Мистер Бенжи с негодованием смотрел, как к кораблю приближается лодка с прибывшими на переговоры. Особенно возмутило его, что среди прибывших оказались и белые парни. "Предатели!" - возмущенно думал Бенжи. Его собственная плантация превратилась в безлюдное, местами выжженное место. Его жена Фанни и дети жили теперь на постоялом дворе, как белая голытьба, напуганные и притихшие. Кто бы мог подумать, что его Фанни, славившаяся своей строгостью и непреклонностью, вдруг сникла и глядела на мужа с испугом. "Как мы будем жить? Ты что-то сможешь делать?" - сыпались на него вопросы жены, а он не знал, что отвечать.
Бенжи одним из первых примкнул к карательному отряду белых плантаторов. Они устраивали облавы на бывших рабов, выслеживали их, когда те были в одиночестве или малыми группами. Их месть была страшна. Они наслаждались, загоняя свою жертву в угол, как наслаждались охотой на бессловесных животных и были так же жестоки к своим двуногим жертвам. Несчастные, которые попадались им на пути даже не молили о пощаде, зная, что это бесполезно. Бенжи поражали и бесили последние взгляды некоторых загнанных в ловушку - в них читался вызов! "Уничтожить, растоптать, задавить!" - было его Бенжи, но его поддерживали не все.
Иногда, менее жестокие и более прагматичные его товарищи, когда попадался особенно крепкий и рослый негр, заявляли:
-Такой экземпляр нельзя пустить на фарш! Этот малый может пятерых рабов заменить! Я возьму его себе!
Тогда бедолагу опутывали веревками и волокли к новому хозяину, а Бенжи кипел от злости.
-Мы должны показать этим выродкам, кто здесь главный! - горячился он.
-Если мы перебьем всех, то кто же будет нас бояться! - резонно возражали ему, - Да к тому же надо думать о будущем! Кто-то ведь должен работать на плантациях!
Набирать новых рабов на свои плантации Бенжи велел своим надсмотрщикам. Сам он не мог сдержать гнев и легко мог попортить ценный товар, и это прекрасно понимал. Охотясь на негров вместе с другими плантаторами он желал дать выход своему гневу и потому "удача" для негра остаться в живых воспринималась им крайне болезненно.
Скоро пришла помощь с материка и сопротивление рабов было безжалостно раздавлено. Имение Бенжи уже отстраивалось заново силами бывших бунтовщиков. Правда Фанни наотрез отказывалась туда возвращаться. Она многократно крутила в голове воспоминание о том, как в ночи загорелись сараи и бараки для рабов. Как черные тени окружили их дом и выкрикивали требование выдать им Бенжи. Как надсмотрщики, с трудом сдерживая натиск бунтовщиков, выводили их в черноту ночи, а потом они долго шли пешком до города. В городе тоже царили беспорядки, что-то горело, кричали люди. Они приютились в крошечной комнате собственного надсмотрщика, спали вповалку на полу, что было немыслимо и унизительно для нее, привыкшей к мягкой перине и идеальной чистоте вокруг.
Из рабов у нее осталась только Долли, ночевавшая в ту страшную ночь в доме. Долли весь пеший путь до города тащила на себе двух младших детей четы Бенжи и отчаянно ревела. Фанни догадывалась, что она кручинится о том, что волею случая осталась при хозяевах, а не со своими соплеменниками, вкушающими первые сладкие плоды свободы. Фанни хотелось голыми руками задушить девчонку. Только четкое осознание того, что иных слуг у нее теперь нет, сдерживало ее.
В комнате надсмотрщика они прожили неделю, пока не прибыла помощь и плантаторы не начали полноценную операцию по поимке беглых. Муж поселил их на постоялом дворе, но из слуг, по прежнему, была только Долли. Тех кого ловили следовало приструнить, запугать так, чтобы больше и мысли не возникло о повторении бунта. Долли отдувалась перед хозяйкой за "весь свой род", как выражалась миссис Фанни. Приказы, тычки и оплеухи преследовали ее на каждом шагу и на третью ночь пребывания на постоялом дворе, Долли исчезла, убежала ночью, оставив хозяйку справляться со своими детьми в одиночку.
Конечно мистер Бенжи скоро нашел для своих домочадцев нескольких служанок. Выбирал самых забитых и не выказывающих сопротивления, но Фанни больше не могла быть спокойна, оставляя на негритянок своих детей. Она осунулась, исхудала, стала донельзя беспокойной. Бенжи был даже рад, когда узнал, что карательный отряд собирается на соседний остров, чтобы помочь усмирить бунт и там. Это давало ему приемлемый повод, чтобы быть подальше от семьи и Фанни.
