26 апреля 1986 года стал переломным днем в истории жителей целого города в Советском Союзе. Их жизнь разделилась на до и после катастрофы, вызванной взорвавшимся и разрушившимся четвертым реактором энергоблока на Чернобыльской атомной станции. Эта авария считается одной из самых крупных в истории ядерной энергетики. Вопросы о том, кто виноват в трагедии и можно было ли ее избежать, скорее всего, так и останутся без ответа.
Чернобыльская авария остается одним из самых трагических событий в истории человечества. Уникальные воспоминания свидетелей и ликвидаторов аварии предоставляют нам возможность взглянуть на эту катастрофу через их глаза и понять, как она изменила мир. В этой статье я расскажу реальные истории участников этой трагедии.
Последствия взрыва на Чернобыльской станции затронули не только ближайший город Припять в Украине, но также Беларусь и Россию. В общей сложности было загрязнено более 200 тысяч квадратных километров. Количество пострадавших превысило десять тысяч человек, сотни человек погибли, более восьми миллионов получили облучение. Зона отчуждения вокруг АЭС составляла 30 километров, из нее было эвакуировано более 120 тысяч человек. В ликвидации последствий участвовало около 600 тысяч человек.
Эта авария настолько напугала страны Европы, что с 1986 по 2002 год не было построено ни одной ядерной АЭС, а некоторые страны даже полностью отказались от ядерной энергетики.
В 1991 году Госатомнадзор Советского Союза объявил, что Чернобыльская авария не была результатом диверсии. Основной причиной аварии были указаны неправильные действия персонала и некачественная конструкция реактора. Проблемы с подобными реакторами были известны в Москве еще в 1975 году, когда произошла менее серьезная авария на Ленинградской АЭС. Реакторы могли быть безопасно эксплуатированы и дальше, если бы не приказ остановить их работу и провести испытания.
Давайте вспомним участников событий и ликвидаторов последствий. Несмотря на то, что прошел не один десяток лет, люди, пережившие аварию, до сих пор не забывают об этом и считают, что об этом забывать нельзя.
Одним из главных ликвидаторов аварии является академик Валерий Легасов.
Академик Валерий Легасов
Ученый провел в Чернобыле после аварии в общей сложности более четырех месяцев, хотя должен был остаться всего лишь две недели. Это привело к тому, что он получил запредельную дозу радиации.
Благодаря своему авторитету и настойчивости ему удалось сохранить три отставших энергоблока и уменьшить разрушения на четвертом. И самое главное спасти жителей города Притяти, которых руководство не собиралось эвакуировать в ближайшее время, но Валерий Легасов настоял, чтобы эвакуация была проведена как можно скорее.
На конференции по Чернобылю, которая проходила в Вене с 25 по 29 августа 1986 года, он отстаивал интересы своей страны. Хотя он чувствовал себя очень плохо, но несмотря на это выступил с пятичасовым докладом о причинах и последствиях аварии. Своим авторитетом и искренностью ему удалось сорвать планы авторитетных и крупнейших стран мира, запретить СССР использовать после аварии «мирный атом», что могло серьезно навредить экономике страны на многие годы вперед.
В результате этой победы у Легасова появилось много врагов не только в других странах, но и в Москве, где уже начали прислушиваться к советам западных стран, которые стремились завладеть богатствами Советского Союза.
Академик Легасов хотел опубликовать свой доклад в печати и провести более тщательные исследования. Но, к сожалению, ему это не удалось. Его нашли 27 апреля 1988 года у себя дома повешенным, хотя никаких предпосылок к этому у него не было. Кроме того, петля на веревке имела очень необычный узел, который мог завязать только опытный в таком деле человек, а у ученого подобного навыка не было.
В 1996 году Валерию Легасову, блестящему ученому и патриоту своей страны, ликвидатору аварии, было посмертно присвоено звание Героя России.
