7 ГЛАВА "РАЗВЕДКА ВОДОЕМА"
Как всегда, незаметно пролетело лето, а вместе с ним закончился и отпуск, начался учебный год. Хорошо еще, что с июля погода наладилась, удалось и покупаться, и позагорать. Еще не успела сойти земляника, как засинела на кустиках черника, зажелтели, выглядывая из под прелой хвои и старой листвы, лисички, заалели шляпки крепких подосиновиков, показались в березняке солидные белые грибы. Помню, вообще, богатым на грибы оказался тот год, несмотря на очень уж сырую первую половину лета. В середине сентября пошли опята. Вдоль шоссе, проходящего сквозь лес, стояли десятки машин. Из леса выходили с полными корзинами грибники, высыпали горы опят в багажники и вновь возвращались на заветные места. Три-четыре дня, и опята перерастут – невзрачными, коричнево-серыми, станут их изначально плотные шляпки. Вот и спешит народ в лес: за один день, если не лениться, можно обеспечить себя и семью вкусными грибами на всю зиму.
С началом сентября на Школьном пруду хорошо начал брать карась. Ловился, опять же, на румяную корочку белого хлеба. Рыба имела темный оттенок, под цвет илистого дна. Подрос карась, то и дело попадались особи по двести-триста граммов, иногда и крупнее. Вперемешку с ними клевали и хорошие ротаны, глубоко заглатывая крючки. Но карпов или амуров в уловах не было. Как мы не надеялись на то, что небольшое их количество все же выжило после зимы, чуда не произошло. Нет в этом пруду условий для зимовки рыбы, а все наши старания оказались напрасными: то ли что-то мы делали не так, то ли делали все правильно, но в недостаточном объеме. Теперь оставалось только гадать, почему такое произошло. И ловить карасей и ротанов, которые испокон веков жили в этом пруду и научились приспосабливаться и к нехватке кислорода, и к затяжным зимам.
Но эксперимент, который, попытался провести Володя, пусть и с отрицательным результатом, показал многое. Во-первых, теплое время года карпы и амуры пережили легко. Во-вторых, в этот же период они нормально питались, очищали, по мере возможности, водоем от травы, попадались на удочку. В-третьих, за несколько месяцев они нагуляли по четыреста-пятьсот граммов веса! Это меня поразило особенно! Конечно, я знал, что карп – это быстрорастущая рыба, много об этом написано статей и книг, снято документальных фильмов! Но ведь огромную роль играет множество факторов, а уж географическое расположение водоема – прежде всего: велика наша страна - в южных регионах уже в марте поля засевают, а в северных – в июне еще со льда рыбу ловят! А как будет у нас, в Подмосковье? Частично ответы на этот вопрос и дала попытка зарыбления Школьного пруда, которая четко показала, что рыба способна быстро расти без дополнительного кормления даже в условиях заросшего деревенского пруда.
А что, если не опускать руки и попробовать еще раз? Прудов вокруг много, стоит взглянуть на карту – по всему району синеют маленькими пятнышками старые, заброшенные водоемы: на окраинах деревень, в полях, в лесах... Некоторые выкопаны еще при царях, некоторые - в Советское время: в наши дни большинство из них мало, чем отличаются от заросшего Школьного пруда, некоторые – имеют совсем уж печальный вид. Может, все-таки решиться, взять и объехать их на велосипеде, осмотреть, оценить обстановку, выбрать наиболее подходящий, и повторить попытку? А потом ходить и потягивать карпов?
Хорошо сказать, да непросто сделать. Нужно учесть множество факторов, чтобы не увидеть весной раздутые бока погибших подо льдом рыб, не страдать у куч травы, бреднем вынутой кем-то на берег, не выпутывать из ячейки чьей-то сети порезанных карпов и карасей. Найдется ли такой редко посещаемый водоем? Плотность населения у нас немаленькая, да и рыба, как мы могли убедиться, сама себя и выдала через несколько дней после зарыбления. А там – и сети в ход пошли, и бредни, и много того, чего мы, возможно, так и не видели.
Тем не менее, глубокой осенью, когда закончились дела в огороде, опустел лес, а высохшая трава все чаще по утрам стала покрываться инеем, я твердо решил начать реализацию своих планов. Конечно, я не собирался запускать рыбу в водоем перед ледоставом, но осмотреть некоторые пруды и выбрать из них подходящий, было самое время: не мешала трава, дороги были сухими, что позволяло на велосипеде без проблем добраться до самых отдаленных лесных прудов.
Из нескольких десятков знакомых и незнакомых водоемов, которых я предварительно обозначил для себя на карте, больше половины я отбросил сразу: они либо находились в населенных пунктах, или в непосредственной близости от них, либо были слишком большими, из-за чего вылов планируемого первоначально малого, пробного, количества рыбы, был бы проблематичен. Часть водоемов находились слишком уж в глухих и труднодоступных даже для велосипеда, местах: причем, как я понял, на спутниковой карте кое-как различались даже и не пруды, а просто широкие овраги. Поэтому следующими критериями отбора стали: проточность пруда, его глубина и заболоченность. Так как в решении этих вопросов карта ну уж никак помочь не могла, оставалось только надеяться на себя, потратить день или два и объехать все намеченные водоемы, что я и предпринял в начале ноября.
Погода в тот день была как нельзя лучше: тихий, спокойный, солнечный денек, температура около пяти градусов тепла. Я подготовился основательно: взял с собой термос с кофе, бутерброды, привязал на всякий случай к багажнику забродный костюм, в котором можно было бы спокойно преодолеть водные преграды до полутора метров глубиной, и около девяти часов утра отправился в путь. В первый же час я осмотрел два водоема на лесной опушке: как я и предполагал, они были непроточны, слишком малы и мелки, стоя на берегу одного из них, я легко мог увидеть его дно на середине. Этот пруд, как мне потом рассказали, давным-давно выкопали специально для того, чтобы гонять к нему на водопой коров. Вот почему он и был таким мелким и, в целом, с очень ровными берегами. Второй прудик был чуть больше, располагался он в низине, то есть весной, во время таяния снега, в него со всех сторон устремляется вода. Уже хорошо. Но весь он так сильно зарос камышами, что среди его сломанных сухих стеблей практически не было даже небольших «окошек»! И это в ноябре! Не годится и этот пруд: как вылавливать рыбу, да, может, тут и глубины-то нормальной нет, выпустишь сюда карпов, а они через неделю погибнут.
Поехал дальше, через лес. Петляет тропинка, то и дело приходится слезать с велосипеда, обходя упавшие деревья. Зарастает, захламляется лес. А ведь раньше, как мне рассказывала прабабушка, каждой семье отводился определенный участок леса, ходили, расчищали, косили траву, помеченные лесником деревья пилили на дрова. Свободно можно было проехать по дорожкам на телеге. А сейчас и пешком-то неловко. И в пруду не поплаваешь, и через лес – не продерешься… Почему так? Никому это не надо? Кинули бы клич, я бы первым пошел пруд или лес чистить. А, интересно, еще кто-то пойдет? Как-то, во время грозы, прямо на дорогу, свалилось дерево, почти полностью перекрыв движение на ней. Немного машин идет через деревню, однако, через несколько минут я узнал о происшествии по частым автомобильным сигналам, до меня донеслась чья-то ругань. Вышел на улицу, смотрю, уже стоят вереницы машин в обе стороны, водители спорят, кому первым по обочине объезжать. И дерево лежит: будь оно на два метра подлиннее – вообще бы перекрыло всю дорогу. Очередь все длиннее и длиннее, машины кое-как проезжают по одной. И никто из водителей не выйдет, не сделает попыток отломить хотя бы крайние сучья. Лучше уж стоять и сигналить друг другу. Я достал из гаража бензопилу, подошел к дереву. Вж-жик, повалились на дорогу ветки. «Выходите, оттаскивайте», - кричу водителям. Хоть бы один пошевелился, сидят, смотрят на меня. А свободное для проезда пространство занял огромный цементовоз, пополз правой частью по песчаной обочине, продавил ее, рискуя застрять или опрокинуться в придорожный кювет. Водитель кричит в окно: «Звони в МЧС!» Конечно, пока я дозвонюсь, и они приедут, тут уже надо будет еще и «скорую помощь» вызывать: точно, кто-нибудь, да перевернется. Продолжаю пилить, оттаскиваю ветки на обочину, сбрасываю их под деревья. Неожиданно мне на помощь пришли два паренька из соседнего дома, в то время как их родители просто стояли и смотрели на происходящее. «Идите, помогите!» - крикнул я. «А тебе зачем это все надо?» - равнодушно спросили они. Некогда мне было объяснять им, зачем и кому это надо. За десять минут допилил дерево, расчистили дорогу. Пошли машины в обе стороны. Вижу, еще один сосед с женой выглядывают из-за забора, наблюдают за нами со стороны. И ведь тоже так и не подошли. Так кто же из них пойдет в лес порядок наводить, если за огород лень выйти?
