Мотя в задумчивости вышла во двор и сделала вид, что идёт на пастбище к привязанному телёнку, а сама постаралась незаметно подойти к хате соперницы и придумать способ расправы. Увидела колодец во дворе, с трудом пролезла в пролом в плетне, подошла к колодцу и вылила в него остатки волшебной воды. Быстренько вернулась в свой огород и спряталась в зарослях.
Глава 48
Мотя пришла домой и первым делом отнесла ведро воды корове, капнув в него немного воды из пузырька. Тайка почему-то закапризничала и пить не стала, фыркнула и замотала рогатой головой.
- Пей, - прикрикнула Мотя. – Надоели твои фокусы.
Корова угрожающе наклонила голову, выставив рога.
- Ладно. Постоишь до вечера без воды, выпьешь, - сказала хозяйка и вывела телёнка на полянку. Напоила его в ручье. Привязала верёвку к крепкому колу и пошла в хату. Затопила грубу, поставила чугун с водой. Вышла во двор, поискала курицу. Как назло, все несушки где-то попрятались.
- Обещала мужу курочку приготовить. А где я её возьму? Обойдётся без курочки. Приготовлю ему картошки жареной на сале. Тоже любит.
Мотя вспомнила о еде и так ей захотелось есть, что кишки начали сворачиваться. Достала из кладовки сметаны, вчерашние пирожки разогрела на сковородке и принялась есть, недовольно бурча:
- Вчерашние пирожки он не любит… Смотри, какого панского роду. А я люблю. Вкусные.
Глава 47 здесь
Все главы здесь
Вода в чугуне закипела, пришлось отставлять кипяток в сторону. Курицу-то не поймала, шпарить было некого.
К возвращению Егора картошка была пожарена, пирожки разогреты, узвар ( компот из сухофруктов) сварен. Мотя ещё сварила пшеничной каши. Она любила есть крутую кашу, залив узваром. Конечно, было бы ещё вкуснее, если бы был мёд или сахар, чтобы подсластить компот, но и так было вкусно.
Пока возилась с готовкой, ни о чём плохом не думала. А стоило только присесть, чтобы отдохнуть, сразу вспомнила ночное происшествие и чьё-то тяжёлое волосатое тело на своей груди. Стало страшно. Молодая женщина начала оглядываться по сторонам. Мерещились горящие огнём глаза, смотрящие на неё из-под кровати, с печи и даже из-под стола. Мотя встала и пошла вразвалочку к двери.
Неожиданно дверь распахнулась, будто от сильнейшего порыва ветра. Женщина испуганно замерла и тут же вспомнила о бутылочке с волшебной водой. Сунула руку в карман фартука. Бутылочка была на месте. Оглядываясь и дрожа всем телом, подошла к углу с иконами и сунула заветное лекарство за икону.
- Попробуй, возьми, - сказала громко и заторопилась из хаты. Что-то завыло, дверь захлопнулась с такой силой, что посыпалась на пол побелка и глина, а хата вздрогнула, и заскрипели стропила на крыше.
Мотя отбежала подальше на всякий случай. Если хата упадёт, чтобы её не придавило. Перекрестилась и села на землю под деревом. Яблок в этом году будет много. Вон, сколько висит их на дереве!
- Нечистая сила не дремлет, не нравится ей водичка дедова. Ничего, ничего! Главная схватка впереди, - думала Мотя, разглядывая покосившуюся хату и яблоню, усыпанную яблоками.
– Буду бороться за Жорку до победы. Он – муж мой. А то, что бегает к соседке, так в этом он не виноват. Ведьма его приворожила. Меня не бьёт, помогает. Что ещё нужно? Я сама выбрала его. Теперь винить некого. Конечно, мать виновата, что мне пришлось бежать из дома. Ела меня поедом, била, как собаку приблудную. Вот и пришлось мне бежать, куда глаза глядят. Жорка – хороший. Лучше быть с ним, чем вернуться к матери. А от гулек я его отучу.
