Бабушке все же пока говорить не стали, решив что скажут в субботу, а в пятницу Лев Евгеньевич в конце рабочего дня выбрал момент, когда Яна вышла из кабинета, и вышел следом. Догнав ее, он сказал:
– Яна, я приглашаю тебя в гости, поверь тебе у нас дома понравится, я в этом уверен. Жена приготовит праздничный стол.
– Ну что вы, Лев Евгеньевич, я ведь…
– Отказ не принимается, ведь, ты так всем помогла, Вадик, говорят, до конца месяца доработает и уйдет от нас. Уж не знаю, куда его Сергей Павлович отправит на сей раз, но вроде бы без скандала с его отцом его переведут от нас. Так что я за тобой заеду говори адрес.
Он видел сомнения девушки но опять повторил:
– Твой отказ моя семья не примет, ни я, ни жена, и ни сын, правда маме моей мы ничего не говорим, она у нас болеет и лишний раз мы не хотим ее беспокоить А уж когда гостья появится, то она сама сразу тебя и увидит.
Яне нравился ее коллега, и она решилась на визит и назвала свой адрес, оказывается они жили почти рядом. Для Москвы это было удивительно.
– Ну тогда я просто подойду к подъезду и позвоню в домофон, – сказал Лев Евгеньевич, он боялся, что если все спустит на тормозах и не придет сам за Яной, то она просто-напросто не придет к ним.
В субботу с утра дома у них была суматоха, но приятная. Сам факт прихода гостьи радовал, ведь у них давно уже не было гостей, с тех пор как заболела Нина Федоровна. Все уже было готово, осталось только накрыть на стол, поэтому Родион уговорил отца взять его с собой:
– Пап, ну ты же говоришь что это недалеко, мы же быстро дойдем, туда и назад, и мы уже дома.
И вот они стоят у подъезда и Родион нажимает на кнопку домофона, и тут же звучит голос:
– Бегу!
Но первой из подъезда вышла бабушка с палочкой, Родион кинулся ей помогать спуститься. Едва он посадил старушку на лавочку, как снова открылась дверь и на этот раз вышла Яна, он сразу же решил, что это она, его сестра. Они спустились с крыльца, и отец представил его, сказав только:
– Это Родион.
И когда они оба улыбнулись друг другу, отец обмер, улыбались они совсем одинаково: у обоих в это время появлялась ямочка на левой щеке.
Дома, познакомив Яну с женой, они сразу все прошли в комнату мамы. Увидев Яну она ахнула:
– Аня? – и провела рукой возле глаз, словно стряхивая наваждение.
– Нет, мама, это Яна, – ответил сын матери, а потом обратился к Яне:
– Яночка, а это, если мои предположения верны, твоя бабушка Нина Федоровна, ну и, соответственно, получается, что Родион твой брат, а я… – он развел руками, но не успел ничего сказать, так как Яна вопросительно произнесла:
– Отец?
Тот кивнул и продолжил:
– А вот Аня Полынова твоя мама, на которую по мнению всей семьи ты так похожа. Сейчас я покажу тебе ее фотографию.
И он быстро достал из книжного шкафа фотоальбом, полистал его и показал Яне на развороте молодую еще бабушку с ней, с Яной, как ей показалось.
– Моя мама? Я так на нее похожа?!
– Да, очень, очень похожа. Когда я первый раз тебя увидел, то ходил целый день как пришибленный.
– Но теперь пойдемте за стол, – пригласила их всех Лидия Викторовна. Мужчины, ведите маму, она тоже с нами немного посидит, а когда устанет, то снова ляжет.
За столом все сначала были напряжены, но потом Лев Евгеньевич стал рассказывать о том, как его лишили невесты.
– А вот сейчас получается, что и дочери.
Разговор оживился, когда в разговор вступила бабушка и стала вспоминать, как безжалостно родители Ани расправились с любовью ее сына своей дочери.
Яна внимательно слушала и изредка задавала вопросы, ее интересовало название города, из которого она, судя по всему попала в детдом. Но, услышав его название и область, в которой он находился, она поняла, что туда, где она жила, она попала неизвестно как. Ведь она была в детском доме на Дальнем Востоке. Выслушав Льва Евгеньевича, Яна сразу начала свой рассказ:
– Детский дом, в котором я находилась, был в большом селе под названием Большие Орлы, я была в нем до пяти лет, а затем, как мне потом рассказала нянечка, меня усыновили. Вот там-то, у приемных родителей, я начала себя помнить, сначала я помнила только постоянный голод, меня почти не кормили, помню еще там были два мальчика .
– А потом появились боль, так как и меня и мальчиков били, сначала я на себя не обращала внимания, а потом вдруг заметила, что на моем теле появились темные пятна. помню, что есть нам почти давали, мне еще везло, так как я убирала со стола, а объедки доедала, это я очень хорошо помню. Иногда подкармливала и мальчиков, но они были старше и им надо было еды много, и однажды мне повезло, и я дала им начатую буханку хлеба. О том, что мы жили в каком-то селе я поняла позже, когда подросла. И еще я помню, что я все время работала.
– И что же там делала с такого возраста? – удивился Родион.