Он с удовольствием предвкушал, как покуражится здесь, когда их корабль внезапно нарвался на незримое препятствие, издав при этом противный скрежет. Бенжи не сразу понял, что произошло.
-Не может быть! - закричал капитан, - Они поставили сети!
Бенжи слышал про данный способ защиты портов, но как могли до этого додуматься негры? В голове не укладывалось!
Он понял, кто навел их на эту мысль, когда среди бунтовщиков оказались и белые люди.
Виктор видел, как на корабле, который первым наткнулся на сеть, кричит и размахивает руками, немолодой мужчина. Он показывал хлыстом, который держал в руке, в сторону Виктора и его спутников. Было ясно, что этот человек против любых разговоров. Скоро его угомонили, но на борт переговорщиков не пригласили.
-Возвращайтесь откуда приплыли! - прокричал Виктор, - Мы готовы дать отпор!
-Нас волнует судьба белого населения острова! - ответил ему седобородый мужчина, которого наделили полномочиями вести переговоры.
-Тем, кто пожелает покинуть остров будет предоставлена такая возможность! - заверил его Виктор.
-Но как же имущество...
-Вы многого хотите! Мы гарантируем жизнь бывшим рабовладельцам и это много за многолетнее издевательство над неграми!
-Нам надо посоветоваться! - буркнул парламентер и скрылся из поля зрения.
-Хорошо! Мы уплываем! - сказал он вернувшись, - Один из наших кораблей будет курсировать неподалеку, готовый взять на борт тех, кто пожелает уплыть!
-Имейте ввиду, что мы готовы к вторжению и сможем дать достойный отпор при случае! - напомнил Виктор.
-Но как же торговые дела? Острова живут за счет торговли и обмена товарами! - воскликнул переговорщик не подумав, чем указал Виктору направление, в котором следует двигаться дальше.
-Мы решим данный вопрос и сообщим на ваш корабль! - пообещал Виктор.
Корабли медленно развернулись и отбыли, однако это не успокоило тех, кто остался на острове. Они смогли отразить только первый натиск, однако никто не сомневался, что скоро последует и второй. Дежурство на смотровых вышках решили вести непрерывно. Виктор рассказал подробно о коротких переговорах и сказал:
-Тот человек был прав в одном - на острове не выжить без торговли! И потом, на том что есть долго не протянешь. Надо наладить работу порта. А еще надо сохранить урожай на полях плантаций...
Тут его перебили.
-Мы не для того с хозяевами разделались, чтобы опять на полях вкалывать! - крикнул кто-то.
-А как же вы тогда будете жить? - вступил в разговор Джек, - Еда не появится просто так! Работать на себя и хозяина - это большая разница!
-Не хотим, не желаем! - неслось со всех сторон.
-Хватит! - крикнул Билл, - Ребята правы! Несколько месяцев мы еще может и протянем на том, что есть. А что дальше? Нам надо учиться жить по новому, а чтобы жить придется трудиться! Но это будет не труд из-под палки, за миску похлебки, как раньше. Теперь каждый будет иметь то, что заслуживает - собственный дом, деньги, на которые сможет купить то, что пожелает! Мы должны построить новое общество - наше!
Виктор и Джек удивленно посмотрели на него. Парень явно был хорошо образован и умел убеждать.
-Мы должны выбрать собственное правительство, которое будет решать проблемы острова, выявлять его нужды и определять необходимые действия!
-Ты и будь нашим правительством! - крикнули в толпе.
-Правительство не может быть в едином лице! Нужно не менее пяти человек.
-Ну три уже точно есть! - ответили ему, - Ты, Билл, и те два парня - Джек и Виктор!
Виктор был удивлен. Ему, белому, о такой чести среди негров и мечтать не приходилось. Еще две кандидатуры выдвинули быстро и проголосовали за них единогласно.
-Я предлагаю так! - сказал Билл, - Сегодня мы все отдыхаем, а завтра собираемся здесь и распределяем обязанности!
Все были согласны с ним. День выдался напряженным, тревожным, но давал надежду.
-Виктор! - говорил Джек, когда они направлялись домой, - Я впервые чувствую себя таким нужным! Я готов пожертвовать всеми своими деньгами, лишь бы у нас получилось переломить жизнь всех этих людей!
Виктор похлопал его по плечу.
-Это прекрасно, Джек! Но не забывай, что на тебе лежит ответственность и за Мери с сыном, а также о Розе!
-Ага! - весело откликнулся Джек, - А еще об Эмме, Джеке младшем и Тильде! Мое семейство выросло!