Так-с, на очереди третий пруд. Площадью небольшой, с половину Школьного. Со всех сторон лес, но прямо среди деревьев стоят дачные домики. Ни заборов у них нормальных, ничего, какая-то ржавая проволока натянута на кольях, и все. Может, и никто уже не живет здесь, огороды в траве, валяется ржавая бочка, на давно некрашеной стенке сарая висит камера от велосипедного колеса и какие-то рваные тряпки … Я присмотрелся к пруду: копаный десятки лет назад экскаватором, с высокими крутыми берегами, непроточный, кое-где у берегов ряска, полно коряг: явно, бобры постарались, наклонился на один бок полусгнивший мосточек… И тут как после войны, все наперекосяк. Не хочу такой пруд, будет все, как и на Школьном. И народ летом явно сюда понаедет. Или уже не понаедет? Не знаю. Одним словом, не понравилось.
Похожая ситуация и на следующих двух прудах. Они неподалеку, примерно в километре друг от друга. На велосипеде – пять минут, здесь хотя бы дорога, пусть и разбитая, но все же есть, значит, на машинах народ приезжает. Домиков чуть меньше, или просто по очень большой площади они разбросаны. Опять мне место не понравилось: прудики замкнутые, с корягами и ряской. Да и домики эти вокруг… На берегу одного пруда я заметил сложенные квадратом толстые бревна, а между ними – след от костра. Мусора, правда, нет, все аккуратно. Но, чувствуется, пикники здесь регулярны, судя по отсутствию травы около кострища и обилию углей и золы. Ну и ладно, поедем дальше.
Прокатался я по лесу до обеда. Столько накрутил километров! И все зря. Ну, не совсем, может, и зря - посмотрел же я, что и как. А для этого и планировалась разведка. Да и не все еще проверено, может, что-нибудь и обнаружу подходящее. Присел на пенек, достал кофе, бутерброды. Красота какая вокруг! Тихо, тихо, прямо какая-то нереальная тишина. Не слышно птиц: все давно улетели туда, где потеплее. Редко, когда донесется крик ворона, кружащего над лесом или стрекот сороки. И ничего больше. Солнце еще пригревает, но еле-еле, чувствуется, что вот-вот нагрянет зима. Под ногами - пышный ковер из разноцветных листьев, кое-где они еще заметны и на деревьях, не все опали. Так и гулял бы целыми днями по лесу, наслаждался природой, слушал тишину… Еще бы зарплату за это платили, было, вообще, замечательно!
Ну, ладно, перекусили, и - вперед! Минут десять я ехал по лесной дороге, потом свернул с нее и пошел вглубь леса. Решил посмотреть, что же такое малопонятное на спутниковой карте обозначено: водоем - не водоем, болото – вроде, и не болото. Проехал немного, смотрю – небольшой прудик. По краям весь завален корягами, повсюду ряска, некоторые деревья, большой частью сгнившие, стоят в воде. Но на середине пруда – чистое, большое «окно». Водоем неправильной формы, с одной стороны узкий, с другой – значительно шире, там навалено больше всего палок и веток. Подхожу ближе. Вот оно что: это же бобровая плотина! И струится сквозь нее небольшой ручеек, журчит, несет воду куда-то в самую чащу. Я оставил велосипед и обошел прудик. Как я понял, раньше здесь все же был крохотный водоем, он и на старых картах обозначен четким голубым пятнышком. Сколько-то лет назад его облюбовали бобры, сделали плотину, подняли, чуть ли не на метр, его уровень – и все низины, находившиеся вокруг прудика, оказались затопленными. Вот почему по берегам так много коряг: осины и березы, оказавшись в воде, начали быстро чахнуть, гнить, затем и валиться в воду, может, все те же бобры вдобавок подгрызали их.
