По меркам российского среднего образования на Дзене я уже окончила начальную школу - минуло 4 года с открытия блога. За эти годы здесь появилось много любопытных текстов о школьной жизни татар (многие из них "ушли в народ"). Это и дореволюционный опыт: рассказы о мектебах и медресе, о шакирдах (учениках) тех самых школ. И, конечно, советское время. Этот опыт и прекрасный, и горький, одновременно. С одной стороны, стремление к разностороннему развитию личности. С другой, осознание того, что именно в образовательной системе начиналось вымывание у части татар их этнической идентичности. Но такова история и её нужно знать.
Предлагаю собственный дайджест тех самых статей о школьной жизни татар в разные периоды истории.
Начало всех начал - татарское медресе
До 1917 года школы у татар назывались мәдрәсә (медресе). Начальную ступень именовали мәктәп (мектеб). Это название перешло и в лексикон советских татар. Школа по-татарски - это теперь мәктәп. В медресе учились шакирды (шәкертләр). О них была отдельная статьи на канале. Сколько их было в Казанской губернии, чему они обучались и т.д.
К 1912 году число мектебов и медресе только в Казанской губернии выросло почти до 1100 учебных заведений. При этом лишь в одном казанском медресе «Мухаммадия» Галимджана Баруди в 1913 году учились 329 шакирдов. Но не надо забывать и о том, что татарские медресе и мектебе работали тогда еще в Уфимской, Оренбургской, Самарской, Вятской, Астраханской и других губерниях. Из знаменитых медресе (высшей ступени) вне Казани стоит отметить еще другие медресе начала ХХ века: "Хусания" (Оренбург), медресе в селе Иж-Буби (Вятская губерния), "Галия", "Усмания" (Уфа), "Мухаммадия", "Расулия" (Троицк), "Низамия" (Астрахань).
Но это все новометодные (джадидские), т.е. реформированные медресе. Учебные заведения татар рубежа 19-20 веков нужно делить на два типа: старого порядка, и нового. В медресе старого типа порядки были сложнее, да и ученикам там приходилось не просто. Об этой самой иерархии тоже был отдельный текст.
В старом медресе наиболее талантливые ученики сами потом становились хальфами (т.е. учителями младших шакирдов), помощниками муллы - руководителя медресе (мударриса). Например, таким хальфой в Нижне-Чершилинском медресе Бугульминского уезда Самарской губернии (совр. Лениногорский район РТ) был Ризаэтдин Фахретдин, учившийся в этом же медресе. Там же он, вдохновившись книгами Каюма Насыри, начал составлять первые учебники.
Трудно ли быть шакирдом?
Татарские шакирды не отмечали День знаний (праздник появился в советское время). Но учиться в медресе и быть шакирдом было очень почетно. Я помню семейные рассказы о своем прадедушке: очень меня впечатлило, что Идрис Габдрафиков (1886-1965) знал пять языков и на каникулах учил еще киргизских детей. Позднее уже я узнала, что это не было чем-то уникальным. Примерно те же самые пять языков (татарский, арабский, турецкий, фарси, русский) знали все шакирды, а некоторые из них в старших классах отправлялись в казахские степи (киргизами в моей семье, очевидно, называли казахов на дореволюционной лексике), чтобы заработать на дальнейшую учебу. Это была распространенная практика начала ХХ века.
В общем, жилось шакирдом не легко. Об этом, кстати, можно почитать у многих татарских писателей: Гаяз Исхаки, Мажит Гафури и другие.
Но сохранились и записки обычных шакирдов. На канале я публиковала фрагменты воспоминаний бывшего шакирда Тумутукского медресе (совр. Азнакаевский район РТ) Шарифа Замилова (1899-1963).
Он родился в деревне Каркали и приехал специально в Тумутук. Его взяли на третий класс. Шакирд вспоминал, что в первое время ему было особенно трудно. Порой мальчишка убегал на берег реки Ик и плакал. Так он тосковал по дому и переживал трудности учебы. Потом Шариф адаптировался и вспоминал годы учебы в Тумутуке с огромной теплотой.
Кроме того, здесь же были опубликованы воспоминания учителя Габсаляма Иштирякова (1906-1992), уроженец деревни Анаково (совр. Сармановский район РТ). Он тоже был шакирдом. Его школьные годы пришлись на пограничье: распадался устоявшийся уклад и пришла власть Советов. В 1915 году он поступил в медресе соседней деревни Яхшибаево.
В нашем медресе обучали трое хальфа (называли мы их и мугаллимами, или учителями), и один хазрат (так мы называли старшего муллу), - вспоминал он. - Хазрат - Хамидуллин Шайхельислам, а хальфами были Хайдаров имам и Аитов Габдерахман. Этого Аитова в 1915 году призвали на фронт Первой империалистической войны, запомнилось как мы его провожали всем составом нашего медресе. Мне в это время всего 9 лет было и обучался я тогда в первом классе медресе.
Немного об учителях
Одним из учителей (тоже хальфой) Апанаевского медресе в Казани был Ахметхади Максуди (1868-1941). Работал он под началом мударриса Абдулгалляма Салихова. Позднее Ахмедхади хальфа перешел в медресе Сенной мечети, которым руководил мулла Габдулла Апанаев. Впоследствии свой педагогический метод А.Максуди зафиксировал в виде учебника. "Мугаллим" (позднее учителей и учительниц новометодных школ будут по-татарски называть "мугаллим" и "мугаллима"). Составлял он и другие учебники для татарских медресе. Они были очень популярными, общий тираж изданий Ахметхади Максуди до 1917 года достиг 1 миллиона 200 тысяч экземпляров. Впечатляющие результаты для татарской школы.
