Текст: Андрей МУСАЛОВ
Из книги "Неспокойная граница, год 1969-й". 2018 г.
Одним из ключевых эпизодов советско-китайского вооруженного конфликта 1969 года стал бой за высоту Каменная, который произошел на участке заставы "Жаланашколь". Героем той схватки стал Владимир Пучков. За мужество, проявленное при защите государственной границы СССР, отважный офицер был награжден орденом Ленина. Уже будучи подполковником запаса, он поделился своими воспоминаниями о событиях полувековой давности.
В зеленой фуражке
Свою зеленую фуражку я впервые надел 22 июня 1965 года. До того, после призыва в пограничные войска, я провел семь суток в поезде и в числе таких же мальчишек-новобранцев оказался в Марах. Там, в учебном пункте на базе межокружной школы сержантского состава, началась моя служба.
По окончании учебы романтика границы заманила меня на край мироздания. Застава «Баш-Гумбес» Мургабской комендатуры, куда я получил распределение, располагалась на высоте 4800 метров над уровнем моря! Адскую марыйскую жару сменил 50-градусный мороз, на котором нас, молодое пополнение, в ходе трехдневных сборов пулеметчиков учили поражать из РПК три мишени тремя очередями.
В 1966 году меня включили в группу кандидатов для поступления в Московское пограничное училище. Уже в столице я, сдав почти все экзамены, несколько расслабился… и последний завалил. Но стремления стать офицером не оставил. Взял себя в руки и поступил на 8-месячные курсы младших лейтенантов при училище. И не ошибся в своем выборе – преподаватели у нас были знающие и опытные. В их числе мне довелось познакомиться, например, с Героем Советского Союза полковником А.В. Рыжиковым.
В конце мая 1967 года, получив погоны с первой офицерской звездочкой, я был направлен на неспокойную тогда границу в зоне ответственности Восточного пограничного округа. В Коктуминском (в последствии Уч-Аральском) погранотряде, куда я получил направление, мне довелось служить на заставах и в маневренной группе.
По прибытии в отряд я был назначен заместителем начальника по боевой подготовке заставы «19-й разъезд» в районе Джунгарских ворот. Мой командир, майор Г.В. Сметанин, с первых дней предоставил мне возможность проявлять и самостоятельность, и инициативу, за что я был ему очень признателен. И конечно, сделал все возможное, чтобы оправдать его доверие.
Еще не война. Но почти
Наступил 1969 год. В марте стало известно о событиях на острове Даманский. А в мае пограничный конфликт докатился и до Казахстана. 2 мая на участке заставы «Дулаты» в связи с провокационными действиями «соседей» началось знаменитое противостояние пограничных и войсковых подразделений СССР и Китая. 5 мая я оказался на заставе «Ланколь», а буквально через несколько дней был назначен заместителем начальника заставы по боевой подготовке мотоманевренной группы под командованием майора И. Бутылкина. Вскоре по тревоге мы в полном составе выдвинулись на дулатинский участок. Прибыв к месту дислокации ММГ, я нашел среди каменистых сопок свое подразделение под командованием замполита заставы М. Новопашина.
Дулатинские события – это окопы, капониры, километры траншей, вырытых нашими руками, в основном в ночное время и часто под прицелом реального противника. Это все новые и новые маневры – без сна и отдыха. Таким был май 1969 года. И все же в этой обстановке мы проводили учебные занятия, непрерывно совершенствовали навыки боевой выучки.
Особенно запомнились занятия по тактической подготовке, накануне которых я доводил обстановку до сержантского состава и все действия отражались в конспекте. Отрабатывались каждое движение, каждое действие солдата в наступательном бою. Иногда мои подчиненные старались неоправданно, как можно быстрее, выполнить поставленную задачу «на уничтожение» условного противника. Но к этому они так стремились, понимая, что ничего страшного нет - ведь «противник» был условным. «А как под огнем? под обстрелом? под пулями?» — вот здесь как раз и приходилось частенько использовать изречение начальника штаба школы сержантского состава в Марах: «Если надо, повторим!», хотя это и не очень-то было по душе солдатам, но из песни слов не выкинешь. Много внимания уделяли также действиям экипажей БТР под таким термином как «Пеший по машинному», огневой подготовке, когда лучшие стрелки башенных пулеметов, например наш одессит Павел Шуба, с расстояния 600 метров попадали по мишени 14 раз из 15 возможных.
В общем девиз был один: «Тяжело в учении, легко в бою!». Надо сказать, что вся обстановка и учеба в период дулатинского конфликта заложили фундамент действий в последовавшем затем жаланашкольском бою.
