Линейка, конечно, штука клёвая, чрезвычайно серьёзная. Одновременно весёлая.
В первом классе — это что-то нереально торжественное, громкое, непонятно-высокое, звенящее. К тому же именно там ты влюбился в первую свою «бантиковую» на косичках судьбу — на всю жизнь, всё как положено: до конца дней.
Второй-«Б» класс. Тоже неплохо, нехило: прикольно. Построились, встали, ухмыляясь, но… Тянет побыстрей зарубиться с пацанами в футбол в коридоре до звонка — с мячом в виде чьей-то напрочь «убитой» кедины. Хочется рассказать про гигантского сказочного осьминога — сома, пойманного с братом в деревне. Хочется так же как брат, — раскинув манерно до шести(!) метров огромные руки, согнувшись в спине, — наврать с три короба, чтобы все хохотали, не верили, обзывались и… восхищались. Бац! — первый урок — ни фига не успели… Пора за парты. Тынц-тынц.
Третий. Быстрей бы кончилась эта нудятина, блин: линейка-на. Вон Валюха Цветова как вымахала — выше даже Петьки-баскетболиста стала. «Эй, Валька! — меня достань-ка!» — Препод-математик Семён Василич загоняет нас в свежепокрашенный класс как стадо непослушных козликов-барашек, гогочущих-блеющих, — ну, а кому охота рассаживаться по партам, когда столько всего друг другу нерасказанного, необъяснённого?!
Четвёртый. Колян Демчук, грит, на тракторе выучился в деревне. Ни хера себе! Все собрались вокруг него — слушают «производственные» байки-небылицы. Да ёпэрсэтэ ж внезапно — дзынннь! — Линейка. Тьфу ты ну ты — кругом «чёрно-белая» галстуковая малышня путается под ногами со своими неподъёмными букетами, букетами… Брысь, малявки! О, Алина Петровна разрешает тем, кто не хочет стоять на линейке — пройти сразу в аудиторию и там пообщаться от души. («Святая женщина», — вспоминается классная через тыщу лет после выпуска. Да только кто ж тогда о том думал? Э-э-х…)
Пятый. Линейка. Линейка… Постоим-потрём, чё, раз надо. Тем более что на праздничном построении никто не будет тебя упрекать-наказывать. Все заняты своим: завуч — расписывает красоты отремонтированной школы; физрук — преимущества нового стадиона и закупленных фирменных лыж благодаря некоей удивительной, ведущей в блестящую бесконечность партии. Директор — обещает, мол, все мы когда-нибудь поступим в самые лучшие вузы страны и прославим свою 345-ю школу на весь мир! Так-то пофик — мы впятером собрались на субботу-воскресение в поход… Это намного-намного важней. Это — профит: с рюкзаками наперевес.
Шестой. «Пойдёте на линейку?» — спрашивает Алина Петровна. — Половина — типа да, «активисты», хе-хе. Половина неугомонных — решила остаться в аудитории: за жись побазарить-потрындеть. О-о-о, сколько ж за пролетевшее лето произошло событий — не счесть! Но кончилось тем, что на официальную линейку сверху из окна полетели только что сделанные из тетрадок самолётики-бомбардировщики, жвачечные обёртки «Болеки-Лёлики», дурацкие смешки с высоты не к месту… Ох, и досталось же тогда классной! — «Всё, — молвила: — Это было в последний раз. На крайней линейке — чтобы все как штык!» — Аха, жди…
Седьмой-«Б». «Батя в Чечню ушёл…» — «Жив?» — «Не знаем с матерью. Никто не знает». — «У меня брат там служит. Пишет, всё нормально. Скоро приедет»… — «Катя, а ты почему без мамы?» — «Она летом сгорела — от рака». — «Боже мой, печаль-печаль, мы же с ней в суперпутешствие на байдарках в том году ездили…».
Седьмой-«Б». Через десять лет. «Ребят, а как там Саня?» — «Погиб во второй чеченской». — «Светлая память», — «Земля пухом…» — «Блин, недавно же вроде на рыбалке буйствовали, фейерверки пускали в небо». — «Светлая…» — «Светлая…» — «Алина Петровна в курсе?..» — «Да».
Седьмой-«Б». Ещё через десять лет. «Петька ушёл на СВО», — «Как он?». — «Говорит, норм. Рубится будто зверь. Словно на профессиональном боксёрском ринге в своё время», — «Алина Петровна знает?» — «Она…» — «Она…» — «Что?!»
«Она умерла вскоре после того как услыхала, что её лучший в карьере ученик, Генка Прокашев, чемпион всевозможных всероссийских, мировых физико-математических олимпиад и соревнований героически ушёл, спасая десяток подчинённых неоперившихся бойцов, прикрыв их собой от неминуемой гибели на Донбассе. Переживала жутко…».
Вечная неувядающая память святым учителям, вложившим в нас душу, совесть, отдавших нам — непутёвым — всё, что у них было припасено, в том числе и жизнь. Прошедшую наверняка не зря. А — ради нас. Мы не подведём, Алина Петровна. Мы не подведём, дорогие преподаватели, наставники.
Будем жить…
Будем — жить.
Победа будет за нами!
Примечание:
Автор рисунков в тексте: художник Юрий Борц