Интересно, что учебник Ахметхади Максуди по изучению арабской графики (его вторая версия - "Мугаллим сани") издается до сих пор и популярен на территории всего СНГ.
В советское время А.Максуди продолжал составлять учебники для татарских школ. В целом, многие преподаватели медресе продолжили свою педагогическую работу уже в рамках советской системы образования. Вот, например, история учителя Ахметзии Тупеева из Уфы.
Татарское женское образование
С татарским женским образованием, как и во всем мире, все было сложнее. Но у татар, конечно, были и абыстай, и остазбикэлэр, которые старались двигать дело народного просвещения. Так звали жен татарских мулл, обучавших девочек у себя на дому. На рубеже 19-20 веков начали появляться специальные женские школы. Для них строили отдельные здания, там уже преподавали не только абыстай или остазбика, но и специальная учительница (мугаллима). Например, в Казанской губернии таким новатором был Загидулла-бай Шафигуллин, который открыл в своей деревне Акзигитово (Цивильский уезд, совр. Зеленодольский район РТ) женскую школу. Там же учились его дочери.
В 1915 году в России был принят закон о негосударственных учебных заведениях. Это открыло возможность для открытия целого ряда частных гимназий и других школ. Воспользовались этим правом и татары. Открылись частные Татарские учительские семинарии в Троицке (Оренбургская губерния, совр. Челябинская область). Инициаторами были купцы Яушевы.
А в Казани в 1916 году появилась первая татарская гимназия и она была женской. Конечно, этому предшествовали годы работы обычной татарской женской школы, что тоже было выдающимся достижением рубежа 19-20 веков. Вообще с татарским женским образованием было все не так просто. Но стремление к просвещению было невероятным. Вот например история журналистки и учительницы Фатимы-Фариду Вагаповой-Наурозовой из Чистополя.
Конечно, если бы Фатима-Фарида родилась попозже и её судьба сложилась бы иначе, родители отправили бы ее учиться в школу Фатихи-ханым Аитовой в Казань. О знаменитой школе Ф.Аитовой, родной сестре тех самых энергичных троицких братьев Яушевых, я тоже уже писала здесь:
И тут наступил октябрь, год 17-й
Татарская женская гимназия, открытая Фатихой Аитовой, проработала около года. В дальнейшем она вошла в состав системы советского образования. Так произошло со всеми медресе и мектебами, которые стали советскими школами разных ступеней.
Вообще, еще от февраля до октября 1917 года школьные вопросы были одними из обсуждаемых. В это время говорили и о продолжении введения повсеместно, начатой где-то еще до войны, всеобщего обучения. А также начали обсуждать обучение на родных языках в так называемых национальных школах, о необходимости стандартизации их учебной программы. Под такими учебными заведениями подразумевались и «мусульманские школы», т.е. татарские мектебе и медресе. После октября все продолжалось, но это было скорее движение по инерции... Советские преобразования можно увидеть на примере мензелинских дореволюционных школ, среди которых были мектеб и медресе.
1920-е годы некоторые исследователи называют "золотыми". С точки зрения национальной политики это, действительно, казалось так. Например, в Касимовском уезде Рязанской губернии до революции было три мектеба, а в конце 1920-х годов там работали 13 татарских школ. Кастровское медресе в самом Касимове тоже стало советской татарской школой. Правда, единственной в городе. И размещалось уже в другом здании. Для подготовки учителей для татарских школ при Касимовском педучилище в советские годы открылось специальное Татарское отделение.
Но такое внимание к школам и прочим татарским проектам в 1920-е годы было нужно лишь для внедрения новых советских установок и ценностей. И их ликвидация была делом временем. Особенно это хорошо видно за пределами Татарской республики, что и случилось, например, в Касимове позднее.
Конечно, в условиях 1930-1940-х годов было не до сантиментов и раздумий о потере этнической идентичности. Люди буквально выживали. Но детство у всех одно и детское восприятие действительности отличается от мрачной картины мира взрослых. Вот и Ашраф Валиуллин (1924-2010), уроженец Буздякского района Башкортостана, мемуары которого я публиковала здесь, вспоминал о своих школьных годах с особой теплотой. Хотя они у него были трагическими: два раза арестовывали его отца-муэдзина. Во второй раз он уже не вернулся.
А сын арестованного муэдзина, школьник Ашраф тем временем писал стихи о Кирове и публиковал в районной газете "Сталинчы". Вот такой вот пионер своего времени.
В 1950-е годы с татарским языком стало сложнее не только за пределами ТАССР (уже нигде его практически и не было, закрывались татарские педтехникумы, татарские школы и т.д.), но и в самой Татарской республике. Татарский язык стал ненужным, выпускникам татарских школ было тяжело поступать в вузы. В перспективе оставался только татфак. Это привело к вымыванию этнической идентичности. Как ни странно печальную тенденцию не просто заметил, но и публично озвучил русский человек. Его звали Семен Игнатьев и он был руководителем Татарского обкома КПСС. Были предприняты кое-какие меры.