=26=
Понедельник – день тяжелый. Классика жанра.
Почему–то именно в этот день мы готовы начать меняться. Записаться на фитнес, например, или пройти комплексное обследование для определения причин лишнего веса. Сменить стрижку, сдать анализы на гормоны щитовидной железы или послать в пешее путешествие токсичного партнера, посетить косметолога или стоматолога. И… откладываем эти намерения до следующего понедельника, который непременно наступит, нужно лишь немного подождать.
Будильник разливался трелью жаворонка, обрывая мой сон на самом приятном моменте. Мне снилось море. Бескрайнее, спокойное, с прозрачной водой и белым песком на дне. Его теплые ладони поддерживали меня под спину, ласково укачивая на волнах, а я смотрела в небо, любовалась тонкими перистыми облаками. Хо-ро-шо!
Прогноз погоды обещал очередной жаркий летний день. Легкий завтрак, голубой хлопковый сарафан в пол, босоножки, сумочка и вот я уже в салоне. Привычно урчит двигатель «Соляриса», кондиционер работает на полную мощь.
– Ир, привет, – аудиосистема перехватывает звонок и выводит на экран абонента. Лена, жена моего брата. – Как у тебя дела? В дороге?
– Привет, солнце. В дороге, конечно. Где еще можно встретить утро понедельника? – хмыкаю, поглядывая на часы: успеть бы вовремя. Машины лениво ползут по проспекту, словно никто не спешит на работу. – А дела мои не очень. Лапы ломит, и хвост отваливается, – голосом нота Матроскина цитирую известную фразу из мультика.
– Линяешь? – подхватывает Ленка. Слышу улыбку в ее голосе. – Новая шерсть растет? Читая и шелковистая?
– Поздно мне о новой шерсти думать. Возраст…
– Ты это брось. Какие твои годы, Ир? Даже сороковник не разменяла, до стадии ягодки не дошла. Молодуха, – продолжает дарить позитив жена моего родного брата. – Помирилась с Димкой?
– Нет. Не получается у нас мира, Лен. Я вчера предложила Диме откатить ситуацию до заводских настроек. Вернуться в старую клинику, в нашу квартиру…
– О как! И что он?
– Да ничего, – шумно выдыхаю, вспоминая ответ мужа. – Говорит, что не может. Что Алине обещал…
– Что обещал?
– Да кто ж его знает. Не уточнил мой благоверный такой подробности. Думаю, что работать в ее клинике обещал. Ты же знаешь, Лебедев – первоклассный пластик, к нему народ в очередь записывается, чтобы вернуть молодость лицу и телу…
– Похоже, Алина твоего Димасика в пожизненное служение записала, – фыркает Лена. – Верный раб умрет у ног своей госпожи. А кстати, – на миг задумывается и круто меняет тему. – Ты смогла бы его принять вновь? Представь, что он ответил на это предложение согласием. Что бы тогда делала?
– Да фиг его знает… Может я потому и спросила, что подозревала именно такой ответ. Сама не пойму, кто меня за язык дергал. Лен, он за все время почти не появлялся. Так, пара вопросов в мессенджере и столько же визитов в нашу квартиру.
– Да уж… Никогда бы не подумала, что такая дружная семья может рассыпаться от появления одной–единственной дамочки… Димка всегда казался мне верным и адекватным мужиком.
– Угу… – прикусываю губу, вспоминаю тот самый день, когда я впервые увидела на телефоне мужа сообщение от Алины. – Мне тоже так казалось, но… Знаешь, может у всего есть свой срок. Камни, железо – все со временем превращается в пыль, рассыпается на части. Вот и наша семья разлетелась на осколки. А Дима…
– Приходит время, когда человеку никто – абсолютно никто – не может помочь. Рождается сам и умирает сам.
– Точно! Я тоже люблю эту фразу. Хорошо сказано. Вот так и мой муж: все решил сам, не посоветовавшись с семьей, и мы его отпустили.
– А что парни?
– Ничего. Ну то есть… они злы на отца, ты сама это видела. Лучше не стало, скорее наоборот.
– Что еще учудил твой благоверный? – хмыкает Лена. – Кажется, дно уже достигнуто.
– Неа, недавно снизу постучали, – до работы недалеко, пора сворачивать разговор. – На сайте клиники парни нашли фото, где их отец целуется с Алиной. Ну ты сама представляешь…
– Фига се подстава…
– Угу. Уверена, что дамочка сознательно выложила это фото как провокацию, а мальчишки увидели и мне показали.
– И чего теперь?
– Ни-че-го, – включаю поворотник и заезжаю на парковку. – Дело не в том, что его увидели, а в том, что мой муж позволил глубокий поцелуй на публичном мероприятии, при этом ревностно уверяя нас, что верен и всего лишь дружит с этой Виноградовой.
– Ага, это так и называется – дружба телами, – ехидно цедит Ленка. – Вот придурок. Она его разведет, как простоквашу, Ир.
– И что я должна делать? Привязать Лебедева на короткий поводок? Нацепить строгий ошейник? А может, самой устроиться на работу в «Зеркало Венеры» и сойти с ума от ревности и подозрений? – паркуюсь в тени старой липы и останавливаю двигатель. – Ты правильно сказала: Лебедев сам все решил. Я отпустила ситуацию. На днях запишусь на прием к адвокату.
– Ты уже на месте? Тихо стало, машины не слышу.
– Да, Лен. Побежала работать. Люблю, целую. Передавай привет Ваньке и племяннику.
– Непременно передам. Беги, работай. Целую.
Я успела. Не опоздала и даже умудрилась переброситься с администратором парой фраз. Сегодня дежурила не Маша, а ее сменщица – Лиля Федорова.
– С возвращением, Ира! Хорошо выглядишь, отпуск пошел на пользу, – стрекочет девица, пока я просматриваю график операций в компьютере. – А у нас тут такое творится…