И хотя открытое дулатинское противостояние закончилось в 20-х числах мая, к счастью, не перейдя в «горячую» фазу, и основные армейские силы сторон были отведены от границы, обстановка на этом направлении оставалась сложной. Сопредельная сторона открыто строила дороги, прокладывала проводные линии связи, пути подхода к нашей территории по всему фронту. В июне на участке Бахтинского отряда в районе реки Тасты произошло боевое столкновение с группой вооруженных нарушителей границы, в котором геройски погиб сержант Н. Красиков.
К началу августа обстановка на границе в какой-то мере стабилизировалась и в этой, как оказалось временной передышке, наша мангруппа была передислоцирована в гарнизон Уч-Аральского отряда, командование которым как раз в те дни принял подполковник И.Г. Карпов, сменивший полковника И.Д. Кириллова.
13-е число
Затишье на границе было недолгим. Вероятным направлением нарушений стал участок 39-40 погранзнаков в районе Джунгарских ворот. Предвидение командования подтвердилось вооруженным вторжением на нашу территорию 13 августа на участке погранзаставы «Жаланашколь».
Учитывая складывавшуюся обстановку, командованием отряда было принято решение направить на усиление на погранзаставу «19-й разъезд», соседнюю с заставой «Жаланашколь», три бронетранспортера мотоманевренной группы, командование которыми поручили мне. Начальник отряда подполковник И.Г. Карпов проинструктировал меня, закончив приказом: «Подчиняетесь лично мне!». Участок заставы мне был хорошо знаком, поскольку офицерскую службу я начинал именно здесь. Учитывая, что офицеры за все лето не имели ни одного выходного дня, мне разрешили, чтобы на сутки на заставу приехала жена Валентина.
На 13 августа в управлении отряда намечалось ряд мероприятий – партхозактив, семинар политработников, на которые должны были выехать офицеры линейных застав. В частности, на подмену уехавшему начальнику заставы «19-й разъезд» прибыл заместитель начальника заставы «Дружба» старший лейтенант В. Ольшевский, а на подмену исполнявшему обязанности начальника заставы «Жаланашколь» лейтенанту Е. Говору из управления отряда направили офицера штаба капитана П. Теребенкова. Но Е.Говор не успел убыть в гарнизон, так как именно на жаланашкольском участке, по докладам нарядов с границы, с вечера 12 августа наблюдалось заметное оживление на сопредельной стороне. Все эти офицеры на следующий день вступили в боевые действия по защите государственной границы.
Экипажи БТРов под моим командованием, прибывшие на заставу «19-й разъезд», находились в постоянной боевой готовности. БТР № 217 с механиком-водителем ефрейтором В. Пищулевым и наводчиком-пулеметчиком ефрейтором М. Постоловым считался командирским. В составе экипажа БТР № 218 были младший сержант Г. Орищенко, механик-водитель рядовой В.Ульянов, наводчик-пулеметчик рядовой В.Кондаков, в экипаже БТР № 220 – младший сержант А. Мурзин, механик-водитель рядовой П. Слепцов, наводчик-пулеметчик рядовой В. Заварницын. Назвал всех своих подчиненных, как говорится поименно, ибо каждый из этих замечательных солдат проявил отличное мастерство, выучку и самоотверженность, когда грянул бой по защите границы.
Застава, где мы были на усилении, жила своей жизнью, правда в особом режиме охраны границы. Помню, как рядовой Виталий Рязанов сказал дежурному связисту: «Завтра 13-е число, наверное «соседи» преподнесут нам сюрприз». А мы с В. Ольшевским, обсудив план действий на случай обострения обстановки, занялись каждый своими служебными делами.
Ночью, с 2 до 5 часов я проверил службу нарядов и только было собрался отдохнуть, как застава была поднята «В ружье!». Как позже выяснилось, на участке заставы «Жаланашколь» пограничный наряд младшего сержанта М. Дулепова обнаружил нарушение границы и выход на высоту Каменная, которая находилась на нашей территории, группы из 8 военнослужащих, а позже туда и к другим соседним высотам выдвинулись и другие группы нарушителей. Меня тут же вызвали на связь с оперативным дежурным отряда капитаном Чудиновым, который дал команду выдвигаться БТРам в район Каменных ворот. Памятуя о наставлении начальника отряда подчиняться лично ему, я попросил переключить меня на подполковника И.Г.Карпова, который спокойным голосом сказал: «Свои распоряжения я отдаю через оперативного дежурного. Выполняйте!».
