Продолжим исследовать исторические документы, чтобы представить в подлинном свете историю возникновения Булярской волости и историю формирования башкирский вотчинников, то есть башкирское сословие татар.
Автор — Тагир Каримов
В документе от 5 марта 7161 [1653] г. сообщается о ясачном «башкирце» Булярской волости Уфимского уезда Казанской дороги Байсаре Козяшеве, которого мы ранее называли жителем д. Буляр. Ниже приводим полный текст документа.
«Семь тысещь сто шездесят[ь] перваго году [7161] марта пятого дня бил челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, а на Уфе в съезжей избе воеводе Ивану Андреевичю Фралзбекову подал челобитную Уфинского уезду Казанской дороги деревни Бюлярские волости ясашной башкирец Байсарко Козяшев, а в челобитно[й] ево написано: платить де он Байсарко государева есаку в Казань по пяти батман меду да по две куницы да на Уфу по десяти куниц на год, тому де лет с восем[ь]десять
[Как видим, первая выплата ясака из вотчины была произведена примерно в 1573 г. Наши наблюдения показывают, что примерно в это же время в казну стал поступать ясак из других волостей. Таким образом, после падения Казани понадобилось более 20 лет, пока были выявлены вотчинники и обеспечен стабильный сбор с них ясака.].
И ныне де он Байсарко стар и увечен и бездетен и в нынешнем де во 161-м году здал он Байсарка половину своего жеребья тое же Казанской дороги деревни Те[р]юшевы гулящему башкирцу Айтугану Сабакову и государь бы пожаловал ево Байсарку велел записать в книги половину ево жеребья, а то он Байсарка государевы ясаку платить в Казань и на Уфу, чтоб де ему Байсарке в том государеве в большем ясаке вконец не потинут и тот бы де государев ясак на нем Байсарке в доимке не был и от того б де доимочного есаку ему Байсарке государевы службы не отбыть и домишка своего не отстат[ь].
И по государеву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу воевода Иван Андреевич Фралзбеков, слушав Байсаркин челобитной, велел платить ево Байсаркина жеребья половиню в Казань по полутретьей батмана меду да по кунице да на Уфу по пяти куниц на год гулящему башкирцу Айтуганку Сабакову и велел ево написать в Уфинские в есашные окладные кн[иг]и, что ему платить на Уфу государева окладного ясаку по пяти куниц да в Казань по полутретьи батмана меду да по кунице на год и велел ему дать оберегал[ь]ную памет[ь] (память. – Т. К.), чтоб ему Байсарке в том, что он здал жеребья своего половину гулящему башкирцу Айтуганку Сабакову. Уфинцы дворянские и дети боярские и подъячие и толмачи и приставы и стрельцы без суда и без сыску напрасные продаж и убытков не чинили.
К сей оберегал[ь]ной памяти государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии уфинского города печать приложил воевода Иван Андреевич Фралзбеков».
Прежде чем перейти к анализу этого документа, отметим, что ранее он находился в центре внимания других историков и был опубликован в 2-х книгах с существенными авторскими ошибками, пробелами и искажениями.
В связи с этим возникла необходимость предложить исправленный текст документа.
Документ примечателен тем, что проливает свет на некоторые аспекты бытия вотчинника. Нужно сказать, что пример бездетного и дряхлого вотчинника, каким был Байсар Козяшев, наблюдается и в других волостях и каждый раз вопрос решается через институт припуска.
В данном случае вотчинник припустил «башкирца» Айтугана Субакова и тем самым облегчил бремя содержания своей вотчины. С другой стороны, документ косвенно отвечает на вопрос о том, для чего нужна «оберегальная (оберегательная) память».
Оказывается, она нужна, прежде всего, для того, чтобы многочисленная армия чиновничества не наносила ущерба («убытков не чинила») и без того тяжелой жизни вотчинника.
Айтуган Субаков пришел в Булярскую волость из д. Терюшево (Тюрюшово), но почему-то назван «гулящим башкирцем».
Башкирский историк Анвар Асфандияров трактует «гулящий» как «без места жительства», что совершенно не проясняет вопроса.
Если бы у Айтугана не было бы места жительства, то его деревня не называлась бы вообще. Мы полагаем, что «гулящий» (в 17 в. данное слово употреблялось и по отношению к представителям других сословий) в данном случае обозначает категорию «башкирца», озабоченного поиском новой вотчины, так как прежняя не устраивала его по ряду причин и он передал ее другому, имея известную выгоду от этой сделки.
Известно, что д. Тюрюшово Дуванейской волости Казанской дороги с 17 в. населяли «мещеряки», возможно, именно к ним перешла вотчина Айтугана Субакова.
Нельзя оставить без внимания следующее рассуждение вышеназванного историка, то есть Асфандиярова, вызванное необходимостью обосновать происхождение названия д. Байсарово.
Он пишет:
«Исходя из того что в 17 в. названия деревень в основном исходили из этнонимов, названий тюб – аймаков и родов (волостей), как Тамьян, Табын, Буляр, Байляр, Еней, Киргиз, Сарайли, Мин, Юрмий, Ирэкте, то вполне уверенно можно сказать, что одна из 5–7 деревень под названием Буляр впоследствии называлась Байсарово. Поэтому Байсар Козяшев (Кузяшев) был основателем одноименного поселения».
Мы принципиально не согласны с этим рассуждением.
Во-первых, названные волости носили одноименные названия населенных пунктов, являвшихся административными центрами этих волостей.
Названия последних нельзя объяснить вымышленными (мифическими, недоказанными) этнонимами, топонимы имеют разное происхождение: ими могут быть имена первопоселенцев, названия рек, озер и других географических объектов. Рассуждение о том, что «одна из 5–7 деревень под названием Буляр впоследствии называлась Байсарово», не доказано.
Была одна деревня Буляр, не более. Фактов, говорящих об обратном, у автора нет. Такое рассуждение могло быть вызвано стремлением автора представить поземельные волости родовыми (об этом свидетельствуют его слова о «башкирских родах – волостях»), которые таковыми никогда не были.
Был ли Байсар Козяшев (Кузяшев) основателем одноименного поселения? Потому что де вотчинники д. Байсарово, а «Чуракаевой и Саперовой с разными деревнями» предъявили документ 1653 г. в качестве доказательства вотчинных прав. Доверие к этому документу было такое, что в связи рассмотрением земельного вопроса в начале 19 в. представитель власти назвал Байсара «ложным челобитчиком».
С последним мы не согласны, но должны признать, что вопрос о его возможной сопричастности к основанию д. Байсарово не следует отбрасывать (хотя и не в 17 в., а в первой четверти 18 в. эта деревня Булярской волости все-таки будет названа).
Что касается топонима Байсарово, то в середине 17 в. оно существовало и упоминается в такой форме:
«деревни Байсарины подле Шабиз живал на озере Азби Савешайка Байбурин».
Еще раз обратим внимание на Айтугана Субакова, который приобрел права вотчинника через институт припуска. Известна родословная, составленная его потомками для подтверждения вотчинного (родового) права на землю. По ней к роду Айтугана Субакова относилась часть жителей 3 деревень: Чалманарат (по 7-й ревизии 22 души, по 8-й ревизии – 35 душ), Курмашево (по 7-й ревизии 35 душ, в 8-й ревизии – 47 душ) и Сафарово (по 7-й ревизии 29 душ, по 8-й ревизии – 43 души).
Эти сведения показывают, что потомки Айтугана Субакова в 1816 г. насчитывали 86 душ муж. пола, в 1834 г. – 125 соответственно.
Получается, что Айтуган Субаков не имел никакого отношения к д. Байсарово, хотя и был припущен ее вероятным основателем Байсаром Козяшевым. Здесь необходимо подчеркнуть достоверность генеалогических сведений и их роль в выявлении обстоятельств возникновения поселений в регионе.
О других разоблачениях башкирских мифотворцев, выдумавших род Буляр, читайте в следующих статьях на канале Дамира Исхакова.
