Том Рипли (абсолютно аутентичное исполнение Мэтта Деймона) – это послевоенный американский Тартюф 20 столетия, достигший высшей ступени эволюции в области интеллектуализации инстинкта самосохранения. Он стал обладателем удивительного знания на уровне ощущений о том, что материальный мир – это постоянная сменяемость форм, которые стремятся к совершенству в потоке выживания и неминуемой конкурентной сменяемости.
В капиталистической Америке Том Рипли олицетворял собой марксистский метафизический принцип разумной материи, которая живёт Целым (точнее, внутри Целого) и при этом может распадаться на жизнеспособные автономные модули (как в фильме «Живое» 2017 Даниэля Эспиносы). Том – это вселенская модель паразита, который идеально мимикрирует под любую колонию иерархически организованного социума, стремясь на самый верх, быстро моделируя ценности управляющего центра.
В романе и фильме Том – пыль на дороге, которая прилипла к дорогим ботинкам магната судостроения Герберта Гринлифа (в люксовом исполнении Джеймса Ребхорна). Совершеннолетний нищий сирота, посредственный, но сверхобучаемый, живущий в подвале рядом с мясным рынком на задворках Нью-Йорка по чистой случайности был отправлен мистером Гринлифом в трансатлантическое путешествия первым классом к берегам Италии, чтобы повлиять на своего сына, расточительного плейбоя Дики (эмоционально пластичный Джуд Лоу) в плане его возвращения под родительское крыло.
Тонким чутьём мошенника, Том уловил трещинку в отношениях между сыном миллионера и его невестой Мардж Шервуд (милая непосредственность Гвинет Пэлтроу). В эту щель он затесался как друг и помощник Дики, из которой его как клопа или серую плесень уже невозможно было вытравить. Игра на раздражении от навязчивой опеки отца, демонстрация сходства интересов, предугадывание желаний, защита от компрометирующих Дики перед Мардж моментов, всё это выделяло в мозг Дики обезболивающее снотворное, наркотик гипнотической эмпатии, перед которым неподготовленному человеку трудно устоять.
Абсолютная адаптивность и быстрая смысловая и тональная подражательность Тома скрывала все его недостатки: страх разоблачения своей ничтожности, эмоциональную незрелость, неумение вести себя в компании богатых, раскованно-наглых и стильных молодых людей, таких как Фредди Майлз (Филип Хоффман) .
Большинство замечаний Дики и Мардж были унизительными и даже оскорбительными, особенно дикими были издевательства Фредди. Но Том улыбался и яд уязвлённости стимулировал его мозг и безошибочные комплиментарные реакции. Но недочёт даже «талантливых» прохиндеев типа Томми состоит в том, что у жизни неподражаемый сценарий. И тогда надо не побояться сыграть «ва-банк».
Сан-Ремо стала последней «in-style» пристанью Дики Гринлифа и его перерождением в Тома Рипли, своего двойника и палача.
Любопытная деталь в фильме… В момент убийства Том как бы разотождествился со злоумышленником и сыграл роль исполнителя спонтанного, аффектированного поступка. Том играл своими субличностями! Он выпускал их как циркач на арену. В какой-то момент времени он не смог обеспечить им всем резонный аккомпанемент, и они немного заигрались. Коллективный Томми полюбил светскую жизнь и слился с ней как пиявка. Казалось, сама жизнь ему подыгрывала, подкидывая удачные карты и встречи, даже роман с девушкой из высшего света.
Фильм увлекателен именно виртуозными комбинациями того маскарада, который Том устроил, разделившись на двоих персон. Путеводной нитью для него была уверенность в том, что он выдающийся актёр… и непревзойденный мошенник на высоком гонораре.
Отношения Тома и Питер Смит-Кингсли (ангельская игра Джека Дэвенпорта) очень напоминают связь Дориана Грея и Бэзила Холлуорда из романа Оскара Уайлда. Злодею нужен свой исповедник, свидетель и поэт, воспевающий бездну его тёмной души, полную люциферической гордыни и дионисийского безумия, дающих ему крылья, чтобы летать в Пустоте.
При всей тривиальности мошеннических и гомицидоманиакальных схем, у Тома Рипли диагностируются все семь Смертных грехов, которые и создают портрет «чистого зла», подобно истории о Дориане Грее из галереи Оскара Уайлда.
ГОРДЫНЯ (упоение собственной уникальностью, присвоение прав, попрание благодати)
Религиозное определение гордыни самое правильное – БЕЗБОЖИЕ. Человек моделирует своё Эго как животный субстрат, качество жизни которого определяется степенью получаемого удовольствия в основном материального, но также и психологического спектра. ВЛАСТЬ – это апофеоз гордыни. Борьба за власть и деньги (эквивалент власти) становится для человека, управляемого гордыней, абсолютной одержимостью и высшим смыслом. Вследствие этой борьбы, а точнее войны, формируется хищническая иерархия управляющих субъектов, которые всячески скрывают своё коварство, как основную ценность или оружие, применяя её психологически верно и неотвратимо против своих конкурентов.
Всеобъемлющий материализм безбожников не оставляет места рефлексии, эмоциям из спектра стыда, совести и сострадания. Они как затаившаяся для броска кобра живёт ощущениями ландшафта в моменте, а точнее в безвременьи, где нет смерти, есть только сменяемость объектов добычи. Том – воплощение Змея Эдема, ищущего Зла во имя Зла. Он Первый снизу.
ЗАВИСТЬ (тщеславие, недовольство и боль неравенства)
Человек слаб. Признание этой слабости становится виртуальной силой, не позволяющей совершать ошибки, основанные на переоценке своих возможностей. Низкое происхождение Тома и Его Величество СЛУЧАЙ – это всегда ожидаемый дар смиренного и униженного служителя туалета, с благодарностью принимающего даже грошовые чаевые (чем промышлял Том в перерывах между платными рециталами под чужими именами). Зависть – это нищета духа в демонической окраске, когда человек ничем не брезгует, чтобы урвать от пирога жизни, даже если ему предлагают объедки.