Наши БТРы и группа пограничников заставы во главе со старшим лейтенантом В. Ольшевским ускоренным маршем выдвинулись в район нарушения границы, куда уже прибыл пограничники заставы «Жаланашколь» во главе с капитаном П. Теребенковым и лейтенантом Е. Говором. Лейтенант Говор с помощью специального разговорника через мегафон обращался к нарушителям границы с требованием покинуть нашу территорию, но они никак не реагировали, продолжали демонстративно окапываться, угрожающе наводили оружие в нашу сторону. Одновременно с левого фланга к высоте стремительно приближалась еще одна группа нарушителей. Кстати, ранее на Каменной нашими воинами были отрыты окопы для службы нарядов.
Вскоре прибыл на вертолете начальник штаба отряда подполковник П.И. Никитенко, который сразу же совершил облет района. За 5-7 минут до его приземления мы успели перекурить, причем оставшиеся две сигареты П. Теребенков положил в карман со словами: «А эти покурим после боя». Тут же на ГАЗ-69 подъехал подполковник П.И.Никитенко, построил личный состав и поставил задачу, которая сводилась к следующему: при поддержке двух БТРов под командой В. Пучкова три атакующие группы, каждая под командованием офицеров – П. Теребенкова, В. Ольшевского и Е. Говора, обходят Каменную с разных сторон, тем самым давая понять нарушителям, что они должны покинуть нашу территорию, а при необходимости принять жесткие меры по их выдворению. Прямой речи о ведении боевых действий не было.
Взять высоту!
Операция началась сразу же. На двух бронетранспортерах с десантом на борту – моем командирском 217 и 220, в котором десант возглавлял капитан П. Теребенков, мы двинулись в обход Каменной с левой стороны, рассчитывая, что этим маневром заставим наиболее близкую к нам группу нарушителей в составе 12 человек убраться на свою территорию. Третий БТР - 218-ый пока оставался в резерве. Связь между экипажами осуществлялась по бортовым радиостанциям и, кроме того, по отдельной рации я, как командир БТРов, поддерживал связь с подполковником П.И. Никитенко. Наводчикам-пулеметчикам была поставлена задача держать на прицеле расчеты гранатометчиков и пулеметчиков нарушителей на высоте.
Неожиданно по нашим БТРам был открыт интенсивный огонь – по броне барабанной дробью застучали пули. Сразу же по моей команде был открыт ответный огонь на поражение. В наушниках шлемофона услышал общий для всех приказ начальника штаба: «Взять высоту!». Так завязался жаланашкольский бой.
В первые же минуты пуля (какая-та бронебойная) пробила борт моего БТРа, и я оказался ранен в бедро правой ноги, а механик-водитель В. Пищулев – в правую руку. Так мы стали с Виктором кровными братьями. По рации я доложил подполковнику Никитенко, что видим потери у противостоящей стороны – в те горячие минуты в сознании еще плохо воспринималось, что мы уже убивали... Учитывая, что на мне была ответственность за действия всех БТРов, а дальше в бою со мной может случиться все что угодно, я доложил начальнику штаба о ранении. Наскоро перевязав рану поверх брюк, продолжал руководить действиями экипажей, а раненый в руку В. Пищулев под огнем безошибочно управлял бронетранспортером.
Экипажи БТРов грамотно и слаженно выполняли самый важный принцип, который много раз повторяли в учебе – постоянный маневр при ведении стрельбы под прицелом противника. В результате никто не попал под огонь гранатометчиков, а один из них был сражен метким выстрелом из БТРа рядовым В. Заварницыным. Машины, по завершении боя, вышли из него ранеными - в основном по скатам, но не уничтоженными. Обходя высоту, увидел выдвигавшийся навстречу резервный 218-ый БТР, которому приказал вместе с 220-ым, маневрируя, вести огонь по противнику, а сам решил обогнуть Каменную и выдвинуться на выгодную позицию в тыл, откуда огнем отрезать отход нарушителей и вести стрельбу по их другим группам поддержки, расположившимся на окружающих высотах.
Обогнув высоту, мы увидели на пологом склоне у ее подножья лежащего на земле пограничника. Кто-то из солдат вскрикнул: «Да это же Мишка Дулепов!» - как раз тот, кто первым, во главе наряда, ночью обнаружил нарушение границы. Бронетранспортером мы прикрыли от стрельбы лежащего на земле Дулепова, солдаты спешились через боковой люк с той стороны, откуда не ожидали обстрела, чтобы забрать товарища в бронетранспортер – еще теплилась надежда, что он жив и только ранен. И в этот момент по моему БТРу со всех сторон был открыт шквальный огонь, под которым бойцы все-таки смогли без потерь затащить в бронетранспортер, как оказалось, бездыханное тело пограничника. Тут же по моей команде пулеметчик десантной группы открыл огонь по противнику через боковой люк.