В устранении последствий аварии участвовали летчики, у которых был не один десяток летных часов, у многих за плечами были «горячие точки», а командовал ими генерал Николай Тимофеевич Антошкин.
«Пока я не покинул свой пост, и вы должны оставаться на своем месте»
Летчики, принимавшие участие в ликвидации последствий аварии, демонстрировали высочайшую профессиональную подготовку, мужество и самоотверженность. Они имели многолетний опыт и "горячие точки" за плечами. Их опыт и мастерство были невероятно важны в сложных условиях аварийной ситуации.
Благодаря их усилиям и слаженной работе удалось минимизировать последствия катастрофы и спасти множество жизней. Их подвиг не забыт и продолжает вдохновлять.
На следующее утро после аварии генерал Николай Тимофеевич Антошин и члены правительственной комиссии совершили облет реактора на вертолете Ми-8. Рентгеновский прибор на борту показывал максимальное значение на шкале - 500 рентген в час. Внизу было замечено малиновое свечение, место аварии было раскалено.
Для остановки выбросов радиоактивных аэрозолей в атмосферу требовалась сложная система защиты. Комиссия правительства, занимающаяся последствиями аварии на Чернобыльской АЭС, приняла решение закрыть реактор толстым слоем песка, борсодержащими веществами, свинцом и доломитовой глиной. Так как температура и уровень радиации вблизи четвертого энергоблока были чрезмерно высокими, к нему нельзя было приблизиться с земли, и было решено использовать вертолеты. Николая Антошкина назначили командующим действиями сводной авиационной группы.
Чтобы сбросить десяток мешков, необходимо было на некоторое время зависнуть над реактором, в то время как рядом находилась 150-метровая труба реактора. Когда мешки сбрасывали с высоты 200 метров, радиоактивность подскакивала до 1500–1800 рентген в час.
Работающие винты, поднимали с поверхности земли и с трубы высокорадиоактивную пыль, которая попадала внутрь вертолёта и оседала на приборы. Летчики вынуждены были дышать этой пылью.
В кабине вертолета температура поднималась до 60 градусов, лицо обжигало жаром и сильно пахло газом. Однако летчики были опытными и готовыми к трудностям, многие из них прошли службу в Афганистане.
«У меня член правительственной комиссии Валерий Легасов спрашивал: «Ты сколько летчикам говоришь рентген в час на высоте?» А я отвечал: «1000–1500». А он: «Нет, ты их обманываешь. Там 3000–3500», - делился воспоминаниями Антошин.
Площадки, где находились вертолеты, располагались на расстоянии около 700 метров от места аварии, а при увеличении уровня радиации перемещались дальше. На площадках находились ответственные за полеты, связисты, солдаты запаса и «партизаны» - люди, приехавшие добровольно или мобилизованные.
Антошкин каждый день несколько раз самолично облетал аварийный реактор на вертолете. Иногда экипажи делали до 33 вылетов в день.
Николай Антошкин вспоминал:
«Мне докладывают по связи, рабочие отказываются работать из-за того, что радиация выше нормы. Я отвечаю: «Вы знаете с кем говорите? С генералом, который находится в зоне отчуждения с первых дней. А как увидите, что я бегу, тогда можете бежать тоже. И пока я не покинул свой пост, и вы должны оставаться на своем месте».
По завершении выполненной задачи вертолётам проводили дезактивацию, а вертолетчики отправлялись мыться. Тем, кто посещал заражённую зону, ежедневно меняли одежду и обувь, но заменить здоровье было невозможно.
У летчиков выявляли заболевания крови, в ней был повышен уровень содержания солей урана, также была увеличена щитовидная железа и печень.
Николай Тимофеевич часто рассказывал историю о том, как однажды вертолетчики с осипшими голосами и радиационным загаром на лицах поймали мародера. Они были возмущены тем, что работали в зоне, жертвовали собой, а этот человек лазил по пустующим квартирам. Летчики хотели избавиться от него, сбросив в реактор. Однако Антошкин успокоил их, и в конечном итоге мародера сдали властям.
