Конец июля 1812 года. Наполеон, стремясь отрезать 2-ю русскую армию, рвался к Смоленску. Для реализации этой цели на левый берег Днепра были переброшены 3-й кавалерийский корпус Мюрата и корпус маршала Нея. Единственной преградой для них был "левый боковой обсервационный корпус" генерал-майора Д.П. Неверовского общей численностью 7200 человек, укрепившийся в уездном городе Красный. Неверовский располагал Симбирским пехотным, 49-м и 50-м егерскими полками из состава 27-й дивизии, Полтавским пехотным и 41-м егерским полками, 4-мя эскадронами драгун, 3-мя казачьими полками при 14 орудиях.
При поступлении донесений о приближении французов, Неверовский вывел свои подразделения из города и расположил их за оврагом. В городе были оставлены 4 егерских батальона и 2 орудия. Для занятия дефиле у села Мерлино был направлен батальон егерей 50-го полка с 2-мя орудиями и казачий полк.
Французская кавалерия, приближаясь, начала охват города с флангов, а егеря, оставленные в Красном, были атакованы французской легкой пехотой и спешившимися кавалеристами. Эти обстоятельства вынудили Неверовского отступить за Лосминский овраг. В ожидании кавалерийской атаки, пехота построилась в каре. Русские драгуны и казаки были тут же смяты французскими кавалеристами.
Из воспоминаний 15-летнего офицера Симбирского полка Д.В. Душенкевича
Мне и теперь живо представляется Неверовский, объезжающий вокруг каре с обнаженною шпагою и при самом приближении несущейся атакою кавалерии, повторяющего голосом уверенного в своих подчиненных начальника: «Ребята! Помните же, чему вас учили в Москве, поступайте так и никакая кавалерия не победит вас, не торопитесь в пальбе, стреляйте метко во фронт неприятеля; третья шеренга — передавай ружья как следует, и никто не смей начинать без моей команды «тревога». Все было выполнено, неприятель, с двух сторон летящий… С самонадеянием на пехоту торжественно стремившийся, подпущен на ближайший ружейный выстрел; каре, не внимая окружавшему его бурному смятению сбитых и быстро преследуемых, безмолвно, стройно стояло, как стена.
Грянул залп и первый ряд кавалеристов, будто наткнулся на невидимую стену, рухнул. Те, кому удалось добраться до каре, падали под ударами штыков. Понеся большие потери, французы отступили. Неверовский понимая, что каре является отличной мишенью для вражеской артиллерии, отдал приказ отступать по дороге.
Паскевич, ссылаясь на Неверовского, оставил запись в своих воспоминаниях.
Наши, без различия полков, смешались в одну колонну и отступали, отстреливаясь и отражая атаки неприятельской кавалерии… В одном месте деревня едва не расстроила его отступление, ибо здесь прекращались березы и рвы дороги. Чтобы не быть совершенно уничтоженным, Неверовский принужден был оставить тут часть войска, которая и была отрезана. Прочие отступили, сражаясь. Неприятель захватывал тыл колонны и шел вместе с нею. К счастью, у него не было артиллерии; и потому он не мог истребить эту горсть пехоты.
Для русской пехоты спасением стали деревья, через которые они проходили. Но дойдя до деревни Ларионово, солдаты Неверовского вновь подверглись атаке кавалерии. На руку французам играло то, что русская пехота начала движение по широкой дороге. В довершении всего, по русским каре ударили картечью 7 орудий, захваченные французами. Но и это не сломило пехотинцев, смело стоявшими пред очами смерти.
К вечеру по корпусу Неверовского ударила подошедшая Вюртембергская батарея. Казалось, что это конец. Но положение спас орудийный огонь егерского батальона, поставленного у деревни Мерлино. Французы, решив что их атаковал авангард главной русской армии, прекратили преследование. А к рассвету Неверовского от Смоленска отделяли всего 6 верст.
По высказываниям Паскевича, «в этот день пехота наша покрыла себя славою». Действительно, несомненной заслугой отряда Неверовского можно считать его непоколебимую готовность к сопротивлению; сама тактика отступления пехоты, обусловленная рядом специфических обстоятельств, оказалась единственно возможной в данной ситуации.
Я помню, какими глазами смотрели мы на эту дивизию, подходившую к нам в облаках пыли и дыма, покрытую потом трудов и кровью чести. И каждый штык ее горел лучом бессмертия!
Такими словами описал возвращение корпуса Неверовского не склонный к сантиментам Денис Давыдов.
Смоленск был спасен ценой 1500 солдат корпуса Неверовского.
Подписывайтесь на мои каналы в Телеграм, Однокласниках или Вконтакте. Там еще больше публикаций.