***
Мотя посидела под яблоней до прихода Егора, даже подремать немного успела. Заходить в хату было боязно.
Вернулся муж. Он вошёл во двор, прихрамывая и обессиленно сел на пенёк у хаты.
- Что случилось? – встревожилась Мотя.
- Да вот, полено отлетело и по ноге ударило, - ответил муж и поднял штанину. Удар пришёлся на середину голени. Кожа была рассечена. Вокруг начал образовываться огромный синяк.
- Жорка, как ты не осторожно рубил дрова! Искалечился. Как теперь траву косить и в сарае чистить будешь? – начала выговаривать мужу Мотя. Потом спохватилась и запричитала:
- Бедненький мой… Больно тебе! Я счас полечу твою ножечку. Пройдём в хату. Опирайся на меня. Пошли, пошли. Полежишь, а я травки нарву, приложу и станет легче.
Егор с трудом поднялся, опёрся на плечо жены и поковылял в хату.
Он сразу заметил осыпавшуюся побелку и куски глины около двери.
- Что тут было? Кто дверью так грякнул? – спросил у Моти.
- Ветер. Я дверь открыла, хотела выйти, а тут такой удар. Думала, и окна вылетят, и крыша обвалится. Но всё обошлось. Ложись на кровать. Вот так. Я сейчас травок нарву и приложу, чтобы быстрее всё зажило. Подожди чуть-чуть.
Мотя быстро нашла и нарвала нужных трав. Помыла их в ручейке, стряхнула воду. Размяла зелень руками и приложила к ране мужа. Привязала своим фартуком.
Муж смотрел с благодарностью на хлопочущую расстроенную жену. Неожиданно он услышал далёкий зов. Кто-то звал его нежным голосом:
- Иди ко мне, мой казачок молодой! Я соскучилась! Приходии быстрее.
Егор задёргался, встал и похромал к двери. Мотя стала, раскинув руки перед ним:
- Не пущу! Не ходи!
А когда увидела пустые безумные глаза, резко отступила в сторону и заплакала. Ведьма звала и манила мужа, превращая его в безумную тварь. Метнулась к иконе, достала заветную бутылочку и плеснула на спину мужа. Он остановился, замер на мгновение и вдруг упал лицом вниз.
Мотя подошла к нему, перевернула на бок и влила в рот почти половину всей волшебной воды.
- Не мне, так и не ей. Пусть лучше сдохнет, чем будет гулять. Домой еле приполз, а к Дашке собрался идти. Ненавижу её. Не-на-ви-жу!
Мужа похлопала по щекам:
- Жора, Жора, открой глаза. Что случилось? – принесла воды в кружке и плеснула в лицо лежащего без движения мужа.
- А? Что? – открыл он глаза, посмотрел на Мотю. Теперь его взгляд был осмысленным и человеческим.
- Ты упал. Вставай, я помогу тебе добраться до кровати. Я пошла принести тебе еду, а ты вскочил и куда-то побежал. Ой, как я испугалась. Пришлось водой тебя полить. Жораа, я думала ты умираешь!
- Не плачь, Мотя. Я не помру. Йисты хочу. Курочку приготовила?
- Разбеглись они! Ни одной нету во дворе. Картошечки с салом нажарила. Ты ж такую любишь. Пирожки разогрела. Кашу сварила, с узваром буду йисты. Так захотелось!
- Давай картоху.
Мотя поставила табуретку у кровати. Принесла сковородку с картошкой, пирожки, сметану. Себе положила каши, залила компотом. Ели молча. Егор сел на кровати и с удовольствием ел, даже разогретые пирожки умял без разговоров. Мотя смотрела на мужа и думала, что никому его не отдаст, такого молодого и красивого. Дети тоже будут красивые.