Подавив огневые точки, десант спешился и продолжал обстрел нарушителей. Бой продолжался. Ни у кого не было страха, мы еще не до конца осознавали, что идет настоящий бой со стрельбой по живым целям. Но уже каждый из нас испытывал страсть, чувство мести за Мишу Дулепова, тело которого лежало в бронетранспортере. К тому же, мы отчетливо видели, как пули и гранаты нарушителей, засевших в окопах на Каменной, преграждали путь к ее вершине нашим группам, атакующим в пешем порядке.
В горячке боя я было взялся за автомат, чтобы стрелять через бойницу, но тут же передумал и решил, что надо самому, достаточно хорошо тренированному стрельбе из КПВТ, открыть огонь из пулемета по основным огневым целям. С помощью отличной оптики быстро их обнаружил и уничтожил. А атакующие группы пограничников, под прикрытием огня трех БТРов, преодолевая сопротивление нарушителей, начали уверенно продвигаться к вершине высоты. Правда, был момент, когда нашим пришлось под сильным огнем, уже почти наверху высоты, на какое-то время залечь. И тогда из группы атакующих во весь рост поднялся рядовой Виталий Рязанов и ринулся вперед, увлекая за собой бойцов. Высота была взята! В том числе и ценой жизни совершившего подвиг и героически погибшего В. Рязанова.
Нас охватил необыкновенный моральный подъем, когда увидели, как вершина Каменной запестрела зелеными фуражками. Огонь из БТРов в направлении высоты сразу же был прекращен.
Ожесточенный бой, продолжавшийся больше часа, стих. Отряд вторжения был разгромлен. Оставалась задача держать под постоянным прицелом возможные места сосредоточения нарушителей на соседних высотах, прикрывать вынос раненых, трофеев и убитых военнослужащих сопредельной стороны. Позже провокаторы предпринимали попытки выдвижения с флангов в сторону высоты Каменная, пытаясь перейти границу. Продвижение одной из групп мы отрезали двумя упреждающими очередями из БТРа, заставив ее остановиться и укрыться за склонами высот.
В дальнейшем несколько таких групп нарушителей были остановлены огнем сил поддержки подразделений мотомангрупп Уч-Аральского и Бахтинского погранотрядов, прибывших по тревоге на участок событий.
Когда враг отступил
Когда наступило долгожданное затишье, наши три БТР, измотанные боем, по приказу подполковника Никитенко вернулись на исходные рубежи. У моей машины были пробиты шесть колес из восьми, а автоматическая подкачка не работала. Солдаты помогли мне выбраться с раненой ногой из БТРа. Я доложил начальнику штаба о выполнении боевого задачи и попросил разрешения вернуться к высоте для прикрытия находившихся там пограничников. Подполковник Никитенко возразил: «Ты же ранен! Твой БТР разбит. Пусть отправляется лейтенант (указал на рядом стоявшего офицера Бахтинского отряда) на своем БТР». Но я стал доказывать, что мне будет сподручней, поскольку хорошо знаю обстановку и расположение огневых точек противостоящей стороны. И тогда подполковник махнул рукой: «Действуй!». Забравшись с помощью солдат в БТР Бахтинского отряда, я сразу занял место за пулеметом, мы быстро обошли Каменную и, оценив обстановку, распределил среди членов экипажа взятие на прицел точек возможного открытия огня с позиций нарушителей.
В какой-то момент мое внимание привлек непонятный предмет на высоте. Оставалось только его забрать и я обратился к солдатам, есть ли добровольцы. Молчание было недолгим – один из солдат тихим голосом сказал: «Я готов». Налегке, без лишнего снаряжения, только с автоматом, он отправился в рейд под нашим прикрытием, а мы с напряжением следили за каждым его шагом и одновременно за огневыми точками нарушителей. Вскоре по нашему пограничнику была открыта стрельба с соседней высоты, но, к счастью, пули его миновали, а мы тут же открыли ответный огонь и все сразу затихло. Томительные минуты ожидания увенчались успехом – солдат вернулся с трофеями: сумкой медпомощи и кинокамерой швейцарского производства с японским объективом - наверняка для провокационных съемок с обвинением советских пограничников, якобы нарушивших границу.
После возвращения на исходный рубеж, доклада начальнику штаба и передачи трофеев, фельдшер мангруппы, под тенью неподалеку стоявшего ГАЗ-69, прямо на земле сделал мне первичную обработку и перевязку раны. Через какое-то время в этом месте меня заметил начальник штаба: «А ты что здесь делаешь?». Я ответил, что жду дальнейших указаний. П.И.Никитенко возмутился: «Немедленно найти водителя этой машины. Все раненые уже давно эвакуированы в санчасть отряда. Быстрее выдвигайся в район заставы – оттуда вертолет полетит в Уч-Арал и тебя доставят в отряд».
Мы с водителем, вооружившись трофейной противотанковой гранатой и еще какими-то трофеями, отправились на заставу «Жаланашколь», где уже был наготове торопившийся к вылету вертолет. Правда, сразу оказаться в нем не получилось – некоторое время меня удерживали расспросами «Что, да как?» прибывшие на заставу с резервом офицеры отряда: начальник школы сержантского состава майор В.Ярцев и другие. Попав, наконец, в вертолет, я увидел лежащего, всего в бинтах, пленного раненого нарушителя. Чувство мести за Мишу Дулепова, Виталия Рязанова, за все, что случилось, меня еще не покинуло и рука непроизвольно тянулась к кобуре с пистолетом, но… ведь это был беспомощный военнопленный.
По прибытии в гарнизон, первым делом доложил начальнику отряда о выполнении боевого задания. После этого сразу же был отправлен в санчасть, где наши медики провели обработку и перевязку раны.
На исходе этого горячего дня решил во что бы то ни стало дозвониться жене Валентине, которая осталась на «19-ом разъезде» с несколькими солдатами заставы. Они уже знали о случившемся, о гибели двух пограничников, о раненых, но о моем ранении ей не говорили. Лишь утром следующего дня удалось выйти на связь с женой, успокоил ее и к вечеру, вместе с супругой В. Ольшевского – Тамарой, их привезли в городок отряда, где Валентина переночевала в санчасти. На второй день, вместе с раненым капитаном П. Теребенковым, мы выбрались на территорию гарнизона, но тут же попались на глаза начальнику отряда, попытавшись доказать ему, что нам пора в строй. А в ответ получили нагоняй: «Марш в санчасть и находиться там до полного выздоровления!».
В те дни в отряд прибыло много журналистов для подготовки материалов о жаланашкольском событии, состоялась пресс-конференция. Я познакомился со спецкором газеты «Правда», писателем, Героем Советского Союза Сергеем Александровичем Борзенко.
- Откуда ты родом? - спросил он меня во время разговора о бое у высоты Каменная.
- Из Днепропетровской области.
- А точнее?
- Из Межевского района.
- Село Демурино?! Там моя мама преподавала в школе.
- Да. - подтвердил я.
Так мы оказались совсем близкими земляками. Он обнял меня по-братски, как родного человека, и нас запечатлели фотокорреспонденты.
На пятый день после жаланашкольских событий начальник отряда дал добро на выписку из санчасти, да еще и обрадовал выделением нам с Валентиной двухкомнатной квартиры в одной из двух пятиэтажек для офицеров, строительство которых как раз к этому времени завершилось.
Действия пограничников у Жаланашколя были отмечены награждением орденами и медалями многих участников боя. В августе 1970 года мне вручил орден Ленина начальник войск Восточного пограничного округа Герой Советского Союза генерал-лейтенант М.К.Меркулов.
После Жаланашколя
Буквально через несколько дней после выписки из санчасти меня, вместе с сержантом М. Бабичевым, штурмовавшим Каменную в группе лейтенанта Е. Говора, направили в составе комсомольской делегации в Польшу в рамках мероприятий, связанных с 30-летней годовщиной начала 2-ой мировой войны.
После возвращения из поездки началась новая страница в моей служебной биографии – был назначен заместителем начальника заставы по политчасти мотоманевренной группы. Отряд перешел на новый вариант охраны границы с посменным несением службы заставами мангруппы: месяц на границе, а затем месяц служебно-боевой учебы на базе гарнизона отряда.
Надо отдать должное начальнику отряда подполковнику И.Г. Карпову за четкую организацию этого эксперимента, что обеспечило повышение боеготовности отряда. А для меня тот период оказался самым трудным в службе, поскольку политработу, в которой вообще не было опыта, пришлось покорять как вершину айсберга. Начальник отряда однажды сказал мне: «Знаний нет? Открывай том Ленина, читай, там все написано». Вот и грыз я эту науку ночами. Так, политработником в различных пограничных подразделениях я и оставался до увольнения в запас в декабре 1991 года.