За 10-дневную вахту в Чернобыле Николай Антошкин получил дозу, превышающую 600 рентген. В результате этого он похудел на 11 килограммов и был госпитализирован. Персонал больницы из-за излучения старался не приближаться к нему. Дозиметр, который измеряет уровень излучения, около него начинал сильно трещать. Лечили его витаминами и снотворным. Медики в течение месяца вымывали из крови соли урана и плутония, многократно заменяя кровь. Вскоре генерал сбежал в свой отряд.
Летчики, попадавшие в больницу, старались удалить информацию из своих историй болезни. Они просто вырывали страницы, где было указано количество полученных рентген, потому что не представляли жизнь без неба. Им просто хотелось летать.
Николая Антошкина за ликвидацию аварии на Чернобыльской АЭС наградили Звездой Героя Советского Союза и присвоили звание генерала-полковника.
Затем он был был командующим фронтовой авиацией ВВС России, заместителем главнокомандующего ВВС по боевой подготовке. По его инициативе в 1991 году была создана пилотажная группа «Русские Витязи». Николай Тимофеевич также получил звание Заслуженного военного летчика РФ. Он всегда говорил, что лучшие годы были те, которые он провел в небе.
На 79-м году жизни, находясь в больнице, он умер. Его похоронили 17 января 2021 года на военном кладбище в Мытищах.
Некоторые оказывались в Припяти по долгу службы, а некоторые шли добровольно. Это были простые рабочие люди, которые не задумывались о последствиях. Одним из них был Вячеслав Корнюшин, позднее ставший главой брянского «Союза Чернобыля».
«Я должен был остаться там»
Вячеслав был ликвидатором аварии, работал на самом реакторе и когда из-за ухудшения здоровья не мог работать, его отправили домой умирать. Приходили родственники, друзья и знакомые, чтобы попрощаться. В такой обстановке ожидания прошло восемь месяцев, но болезнь отступила, и он продолжил жить.
Вячеслав вспоминает:
«Я не должен был возвратиться домой, а должен был остаться там. С детства я страдал искривлением носовой перегородки, поэтому на станции мне приходилось дышать ртом. У меня раньше всех началась лучевая болезнь. Измеряли нас японскими аппаратами, он и показал уровень радиации в три раза больше нормы. У меня выпали все зубы, волос на голове не осталось совсем. Выдав билет, меня проводили домой. Но беды не закончились, приехав домой я узнаю, что от меня ушла жена, не захотела возиться с больным человеком. Мне стало все равно, что будет дальше, как я буду жить, что меня ожидает. Наступило полное безразличие».
В 1987 году, осознав, что жизнь продолжается и количество людей, подобных ему, увеличивается, он основал в городе Брянске организацию для ликвидаторов аварии. Тогда эта организация была первой в России, и Вячеслав считает, что именно для этого он и выжил. Никто не занимался вопросами и проблемами чернобыльцев, но обратившись в эту организацию, люди находили не только помощь, но и сочувствие.
У Вячеслава Корнюшина также были свои проблемы. Во время отдыха у моря его четырехлетней дочери Насти стало плохо: температура резко поднялась до сорока градусов, на теле появились синие пятна. Врачи поставили страшный диагноз - у девочки обнаружили редкую пластическую анемию, при которой в крови отсутствуют лейкоциты, гемоглобин и эритроциты.
Для того, чтобы Настя поправилась, нужен был донор. Ни родители, ни старшая сестра Даша не подошли. Тогда было решено завести третьего ребенка, родился мальчик Еремей, но по показаниям он тоже не мог быть донором.
«Врачи не могут вылечить нашу девочку, она через пятнадцать минут принимает специальные лекарства. За границей клиники выставили счет на 15 млн. рублей, но дают гарантию всего 20 процентов на выздоровление. Мы с женой надеемся, что пройдет год или два и будет придумано лекарство от этой страшной болезни!», - рассказывал отец девочки.
В 2011 году Насте было 9 лет. Она никогда не посещала школу, у нее нет друзей, и она всегда находится в респираторе, чтобы не подхватить еще какую-нибудь болезнь.
Корнюшин уверен, что все это последствие аварии и его заражения, за что сейчас расплачивается его дочь. И ему ничего не остается, кроме как молиться.
Еще одним «партизаном» был мобилизован Виктор Никульцев.
«Он учил меня не бегать от трудностей»
Виктор был из рабочей семьи, таких как он, на Чернобыльской АЭС было много. Он был рядовым «партизаном».
«Меня мобилизовали весной 87-го года, после аварии прошел год. Я пришел только с армии, не успел женить, детей у меня тоже не было, молодых старались не забирать, так что меня не должны были трогать. Мама уговаривала отца сходить в военкомат и поговорить и если надо, то и попросить. Но отец категорически отказался. У него воспитание не позволяло и меня он учил не бегать от трудностей. Во время войны он был узником в концлагере хотя и был ребенком, а мой дед командовал партизанским отрядом. И вот если бы мне тогда сказали бы бросайся на реактор, и закрой его своей грудью, я бы так и сделал», - рассказывал Виктор.
В 1987 году работы по ликвидации были уже налажены четко, каждый знал свое место работы и что ему нужно делать. До места ехали с пересадкой на двух машинах, сперва на одной доезжали до села Лелев, дальше на другой до станции. АЭС уже была покрыта саркофагом, люди, сновали туда-сюда, все были заняты делом. А вечером были концерты, с участием разных знаменитостей.
Виктор Никульцев был одним из многих молодых людей, призванных для ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В свои двадцать лет он, как и многие другие, столкнулся с суровыми условиями работы на заражённой территории.
Их работа включала очистку радиоактивного мусора, строительство защитных сооружений и проведение других работ, направленных на снижение уровня радиации.
Домой можно было уехать только тогда, когда «партизаны» получали необходимую дозу облучения. В 1986 году норма составляла 25 рентген, а в 1987 году – 10 рентген.
25 июля 1987 года был дан приказ вывести всех 20-летних из зоны. Виктор оказался среди них и поехал домой через город Киев. Ему разрешили прогуляться по улицам города.
Никульцев вспоминает: «Я раньше кроме армии, из своего города не куда не уезжал, а очень хотелось побывать в Москве. Когда мы гуляли по Киеву к нам подходили прохожие расспрашивали, сочувствовали, хлопали по плечу. Нас узнавали по пятнистой форме и подписи на груди «Чернобыльская АЭС».
Спустя 5 лет работа в Чернобыли стала напоминать о себе, у молодого парня 25 лет начались сильные проблемы с сосудами. Льготы ликвидаторам были минимальные, в то время в стране началась «перестройка» и о них просто начали забывать.
Виктор рассказывал:
«Знаю, что таких, как я много, помочь всем невозможно, но я не обижаюсь. Более десяти лет я ждал своей очереди на квартиру. Мне было уже за сорок, когда я женился, окружающие говорили, что я специально ждал, когда выйдет радиация. Но это не правда, просто так получилось. Меня многие спрашивали, хотел бы я вернуться туда, посмотреть, как там стало, вспомнить молодость? Но потом подумаю, а зачем, что было, то было».
Когда люди, пережившие события апрельской ночи 1986 года, начинают рассказывать о них, в их памяти оживают моменты, когда мир вокруг них рушился. Память хранит воспоминания о тех страшных днях и с годами не забывается то чувства страха и ужаса.
Чтобы понять весь ужас аварии, надо взглянуть на произошедшее глазами 9-летней девочки Любы (свою фамилию она не захотела называть).
«Казалось, что воздух пропитан ядом»
Они жили в городе Припять: родители, брат старше сестры на пять лет и Люба. Брат, по воспоминаниям сестры, был красивым кудрявым спортсменом и очень заботился о младшей сестре. Ночью они услышали непонятный и странный шум, но никто не придал этому значения.
Когда дети проснулись утром, то увидели, что родители были хмурыми, и какими-то растерянными и подавленными. Брат мамы, который работал на станции, позвонил им по телефону и сказал, что им нужно срочно уезжать из города, пока не поздно. Больше они его никогда не видели, мама всегда плакала, когда разговор заходил о том страшном дне.
В то утро Люба в школу не пошла, заболело горло, а к обеду пришла веселая подруга, которая сообщила что всех отпустили с уроков. Она предложила погулять, но родители сказали ей идти домой.
Все что-то ждали и были взволнованы. Брат Любы собрался на рыбалку, но мать запретила ему выходить. Из-за этого они сильно поссорились. Мать так кричала, что сорвала голос и даже ударила сына, хотя раньше так никогда не поступала.
Лишь спустя долгие годы стало ясно, что брат мог вернуться в пустую квартиру, где уже могло никого не быть, так как была объявлена эвакуация.
Позднее объявили, чтобы все выходили из квартир, при этом много вещей с собой не брали, так как они вернутся через несколько дней. Никто ничего с собой не брал, просто закрыли двери уверенные что скоро вернуться домой. Люба с мамой и братом ничего с собой не взяли и как потом выяснилось навсегда покинули свою квартиру.
На улицы было очень жарко, транспорт ждали два часа. Милиционеры никого никуда не отпускали, все просто стояли под солнцем. Им удалось уговорить отпустить их домой за водой, так они ждали и пили воду из чайника по очереди.
Подошли автобусы, и их повезли в Киев. В столице их кое-как разместили, люди вокруг сторонились их, стараясь обходить стороной.
Каждый день новости становились все страшнее и хуже, по телевизору показывали спокойную и размеренную жизнь, но им казалось, что воздух пропитан ядом. У многих кружилась голова, а во рту ощущался металлический и кисловатый привкус.
Уже в Киеве можно было встретить людей, которые смеялись, разговаривали, а через минуту у них лопалась кожа на руках или лице, и они падали замертво. Потому что те, кто смог вернуться с ночной смены в то страшное утро, уезжали вместе с жителями города, не зная, что получили большую дозу радиации и нужно срочно обратиться в больницу. Многих из них уже не стало в течение первых двух недель.
Через полторы недели позвонила тетя Любы из Польши, и стала умолять, чтобы они срочно уезжали из Киева. Она рассказывала, что у них в школах детям начали давать йод, а по телевизору говорят, что жить в Советском Союзе нельзя, и даже в Европе начали умирать от лучевой болезни. Родители Любы решили, что это могло быть правдой, так как облако с АЭС ветром отнесло на запад.
Мать Любы до последнего надеялась, что ее брат найдется, но он так и не появился. И семья Любы решила переехать в Польшу. Там им удалось неплохо устроиться, дети пошли в новую школу и быстро выучили язык, так как русскоговорящих там было много.
Но последствия все же нашли Любу. Когда она вышла замуж, они с мужем захотели иметь ребенка, однако она не могла забеременеть в течение долгого времени, а когда это все-таки случилось, дважды пережила выкидыш. В конце концов ей все же удалось родить дочь. Когда девочка выросла, то у неё также начались проблемы по женской линии. Они не теряют надежды и продолжают лечиться.
Люба считает, что ей еще повезло, она долго живет. А вот её брату повезло меньше - он высох, постоянно ходит по больницам и чувствует себя очень плохо. Диагноз неутешительный - рак крови.
Люба до сих пор не может забыть пережитый ужас. Ночью она просыпается в холодном поту и с колотящимся сердцем. Она устала от Чернобыля и больше не может бояться. Многие хвалят то время, кто-то ругает, но Люба не хочет больше вспоминать тот период, а хочет просто забыть и жить.
Взрослого населения, пережившего аварию на Чернобыле, почти не осталось, но дети, пережившие взрыв и эвакуацию еще живы. Вот еще одновоспоминание 9-летнего очевидца, жительницы Припяти (назовём ее Лена, так как она не хочет, чтобы упоминали ее имя и фамилию).
«После аварии началась новая жизнь»
Когда произошла авария, Лене было 9 лет, но она все отлично помнит. Субботним утром мать разбудила дочь, чтобы она собиралась в школу. Лена знала, что ее старшая сестра Дина должна была уехать на соревнование в другой город. Но проснувшись, Лена увидела ее дома и спросила, что случилось. Оказалось, что, когда мама с сестрой пошли на автостанцию, их туда не пропустили и сказали идти домой. Папы дома не было, он был в командировке, и мама не знала, что делать, поэтому отправила девочек в школу.
Когда Лена с сестрой пришли в школу, то были удивлены, происходило, что-то непонятное. Перед каждой дверью лежали тряпки, смоченные каким-то раствором, а около умывальников было разложено мыло - раньше такого не было.
Уборщицы протирали стены и подоконники каждые полчаса. Учителя не объясняли, что происходит, поэтому вокруг начали появляться слухи. Ученики между собой говорили про взрыв и, конечно, много придумывали от себя. Во время уроков по классам ходили медики и всем раздавали по две таблетки. Возможно, эти таблетки спасли многих детей от инвалидности, так как их раздали утром сразу после аварии, а не вечером.
Пояснение: часто у человека не хватает йода для работы щитовидной железы. Во время взрыва в воздух выделялось большое количество радиоактивного йода. Поэтому важно своевременно принять нормальный йод, пока щитовидная железа не усвоила радиоактивный. Если этого не сделать, то функции органа нарушаются, и радиоактивный йод не выводится из организма.
После окончания уроков всем строго наказали не гулять, а сразу же идти домой. Однако и дома обстановка была не лучше - все были растеряны. Соседи ходили друг к другу и передавали последние новости. К тому времени уже все слышали о взрыве и пожаре на станции, упоминали и про радиацию, но никто не знал, какой ее уровень сейчас в городе и какой считается нормальным. Было неясно, скоро ли потушат пожар.
Жители задавались вопросом, стоит ли уезжать или оставаться. Никакой достоверной информации не было, к тому же не работала связь с другими городами.
Некоторые рискнули и попытались покинуть город, но их не выпустили. Потом эти люди рассказывали, что, когда они на своих машинах ехали через лес, они заметили, что леса вокруг города имели рыжий цвет. Говорили, что они подверглись большим дозам радиации, так как проехали по самым загрязненным местам.
Вечером по квартирам стали разносить таблетки, но люди уже передавая друг другу говорили, что нужно пить молоко с обычным йодом.
27 апреля утром была объявлена временная эвакуация. От самого слова «эвакуация» люди растерялись, многие вспомнили войну. И снова возникло много вопросов: куда повезут, как будем жить, сколько вещей брать, можно ли забрать домашних животных и как быть с работой и еще много-много вопросов.
В полдень всех собрали во дворе. Никто ничего не объяснял. У всех были только вопросы: куда повезут и на сколько. Ответы были неопределенные - ненадолго, примерно на три дня. Всего скорее ответственные за эвакуацию и сами этого не знали.
Спустя 2 часа во двор заехали сразу три автобуса, в которых людей рассадили и поехали. Когда они въехали в общую колонну, стало понятно, что автобусов очень много, и в них, наверно, было около тысячи пассажиров.
Город Припять насчитывал около 50 тысяч человек. И удивляет тот факт, как удалось за 36 часов собрать такое количество транспорта? Именно тогда многие осознали всю серьезность положения. Это был настоящий подвиг - эвакуировать и разместить такое количество людей за в общем-то небольшой отрезок времени.
Ехали долго, останавливались в полях на небольшой отдых. Постепенно колонна становилась меньше, людей расселяли по селам, которые они встречали по пути.
Автобус, в котором ехала семья Лены, остановился в селе «Яблонька» в Ровненской области. К тому времени уже наступил вечер. Их встретил председатель, который молча указывал на местных жителей и называл по списку, кто пойдет к ним. Все соглашались, никто не возражал, хотя приглашали к себе зараженных людей, кормили и поили бесплатно на неопределённый срок.
Они попали к хорошей многодетной семье, которая накормила и уложила их спать. Утром мама Лены решила, что им лучше ехать к бабушке и дедушке в Черкасскую область. Они попрощались и пошли к трассе, где была уже целая колонна таких же людей, направляющихся к своим родным и близким.
На перекрестке стоял милиционер, он тормозил для людей попутки, чтобы они могли доехать до автостанции или железной дороги.
На автостанции царил настоящий хаос: много рейсов было отменено, билетов на всех не хватало. Но им повезло, удалось сесть в автобус, направляющийся в нужную сторону, к вечеру они уже добрались до места. Их уже не надеялись увидеть живыми, так как от них не было никаких вестей. При этом слухи ходили страшные: АЭС взорвалась, город засыпан пеплом на 20 см, и никто не выжил.
Спустя некоторое время к семье присоединился отец. Он быстро сообразил, где искать семью, и сразу же отвёз всех больницу. Там было много жителей Припяти.
Несмотря на то, что врачи не знали, что делать и как лечить таких больных, их все же приняли и разместили в стационаре. У каждого из них был разный уровень радиации - от 50 и больше микрорентген, при этом никто не знал, что является нормой.
Они провели в больнице около двух недель. Ежедневно им делали анализы и заставляли по полтора часа принимать душ, раздавали витамины. Многие из пациентов начали требовать свою одежду и проситься выписать их из больницы, но им отказывали, так как вся одежда была отправлена на дезактивацию, и неизвестно, когда она будет возвращена.
Ещё через неделю с людей сняли мерки, и на следующий день выдали новую одежду. Лена уже не помнит, что дали маме, а девочкам достались два платья на два размера больше. Свое платье Лене пришлось отдать Дине, а ее завернули в платье сестры.
Когда отец забрал жену с девочками из больницы, им пришлось заезжать в магазин и покупать новые вещи, а затем они посетили парикмахерскую, где сестрам отрезали длинные волосы. Даже после двухнедельного мытья, они продолжали показывать высокий уровень радиации. Так закончилось их время до аварии и началась новая жизнь после нее.
Благодаря усилиям ликвидаторов и ученых удалось сделать Чернобыльскую зону отчуждения безопасной для людей, однако радиационное загрязнение все еще остается серьезной проблемой.
Чернобыльская авария оставила неизгладимый след в истории человечества. Её последствия до сих пор ощущаются людьми, которые пережили этот кошмарный момент. Воспоминания участников событий и ликвидаторов не дают забыть об этой ужасной трагедии. Хотя много лет прошло с тех пор, жертвы Чернобыльской аварии, как и их потомки, продолжают сталкиваться с различными заболеваниями, связанными с радиацией. Чернобыль не перестаёт напоминать нам о своём ужасном влиянии, и важно помнить об этом, чтобы извлечь уроки и предотвратить подобные катастрофы в будущем.
Несмотря на все усилия по восстановлению района и помощи пострадавшим, последствия Чернобыльской аварии будут ощущаться еще много лет. Эта трагедия должна напоминать нам о том, как важно обращаться с ядерной энергией ответственно и предупреждать возможные катастрофы.
Помним и чтим память погибших и пострадавших от Чернобыльской аварии. Нужно сделать все возможное, чтобы избежать подобных трагедий в будущем!
На этом сегодня всё, до новых историй, пока-пока.
Если вам понравилось, не забудьте поставить лайк, чтобы мне было понятно, что вам нравятся подобные истории.