– Мыла полы во всем их доме, убирала со стола после обеда, мыла посуду, поливала, кормила кур, рвала сорняки. Кормила собаку, которая была моим единственным другом, а когда хозяин был пьяным, я пряталась в ее будке. А еще я перебирала картошку в подвале, вот там-то я и заболела. Меня долго лечили чем-то сами хозяева, помню, что мне было очень плохо, но, видно, испугавшись, что я умру, хозяева все же вызвали Скорую, Я помню сирену. А вот когда меня осмотрел врач, то есть мой спаситель дядя Костя, мы с ним до сих пор переписываемся и перезваниваемся, вот тогда-то я и поняла, что находилась у настоящих извергов. Ведь в больницу попала настоящим дистрофиком.
– Что значит это слово? – поинтересовался Родион.
И Яна коротко ответила:
– Худой человек, который плохо питается, ну кроме дистрофии дядя Костя обнаружил на мне столько кровоподтеков и довольно глубоких ран от ремня,что ему стало страшно за меня. Потом, когда я выросла, он рассказывал, что он меня сфотографировал буквально с головы до ног и отнес фотографии в полицию. Как звали моих приемных родителей я конечно уже не помню, но они частенько снятся мне и я вспоминаю их злые и колючие глаза и руки тяжелые, всегда грязные руки. Иногда мне и сейчас снится, как они этими грязными руками во сне сжимают мои запястья. И от страха я всегда просыпаюсь.
– Одним словом мужчину посадили, это мне тоже дядя Костя рассказал. А двоих мальчиков и меня вернули в детский дом. хозяйку оставили дома. У нее был маленький ребенок А через год я пошла в школу, до сих пор помню наставления дяди Кости, который был для меня в то время самым родным человеком, а он говорил мне, чтобы я училась, училась и училась. И я очень старалась, а когда мне исполнилось десять лет, моя воспитательница рассказала мне, что меня подобрали на крыльце роддома, мне тогда было 2-3 месяца.
– Господи изверги-то какие, – произнесла баба Валя и перекрестилась, –надеюсь Бог их уже наказал.
– А вскоре наш детский дом расформировали почему-то, и я попала в другой, тогда мне было четырнадцать лет и я уже получила паспорт. Директором этого детского дома и был друг Сергея Павловича. Но тогда, когда я выпустилась, я об этом не знала. Я поступила в университет в областном центре, получила там же квартиру, а в прошлом году я его закончила, устроилась на работу, и вот в очередной визит в детский дом мне и предложил наш Михаил Иванович ехать в Москву, он считал что я талантливая и “пробьюсь в люди” как он мне говорил, а мне терять было нечего. Да и некого, я быстро собралась и поехала, и не жалею. Правда Вадим выбил меня из колеи немного, но он ангел по сравнению с моими деревенскими приемными родителями. Вот и вся моя жизнь, пока. Но я надеюсь, что дальше она будет интереснее, – радостно сказала Яна и ласково им всем улыбнулась.
– Да, Яна, это все ужасно, твой дед, судя по всему, специально завез тебе подальше, чтобы ты затерялась, ну вот вопрос, почему они оставили при тебе свидетельство о рождении?
– Нет-нет свидетельства не было, как мне сказали, был листок бумаги с датой рождения, и с именем, отчеством и фамилией.
– А я поняла, Лева, – сказала Лидия Викторовна. Твоя невеста отправила девочку с кем-то подальше от них именно с ее данными, чтобы потом найти ее, но, видно, что-то пошло не так, как она хотела. Вот и осталась Яна одна-одинешенька, но от судьбы не уйдешь и не спрячешься, и вот она, так и не встретившись с матерью, случайно повстречалась с тобой. И теперь я думаю, что наша с вами задача найти и ее мать. Как вам такой вариант?
– Если она в России, то я думаю, что все же ее можно найти, не зря же она дала Яне свою фамилию.
– Знаете, у одной моей коллеги муж работает в полиции довольно большим начальником, нам можно проконсультироваться у него, вдруг что-то он может подсказать, а может и помочь. Лева, ты помнишь, как звали ее родителей? Заодно и их можно попробовать отыскать, правда времени много прошло, но попробовать стоит.
– На фото мы все прекрасно видим, что Яна копия своей мамы в молодости, поэтому даже не стоит никаких тестов делать, – смущаясь, сказал Лев Евгеньевич.
– Нет-нет, надо обязательно сделать, прямо послезавтра, деньги у меня есть и мы с вами, пока еще Лев Евгеньевич, отпросимся в понедельник и сходим. Адрес такого учреждения, где это делают, я найду в интернете, – категорично заявила Яна.
А потом они до самого вечера слушали ее историю о получении ею квартиры, ведь прежде чем она ее получила, Яна два года, пока училась в университете, жила общежитии. И только на третий год к началу нового учебного года заселилась в свою собственную квартиру, это, по ее словам была целая эпопея.
– А сейчас я сдаю ее, чтобы мне было меньше платить за квартиру, в которой я живу здесь, в Москве. Но таких денег, какие и я сейчас зарабатываю, я даже в руках никогда не держала.
Рассказала она и о том ,что мечтает учиться дальше в магистратуре.
– Но только заочно, очно я финансово не потяну. Но для меня и заочная форма обучения устроит, я упертая, как говорил про меня наш учитель по математике.
Вернувшись домой, Яна быстро нашла нужный адрес поблизости от работы и легла спать. Но уснула она только под утро, она вспоминала прошедший день и никак не могла поверить, что все, происшедшее в этот день, правда.
Благодарю вас, дорогие читатели за лайки и комментарии, я рада, что вы со мной, желаю вам, мои дорогие, доброго здоровья и счастья!
Читайте и другие мои рассказы:
