Чтобы обмануть бабушку по телефону, нужен целый украинский колл-центр. А чтобы обмануть, скажем, главу МИД Польши Сикорского, нужны два простых русских парня — Кузнецов и Столяров, немного грима и знание разговорного английского. Верите? Вот и мы не верим. Тем не менее, встреча с Вованом и Лексусом настроила коллектив «Минской правды» на философский лад: кого и как мы собираемся побеждать в информационной войне?
Раньше в Союзном государстве выращивали топинамбур (была совместная программа по внедрению земляной груши), а теперь выращивают и внедряют молодых историков. Первая робкая попытка состоялась на форуме в Смоленске, который совместили с молодежным фестивалем. В этом плане история — наука о жизни, и она учит молодежь той самой жизни: чтобы определять историческую политику, желательно быть историком постарше, и еще начальником.
При этом история в России — это не просто история России. В перестройку и 1990-е науку использовали, чтобы ломать старую систему, но не прошло и 30 лет, как пришлось убирать из учебников формулировки типа «нацистско-советская война» и создавать единую линейку для российских школ от Смоленска до Владивостока. Ранее версий учебников было около 60 (сильно больше, чем часовых поясов в РФ). Что, видимо, допускала история мирного времени, но СВО внесла свои коррективы. Логика здесь понятна: не может быть шестидесяти разных трактовок текущих событий, потому что каждый авторский коллектив по отдельности сильно хуже информирован, чем МИД, ФСБ и СВР вместе взятые.
В Беларуси аналогичную задачу решали после 2020 года, правда, страна у нас меньше, поэтому и чистить проще. Но история, конечно, не о том, как отразить в учебнике два абзаца о массовых протестах или две страницы — о внешней политике. Россия сегодня решает задачу глобального характера — это слом западного информационного поля, где русским веками приписывали черную легенду об ужасах, жесткости, отсталости, грязи и желании на всех нападать. Какую бы задачу Россию не решала — от походов Ивана Грозного и Петра Первого и вплоть до наполеоновских войн и современного Крыма, западные пропагандисты всех времен обливали предков информационными помоями, которые нет-нет да и проникали в историографию под видом источников.
Казалось бы, причем тут современная политика? Так вот есть точка зрения: чтобы работать с нынешними европейцами, надо убедить их в том, что истинная Европа уже не в Брюсселе с мигрантами и геями, а, допустим, в Санкт-Петербурге с икрой и соболями. И если, к примеру, вам нужен вербовочный подход к западному политику, который вышел не из рабочей партии, а из черной аристократии, ему надо показывать балы, кусочки царской России и галантных франкоговорящих интеллектуалов.
Но есть и другая точка зрения (а в России сегодня, по сути, два правительства — военное и гражданское), что лучше потратить 10 миллионов долларов, произвести 5 танков и продвинуться в ДНР на 5 километров, чем потратить 10 миллионов и произвести много-много воздушных поцелуев от европейцев третьего эшелона, которые ни на что не влияют, кроме благополучия тех самых европейцев.
Внимательный наблюдатель, типа сотрудников «Минской правды», мог заметить, что даже на вполне доброжелательных исторических форумах такой конфликт интересов проскакивает. Поэтому любой исторический проект сегодня ориентирован на практику: кто и что с этого получит. Интерес России вполне понятен: в обозримом будущем будет две точки перехода власти — в Беларуси и России — и все стороны хотят, чтобы отношения остались как сейчас или стали еще лучше. Однако секрет таких будущих отношений — не в хороших учебниках, а в том, из каких групп внутри прошлой власти выйдут новые руководители. Поэтому, как писал классик, чтобы объединиться, надо сначала размежеваться. И если маленькая Беларусь в этом плане плюс-минус одинаковая и у нас нет выраженных групп внутри аппарата, которые бы сильно отличались друг от друга, то в огромной и богатой России ситуация гораздо сложнее.
Более того, СВО и санкции ведут к тому, что эти ранее скрытые группы в российском аппарате начали политизироваться — раньше госкорпорации просто тихо делали деньги с ЕС и США, а сейчас деньги можно будет делать не только на Западе, как было принято с 1990-х, а в новом коридоре Север-Юг (транзит китайских товаров через Каспий и Иран), что создает понятный интерес уже не только к европейским балам, соболям и аристократии, но и к Средней Азии с баями и беками. Вещи это крайне непростые, но поскольку белорусский балкон находится на западе России, то и соприкасаемся мы традиционно с «западниками», а не с «восточниками».
Но проблема в том, что если копать историю в западном направлении, то различий у РБ и РФ будет все больше и больше: от княжеских усобиц 13 века и вплоть до приграничных войн за тот же Смоленск, или Наполеона, которого польская шляхта активно поддерживала. Можно, конечно, сказать, что шляхта была плохой и католической, а население хорошим и православным, но тогда получается, что 5% населения может легко нагибать 95% и работать надо с ними, а не с народом.
Надо ли лезть в этот погреб взаимных претензий, чтобы всех помирить и сделать хорошо — большой вопрос, потому что белорусская оппозиция так делает уже 30 лет, чтобы обосновывать исключительно различия Беларуси от России. И вряд ли, если делать то же самое, получится обосновать российско-белорусскую интеграцию «хороших с хорошими против плохих», скорее, это путь к гражданскому конфликту. Но предание свежо и ныне, поэтому каждые лет 5 происходят попытки разной степени успешности запустить какие-то новые проекты. Общая проблема здесь не в том, что у нас какие-то не такие историки, а что икру и шампанское по утрам любит не только западная аристократия, но и наши граждане происхождением попроще. А родное государство может предложить им только драник, работу с 9 до 6 и слегка осовремененные советские концепции, в то время как душа требует полета.
Поэтому, скажем так, остаются разные точки зрения и разные команды, которые по инерции работают по любимым темам. Это как если бы футболистов заставили играть в хоккей, потому что климат резко поменялся и стало холодно, а мяч забрал рефери из-за санкций. Но все равно у команды остаются иллюзии, что погода потеплеет, и мы снова вернемся к футболу, а-ля Евро-2012, которое проводил Янукович в сытой и мирной Украине.
Но, увы, не вернемся. Поэтому России и Беларуси, по мнению автора, надо больше смотреть в будущее, а не в прошлое. Американцы и 90% европейских элит вообще никакой истории не знают, даже собственной, и при этом вертят глобус на известном месте. Вован и Лексус, например, рассказывали американским сенаторам про государство Чунга-Чанга, которое надо спасти от Бармалея и вторжения Лимпопо, и те только поддакивали, мол, правильно, защитим Чунга-Чанга от диктатуры. Второй момент — поскольку в Беларуси проходила черта оседлости, уместно вспомнить еврейскую поговорку: «Если вы такие умные, почему вы такие бедные». Увы, никакое копание в собственном прошлом не гарантирует нормальной социально-политической обстановки, если страна под санкциями, с перекрытым транзитом и постоянной угрозой интервенции. Поэтому работать надо так, чтобы находить общие точки с союзниками, типа Ирана и Китая, а не ломиться в закрытую брюссельскую дверь. Потому что на пути в Брюссель неизбежно появится Польша, а для поляков мы все в лучшем случае хлопы спольшчизняны.
Автор: Андрей Лазуткин
