Прошло 10 лет, пролечены еще тысячи больных. Но есть «не стираемые» из памяти случаи.
Многопрофильный стационар на 1 000 больных, больница имени В.П. Демихова (ранее – 68-ая городская московская). Тружусь и исполняю обязанности заведующего в отделении общей реанимации на 23 пациента. Наш многоэтажный хирургический корпус имеет свое приемное отделение. Отделение реанимации находится на 6 этаже, а наш «филиал» - на первом. Филиал – это противошоковый зал. В задачи «противошока» входит организация комплекса лечебно – диагностических мероприятий тяжелобольным первично поступающим гражданам: поддержание жизни, облегчение состояния, диагностические мероприятия для понимания проблемы – когда не ясно, переводить пациента дальше в реанимацию, или в профильное не реанимационное отделение.
Мы были на передке современных технологий и в связке с медицинской кафедрой, её профессорами, включая главного нештатного реаниматолога РФ Игоря Владимировича Молчанова. Работа была интересная, работы всегда много. Не помнил, как с дежурства добирался до дома. Так вот.
Привозят на противошоковую палату девочку Катю В., ей 17 лет. Без сознания, руки ноги как тряпочки, мягко лежат рядом с телом. Бледная, с редким дыханием, пульсом, едва определяющимся на сонной артерии. Так выглядят люди близкие к завершению жизненного пути. Рядом история болезни, пустая, вклеены анализ мочи, клинический анализ крови, «сопроводок» от скорой. Такая «экспресс-доставка» из соседнего корпуса, где есть «свои» приемный покой и реанимация. Это добавило вопрос – зачем при жизнеугрожающем состоянии терять время по подземным коридорам, когда можно обратиться в реанимацию своего корпуса.
Зрачки на фонарик реагируют, одинаковые по размеру слева и справа, что говорит о недавней катастрофе и надежде на сохранность мозга. Давление 40/0 мм рт.ст. – практически не определяется. Оперативно начинаем спасать. Устанавливаем в правую подключичную вену катетер, «льем» физ раствор, подбираем дозу вазопрессоров для восстановления кровообращения мозга и жизненно важных органов, переводим на искусственную вентиляцию легких для создания защиты головного мозга и всех органов от гипоксии и переносимого шока. Какова причина шока, почему такое низкое давление? Не поняв вовремя – мы потратим время, а с ним компенсаторные резервы организма, и тогда неизбежно случится то, что сейчас мы притормозили.
Третий корпус, откуда привезли пациентку, был больше терапевтический. Там размещались отделения неврологии, урологии и прочие, а их отделение реанимации – специализировалось на пациентах с инсультами и изолированными проблемами мозга. Привезла городская скорая девушку с подозрением на инфекцию мочевых путей и пиелонефрит. Дома отмечались высокая температура 4 дня и боли в поясничной области. Принимала пациентка назначенный поликлиникой антибиотики. И час назад была еще в сознании, вялой. Сестры на приемном покое успели собрать анализы крови и мочи. И девушка упала в обморок, больше не приходя в сознание. В анализах мочи оказалось всё спокойно. Ни бактерий, ни слизи, ни лейкоцитов. О пиелонефрите и мочевой инфекции речи уже не шло. Профиль патологии у пациентки и какой специалист ею должен заниматься – не известны.
Второй корпус более близкий к третьему – тоже с реанимацией. Но там реанимация больше для пациентов с инфарктами миокарда и нарушениями ритма сердца. Общая реанимация (первого корпуса) – «наша». Здесь лечат всё: и инсульты, и инфаркты, и послеоперационных пациентов, сочетанные травмы, обострения всех хронических состояний, и все непонятные жизнеугрожающие состояния. Состояние девушки было критическим – раз, не понятным – два. Поэтому вопросов к такой поездке между корпусами у нас не осталось, коллеги всё расценили правильно.
Итак, у пациентки отсутствует сознание, критически низкое давление. До госпитализации в течение 4 суток температура поднималась до 39, 0С и «болела» область поясницы. Какие есть предположения, что могло быть причиной такого состояния?
Телеграм канал.