ГНЕВ (первобытное право)
Гнев Тома Рипли – это его абсолютная социопатия. Как психопат он абсолютно не ценит ни свою, ни чужую жизнь и легко жертвует жизнью зазевавшегося аристократа как пешку для выигрышной партии. Каин убил Авеля из зависти? Не так всё просто. Он убил, потому что для него это было просто. В нём не было ни капли сочувствия, и он просто убрал лишнее, расчистил для себя поле возможностей. Гнев и убийство – это практически одно и то же, потому что жертве отказывается в праве на собственный мир со своими правилами. Объект гнева – уже Ничто, Ноль, возомнившая о себе помеха.
ЖАДНОСТЬ (чувственная аффектация)
Жадность – это когда берёшь, не думая о другом. Она далека от здравого смысла. ЖИТЬ ЗА СЧЁТ ДРУГИХ – это системная ошибка человеческого рода, смысловой коллапс, который породил все войны мировой истории. Человеку всегда МАЛО, потому что жизнь коротка, и он всё равно умрёт, что порождает СЛЕПОЕ ЖЕЛАНИЕ как таковое, без рациональной потребности в удовлетворении насущных потребностей. В какой-то мере жадность – это садистическая потребность создать КЛАСС ОБДЕЛЁННЫХ, на фоне которых собственное богатство становится ДОСТИЖЕНИЕМ, достоянием, заслугой, ПРАВОМ. Жадность и богатство как форма социальной идентичности запускает механизм «круговорота капитала», который заставляет тотально всех людей идентифицировать себя с возможностями, выраженными в деньгах. Том Рипли не был исключением, разве что его алчность была обратно пропорциональна его ничтожеству.
ПОХОТЬ (страсть, навязчивая манипуляция объектом неуправляемого желания)
Физическая власть над женщиной для «состоявшихся мужчин» всегда была реализацией всех вышеперечисленных грехов. Отнять Еву у Бога (конечно же, не у Адама) был нехитрый план Сатаны. Манипуляция женским эротическим милосердием всегда было связано с её искушением материальными благами, что и выражалось в библейской легенде с Познанием через Ощущения, через чувственную новизну, неизгладимые ощущения экстаза от удовольствия и комфорта. Принимающая сущность женского начала очевидна выражена в природе всех живых существ и связана с тотальным правлением закона полового отбора. Но половой инстинкт – это не похоть. Только у людей это начало Пути Обмана, князем которого был Змей, предлагающий дырку от бублика. Даже в животной природе половой отбор стоит выше естественного из-за парадоксальной потребности не остаться незамеченным, хотя это противоречит тактике выживания. Оперенье самцов – это лишь намёк на визуальную демонстрацию того, чего нет на самом деле у представителей человеческого рода. У Тома этот «глюк» легко просматривается в отношениях с Мередит Лоуг (Кейт Бланшетт).
ЧРЕВОУГОДИЕ (фетишизм поглощения)
Этот глубинный первобытный инстинкт ПОГЛОЩЕНИЯ, у Тома трансформировался в маниакальную потребность слиться и поглотить личность, Эго своего будущего хозяина («Забирая жизни» 2004 Д.-Д. Карузо с А. Джоли и И. Хоуком), из которой он, подобно гельминту, будет высасывать жизнь, присваивая его или её возможности. Как ни странно звучит, но консумация украденного имущества – это фетиш кровожадной натуры демонов в душе Тома. Он, подобно маньяку упивается «сувенирами» Дики Гринлифа, воскрешая воспоминания о том, как они веселились вместе, когда его высокородный друг (о упоение и тожество превосходства Тома!) и не подозревал о смертельной опасности, которую Том соткал, как паук паутину из душевных качеств своей сакральной жертвы.
ЛЕНЬ (небытие блаженного или депрессивного безразличия, обесценивание жизни, холодность сердца и ума)
Лень – это не совсем беспечная праздность. В случае Тома – это принятие неизбежной предопределённости, рока, добровольный отказ от выбора в угоду своим порокам, ЛЮБОВЬ К ГРЕХУ. Он ни секунду не сомневался, совершая свои злодейства, потому что осознавал на уровне ощущений, кровяного потока, КАРМЫ, что это самый простой способ для достижения желаемого. ЛЕНЬ = ПРЕСТУПЛЕНИЕ = ЛОЖЬ и отрицание сложности жизни, необходимости её познания и подчинения её законам, которые всегда и прежде всего связаны с интересами, с ценностью окружающих людей и окружающей среды.
Я бы добавил ещё парочку-троечку «смертных грехов», например ГЛУПОСТЬ (самоуверенность и невежество), ЛИЦЕМЕРИЕ (трусость и малодушие) и ПРЕДАТЕЛЬСТВО (гнилость души, подлость), но это скорее следствие перечисленного.
Том Рипли – это порождение того процесса, который стал сегодня массовым явлением – ТОРЖЕСТВО ПОТРЕБЛЕНИЯ или РИПтильного МОЗГА человека-ящерицы, который берёт то, что хочется «в долг», не имея способности что-либо отдавать, отдавая, в итоге, своё человеческое право на свободу и творческое развитие.
В художественно психологическом отношении – это любопытнейшая история совокупности порочных Альтер-эго в одном человеке. Так что роман в пору назвать «Семь демонов Томаса Безымянного». Роман о том, кому не суждено постичь мудрость, справедливость, милосердие, доброту, терпение и усердие в смирении и праведности.