-Эмму с семьей я хотел сам взять на поруки!
-Э, нет! Их ты у меня не отнимешь!
Они шутили и подтрунивали друг над другом всю дорогу. Когда ужинали, кто где, в тесном домике, Джек подумал, что Виктор прав - надо что-то придумать для своих. Жить так долго невозможно.
Эмма чувствовала себя не в своей тарелке. Тихая по натуре, забитая стараниями покойного мужа, она едва начала приходить в себя, возрождаться, когда вспыхнул бунт. Она оказалась между двух миров, не принадлежа при этом ни к одному. У нее была рабыня Тильда, а до нее еще и Роза, но рабовладелицей Эмма себя не считала. Розу отпустила без малейшего сожаления, как только дочь смогла забрать к себе. Так же отпустила бы и Тильду, да только той идти было некуда, она давно стала для Эммы родной. Этого не могли знать взбунтовавшиеся, для которых в первые дни после восстания, любой белый был врагом. Эмма помнила свою растерянность и то, как Тильда возводила в их домишке баррикады, пытаясь защитить свою хозяйку и ее сына. Эмма была рада, что ее старшая дочь Бетси уже замужем и живет в далекой Америке, что она не видит всего этого. Сын, Джек, еще мальчик, которого ей во что бы то ни стало надо сберечь. Эмма заставила себя прийти помочь Тильде. Потом за ними пришел муж Мери и увез их от опасности, поселил в этом маленьком, тесном, но таком уютном домишке, где все относились к ней с теплом. И все же она чувствовала себя совершенно не к месту.
Вот и теперь они ужинали и обсуждали то, что произошло. В разговоре принимали участие все, даже Роза и Тильда, встревали младший Джек и Питер, и только Эмма молчала. Какая бы не установилась власть, она, одинокая женщина, зависела от милости окружавших ее людей.
-Миссис Эмма! - обратился к ней Джек, - Вы слышали, что всех белых, кто захочет уехать, мы вывезем с острова?
Внезапно у Эммы возникла мысль и было удивительно, что раньше такое не пришло ей в голову.
-Если бы удалось дать знать моей дочери и зятю о положении, в котором я оказалась, уверена, они позвали бы меня к себе!
-Это не так уж и трудно сделать, если вы знаете точный адрес. - сказал Виктор, - Я постараюсь это организовать.
Эмме сразу стало легче. Она родилась и выросла в этих краях, но чувствовала себя тут удивительно чужой. Дочь писала, что в Америке тоже есть рабство, но не везде. Там где жила Бетси с мужем, рабства не было и Эмма поняла, что хочет туда.
Джек и Мери снова расположились на ночь на полу в кухне. Мери положила голову на плечо мужа.
-Джек, нам надо что-то срочно решать с жильем! - сказала она.
-Да, на полу спать не очень удобно! - хохотнул Джек.
-Дело не в этом!
-А в чем еще?
-Мне кажется, что скоро у нас появится еще один малыш! - тихо сказала Мери.
Джек подскочил, ударился головой о стол и на нем загремели кастрюли.
-Что такое, что случилось! - раздались переполошенные голоса остальных обитателей дома.
-Все хорошо! - громко крикнул Джек, - Я не рассчитал движение!
Он вернулся на свою подстилку, обнял Мери и тихо зашептал ей в ухо:
-Я сделаю для вас все, Мери! Ты мне веришь?
-Конечно верю, дорогой! - так же тихо ответила она, удобно устраиваясь в его объятиях.
Небольшое пояснение. В этой повести я довольно сильно ухожу от реальной истории Мери. Просто не могу писать о той жестокости и несправедливости, что происходила на самом деле. Начала писать и сама полюбила героиню. Мне захотелось сделать ее счастливой. До знакомства Мери с Джеком, события почти точные, жизнь Мери в Лондоне тоже имеет место быть. А вот личная жизнь была трудна. Мери была замужем, но оставалась рабыней. С мужем ее многократно разлучали, детей не было, так как здоровье Мери было подорвано работой на соляных копях и многочисленными избиениями. Она повстречалась в Лондоне с прототипом Сюзанны Стрикленд, которая сильно помогла облегчить положение Мери и записала рассказ о ее жизни. Так, что прошу за это простить меня, слабовольную! Что касается глобальных событий, таких, как восстание рабов, я взяла за основу успешное Гаитянское восстание 1804 года, опять же немного смягчив факты. Прошу извинения у тех, кто предпочитает полную историческую чистоту повествования!
Поддержать автора:
карта Юмани: 2204120116170354
или
