мне кажется, Гирея как раз и пленили те качества, которых он не видит среди своих пленниц. Вспомним рассказ Заремы о первой встрече с ханом. Перед ней грузинка «первых опытов любви послушным сердцем ожидала». Одалиски не желают ничего, кроме ханских милостей, их «послушные сердца» настроены на любовь к нему, так как ничего другого они перед собой не видят.
А сердце Марии иное. Оно хоть и не испытало любви к избраннику, но любило всё то, чего девушка лишена здесь: отца, подруг, родину… И поэтому она не будет стоять перед ханом «в смутном ожиданье» его выбора; она «плачет и грустит». И эти слёзы действуют на владыку, не привыкшего к подобному поведению:
Её унынье, слёзы, стоны
Тревожат хана краткий сон.
И именно поэтому «Гирей несчастную щадит» и даже «боится девы пленной печальный возмущать покой», позволяет ей, оставаясь в гареме, жить «в дальнем отделенье» и соблюдать законы своей религии… Наверное, он рассчитывает, что пленница смирится, поймёт, оценит и примет его любовь. И, судя по всему, именно этого ожидают и прочие обитательницы гарема.
Один из первых критиков поэмы, В.Н.Олин (по мнению некоторых пушкинистов, это он в знаменитом пушкинском «собранье насекомых» назван «чёрной мурашкой»), недоумевал, дескать, влюблённому в Марию «хану не следовало ходить в гарем, ибо черта сия… совершенно противна мрачному состоянию души Гиреевой и, так сказать, уничтожает оное». Но, видимо, идёт хан как раз по старой привычке утешиться в объятиях кого-либо из красавиц:
Пред ним дверь настежь. Молча он
Идет в заветную обитель
Ещё недавно милых жён.
Вот очень показательно это «недавно милых»! Сейчас они уже не милы и, думаю, не к одной Зареме относится это:
…равнодушный и жестокий,
Гирей презрел твои красы
И ночи хладные часы
Проводит мрачный, одинокий…
… После этого описания мы долго не увидим Гирея; только сказав, что «нет Марии нежной», Пушкин вспомнит о нём:
Дворец угрюмый опустел;
Его Гирей опять оставил;
С толпой татар в чужой предел
Он злой набег опять направил…
Уже спустя годы поэт напишет: «А.Р.<аевский> хохотал над следующими стихами:
Он часто в сечах роковых
Подъемлет саблю — и с размаха
Недвижим остается вдруг,
Глядит с безумием вокруг,
Бледнеет etc.», - и пояснит: «Молодые писатели вообще не умеют изображать физические движения страстей. Их герои всегда содрогаются, хохочут дико, скрежещут зубами и проч. Всё это смешно, как мелодрама».
Да, строгие критики, возможно, в чём-то и правы, но автор хотел показать нам, что даже «в бурях боевых» «в сердце хана чувств иных таится пламень безотрадный».
Хан остался вроде бы прежним – жестоким и беспощадным к врагам, но всё же нельзя не согласиться с критиком, заметившим: «Если он от нового, неведомого ему чувства… ещё не сделался человеком, то уже животное в нем умерло».
Пушкин покажет нам удивительную верность Гирея погибшей любви:
Забытый, преданный презренью,
Гарем не зрит его лица.
А в финале поэмы будут тесно сплетены жестокость и скорбь хана: он вернётся домой,
Опустошив огнём войны
Кавказу близкие страны
И сёлы мирные России, - но тут же «воздвигнет мраморный фонтан» «в память горестной Марии», где
Журчит во мраморе вода
И каплет хладными слезами,
Не умолкая никогда…
Младые девы в той стране
Преданье старины узнали,
И мрачный памятник оне
Фонтаном слез именовали.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
Навигатор по всему каналу здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