Теперь нужно было каким-то образом полить волшебной водой ведьму. Хоть и не говорил об этом Зиновий, Мотя сама приняла такое решение. Капать по капле мужу в еду – это очень долго. А вот так напоить, как она сделала сегодня, и полить, было быстрее и лучше.
***
Мотя в задумчивости вышла во двор и сделала вид, что идёт на пастбище к привязанному телёнку, а сама постаралась незаметно подойти к хате соперницы и придумать способ расправы. Увидела колодец во дворе, с трудом пролезла в пролом в плетне, подошла к колодцу и вылила в него остатки волшебной воды. Быстренько вернулась в свой огород и спряталась в зарослях.
Увидела Дашку, вышедшую из хаты во двор с ведром. Соперница набрала воды в колодце, поставила ведро на сруб, взяла кружку, набрала воды и принялась пить. После нескольких глотков выплюнула воду изо рта, упала и начала кататься по траве.
Мотя с колотящимся сердцем наблюдала за происходящим. Ей было так страшно, что казалось, сейчас душа упорхнёт к небесам. Мотя принялась креститься и читать молитвы. Все, какие знала. Дашка перестала кувыркаться по траве, встала и ушла в хату. Через несколько дней Мотя видела, как к дому соседки подкатила телега, запряжённая парой лошадей.
Ездовой помог выносить из хаты узлы и мешки. Когда вещи были погружены, Дарья вышла из хаты, прикрыла дверь, села в телегу и уехала.
Мотя с облегчением перекрестилась. Егора в тот день дома не было. Он снова был на заготовке дров. Мотя ничего ему не сказала. А когда он спросил через несколько дней, куда подевалась соседка, Мотя только пожала плечами. Только через несколько лет она узнала, что Дашка уехала в другую станицу. Там жила тихо, никому не говорила о своих способностях. Жила тихо. Людям рассказывала, что любила очень сильно молодого парня, но злые люди их разлучили.
***
К концу лета Фрося выздоровела. За время болезни сильно похудела и вытянулась. Многие вещи стали для неё малы.
- Ростэшь, як бурьянына, - сердилась Таисия. – В чём в школу будешь ходить? Всё тебе маленькое.
После долгих примерок и сердитого ворчания, Таиса сказала, что в этом году Фроська в школу не пойдёт, потому что надевать нечего. Дочка расстроилась. Пошла и пожаловалась Груньке.
- Тёть Грунь, я в этом году в школу ходить не буду. Мне надевать нечего. Ничего не налезает.
- Неси сюда несколько юбок. Мы сейчас пошьём тебе одну юбку из нескольких. У меня есть ножницы, чёрные нитки, иголка. Неси и свою иголку, что дед подарил. Будем шить.
Фрося тайком от матери достала из сундука несколько юбок, достала иголку и торопливо побежала к соседке, пока матери не было дома. В тот день они скроили две юбки, пустив третью на клинья и оборки. Вот так и пошили к сентябрю Фросе обновки. О Варюшке тоже не забывали. В школу девчонки пошли в одинаковых юбках и кофтах. Фрося очень гордилась своим умением шить.
Таиса злилась, но молчала. Девочки шли в третий класс. Препятствовать дочери она не собиралась. Хотя иногда появлялось желание взять все эти тетрадки, книжки, чернильницу и швырнуть в печку. Фроська учила уроки за столом, зажигала лампу, и тратила ценный гас (керосин). Приходилось матери находить работу с оплатой деньгами, чтобы покупать керосин, пёрышки для ручки, тетрадки и карандаши. Таиса многое умела, поэтому звали её мазать, белить, ухаживать за больными. Платили сущие копейки, но их как раз и хватало на школьные принадлежности для Фроси.
О своих старших детях Таисия никогда ни с кем не говорила. Они будто умерли для неё. Слышала, что Мотьке скоро рожать, что муженёк её погуливает, но никакого сочувствия к дочери в душе у неё не было.
- Сама выбрала себе такую судьбу. За казака замуж пошла, а сама мужичка.
Продолжение здесь