Тем не менее, несмотря на столь неприглядный вид, передо мной был пруд весьма интересной формы, с двумя рукавами-низинами, с захламленными берегами. Я еще раз взглянул на распечатанный фрагмент спутниковой карты, предусмотрительно захваченный с собой. Совсем маленьким казался на ней водоем, так как на фоне яркой зелени леса темным пятном четко выделялась лишь его середина с чистой водой, а все остальное, покрытое ряской – имело такой же цвет, что и листва, и трава, и поэтому на фотографии, если уж очень пристально не всматриваться, все казалось просто сплошным лесным массивом.
Интересно, интересно… А какая же здесь глубина? Не видно, много ряски. Я надел забродный костюм и там, где было поменьше коряг, вошел в воду. Иду, вроде бы плотное, ровное дно, с каждым шагом становится все глубже. Отошел от берега метров на пять, глубина – примерно по пояс, но вдруг почувствовал, что начал вязнуть, причем достаточно сильно. Кое-как вытащил одну ногу, сделал шаг назад. Ага, на дне ил. Вылез и прошел берегом метров пятнадцать, потом снова вошел в воду. Такая же картина. Там, где коряги, заходить в воду оказалось, вообще, проблематично: я все пытался нащупать проход между ними, пока в конце концов, чуть не упал, зацепившись ногами за какую-то скользкую палку.
Я вылез на берег, присел на сухой ствол упавшего дерева и еще раз осмотрел пруд. Значит, какие выводы можно сделать: водоем оказался значительно больше, чем кажется на карте, проточный, порядком заросший и закоряженный, но, похоже, имеющий на середине нормальную глубину, раз травы там не видно вообще. Уж какая там глубина – я не выяснил, понятно одно: вблизи берега она достигает метра, дальше – не зайти, на дне ил. Я даже улыбнулся – ну, ничего же еще желать? И народу вокруг нет никого: непролазный лес, правда, где-то далеко, в стороне, есть дачи, но туда так неудобно добираться, что, судя по всему, большая часть их попросту брошена. А, значит, этот водоем пока самый подходящий из тех, что я объехал сегодня.
Правда, насторожил меня один момент. Я достаточно долго пробыл на его берегу. И почему-то не заметил ни одной рыбы. Уж на чистой середине водоема должна же она гулять, пускать пузыри, волны! Может, конечно, она вся стоит в ряске? Тогда должна бы «чмокать», как на наших прудах! Или она в жару только чмокает? Ладно, сразу все заметить нельзя. Главное, пруд не такой уж мелкий, не маленький, а, главное, проточный.
За два следующих часа я объехал оставшиеся пруды. И, представьте себе, еще один, расположенный недалеко от шоссе, по которому я и ехал обратно домой, оказался таким же проточным и даже менее заросшим. Но размером он был меньше, не видно было следов деятельности бобров, опрятный такой водоемчик, зато в двух местах трава на берегу была вытоптана и стояли рогатульки. Кто-то здесь периодически ловит рыбу. Я не поленился, надел забродный костюм и… перешел прудик поперек, лишь немного утопая в иле. Глубины – максимум метр.
Знаю я такие прудики, кроме тугорослого карасика в половину ладошки, ничего тут не поймаешь, он-то и выедает всю траву. Я потом дядю Борю все спрашивал про этот пруд, он долго не мог понять, куда меня занесло, а потом, когда, наконец, понял, то подтвердил, что «вроде, да, кроме карася живцового размера, там рыбы нет». И, что интересно, нет даже ротана. Мелкий красный карасик, редкий теперь для наших мест, и все.
Остальные водоемы мне не приглянулись все по тем же причинам, что и те, с которых началась сегодняшняя разведка. Не буду пересказывать одно и то же, тем более, что вскоре я стал обладателем собственного, пусть и не очень большого, прудика.
Продолжение следует...
Предыдущая глава здесь
