Это продолжение статьи о полёте Марины Расковой, Веры Ломако и Полины Осипенко из Севастополя в Архангельск. Начало - здесь. Подробнее о тех событиях рассказывается в книге "Марина Раскова. За страницами "Записок штурмана". Купить её можно, заполнив форму по ссылке или написав на почту lukoyanovahistory@yandex.ru.
По окончании обучения Раскова поехала в Севастополь: сдала радиостанцию в багажное отделение, а в своё купе отнесла ящики с приборами. К тому времени, как я уже писала, Марина Михайловна работала штатным консультантом в НКВД СССР и, конечно же, понимала, как важно защищать технику от чужих рук и глаз. Ломако уже была в Севастополе и, дождавшись Осипенко, экипаж приступил к тренировкам на гидросамолёте. Расковой предстояло очередное обучение: теперь «от штурмана требовалось умение буксировать самолет за катером, умение становиться на кошку, травить конец, подходить к спуску, знание морских сигналов для переговоров флагами с центральным пунктом управления».
Полина Денисовна постепенно увеличивала полётный вес гидросамолёта, тренировалась в отрыве машины от воды. Во время тренировок волны заливали штурманскую кабину; Расковой удавалось прикрыть радиостанции своим кожаным пальто, но сама она хлебала солёную воду. Оторваться от поверхности моря получилось только в ветреный день. 24 мая экипаж трижды отрепетировал прохождение отрезка будущего рекордного перелёта из Севастопольской бухты в Очаков и обратно. В ходе этой репетиции Осипенко, Ломако и Раскова установили международный женский рекорд дальности по замкнутому кругу в классе самолётов c bis. Взлёт был зафиксирован в 05:50, посадка – в 15:22. В итоге лётчицы преодолели по воздуху расстояние в 1749,213 километров.
Перфекционистка Осипенко и после установления мини-рекорда продолжала тренироваться для большого перелёта, в ходе которого права на ошибку у экипажа не было. Во время одной из тренировок она заметила внизу своё родное село Новоспасовка и бросила туда привязанную к карандашу записку с текстом «Привет односельчанам! Полина Осипенко». Трудно представить, что ветер не отнёс такую лёгкую «посылку» подальше от Новоспасовки, но в жизни есть место чуду.
Экипаж натренировался летать без кислородных приборов по 6 и 9 часов, и, по словам Расковой, его «готовность уже не вызывала сомнения даже у самых требовательных организаторов дальних перелётов». Гидросамолёт подняли на сушу, проверили все его агрегаты, зачехлили машину и опломбировали приборы. Теперь оставалось дождаться подходящей для перелёта погоды. Каждый день московские метеорологи сообщали лётчицам прогноз по маршруту Севастополь – Архангельск. Организаторы перелёта раз за разом запрещали вылет, поскольку каждый день предрекались «то облачные фронты, то грозы, то ливни», что, по мнению Расковой, было абсолютно нормальным, ведь их путь должен был пролегать «в совершенно различных воздушных массах». После очередного отказа Марина и Вера надавили на Полину, и та пожаловалась Ворошилову на командование перелёта. Через несколько дней экипаж получил телеграмму: «Вылет разрешаю. Ещё раз тщательно проверьте машину, снаряжение. Желаю полного успеха. Ворошилов». Вдогонку Климент Ефремович прислал в Севастополь московских специалистов, чтобы проверить готовность самолёта к вылету ещё раз...
