Вы иногда сомневаетесь, добрый ли вы?
Это нормально.
Доброму человеку не так уж хочется быть добрым. Он как-то об этом не думает абсолютно, в отличие от тех, кто часто и громогласно заявляет о своей доброте. И всегда имеет при себе поименный список тех, кому сделал добро. И тех, кого простил по доброте душевной. Два длиннющих мелочных списка…
А добрый человек нервный. Беспокойный. И в доброте своей не уверенный. И разные нехорошие мысли в голову лезут, как Шарапову: я свои хлебные карточки отдал, а как теперь жить-то?
Я этого котенка подобрал, а как теперь уезжать в командировки?
Я свою нижнюю полку уступил, а как я залезу на верхнюю? Я толстый и ноги больные...
Я деньги дам, конечно. Но у меня на карте совсем не останется. Тревожно как-то…
Всякое такое лезет в голову. И добрый человек корит себя за жадность, эгоизм, за плохие мысли. Как можно такое думать? Вот такой я недобрый, оказывается. Мало дал. Пустяк такой сделал. А ещё и думаю плохое, раздражаюсь, жалею. Выгоду ищу…
И дал мало. Пожадничал. Не смог больше дать.
Или простил за откровенное зло, за ущерб, за удар в спину. Простил. Не стал преследовать и требовать компенсацию. А забыть не могу: больно и гневаюсь. Вот такой я недобрый, вроде как даже злой. И вроде как не простил, раз не забыл…
Достоевский про такие «двойные мысли» писал. Которые могут сопровождать самый добрый и великодушный поступок.
И эти сомнения, неуверенность в своей доброте - они присущи добрым людям. Простым, земным, обычным добрым людям, на которых земля держится.
Благодаря которым мы остаемся людьми. И тоже проявляем земную обычную доброту, тоже коря себя, что мало и без особой радости дали…
И продолжаем давать; через сомнения и тревоги. Вот это - истинный признак доброты.
Анна Кирьянова
