День 25 мая
От моей верующей жизни у меня осталась привычка - каждый год я покупаю отрывной церковный календарь. На листочках пишу дела, которые у меня запланированы. При жизни мамы почти все эти дела были о ней и для неë. На листке за 25 мая было помечено "замена нефростомы".
Январь и февраль этого года прошли у меня в жутком стрессе: мама писала в день всё меньше и меньше, я с напряжением прислушивалась, как она журчит в туалете, и журчит ли вообще, я на что-то надеялась, оттягивала страшное. Но когда мама стала за день выдавать полстакана мочи и меньше, я поняла: надеяться не на что, всё, наступило то, чего я так боялась.
Опухоль перекрыла мочевой пузырь, мочеточники - надо ехать в больницу и делать операцию по выведению мочи напрямую - из почки через трубку в спине. Мне жутко было представить, как мама перенесет операцию, как мы с ней будем жить с этой трубкой - ведь мама, из-за деменции, не поймёт, что это и для чего, и будет выдергивать мешающуюся трубку. Днём-то я смогу за мамой более-менее уследить, а ночью, а когда уйду в магазин, аптеку?
Я уже описывала, как всё прошло, поэтому повторяться не буду. Скажу вкратце: операция прошла не так страшно, как ожидалось, маму выписали через день, с трубкой было сложно первые дни и ночи, а потом мы с мамой как-то приспособились к нефростоме.
Врач в выписке указал, что трубку надо часто промывать и через каждые три месяца приезжать на замену. Замена - это тоже операция, но намного легче первой, потому что не надо делать в спине прокол, надо вставить трубку по уже имеющемуся тоннелю.
Когда я привезла маму из больницы домой и разобралась с выпиской, то сразу же пометила себе в календаре на 25 мая - замена нефростомы. Помню, у меня тогда было твердое ощущение, что мама до замены не доживёт, потому что довольно жутко всё это выглядело.
У ноги висит мешок с кровяной мочой, трубка в спине, мама - ослабленная, постоянные кровотечения от опухоли, низкий гемоглобин, мама дезориентированная. Я вызвала такси, но так и не смогла усадить в него маму, потому что она не понимала, что это такое и что с ним делать.
Тогда мама была на ножках, хоть медленно, но устойчиво передвигалась. Мы даже с мамой пообнимались в холле больницы, куда её вывезли после выписки. Когда надо было подниматься, мамочка вопросительно смотрела на меня, послушно спрашивала: "Вставать надо, да?"
Я так измучилась в страхе за этот день её операции, что минут 15 сидела в больнице с мамой, просто еë обняв. И мама ласково обнимала меня в ответ, сидела кроткая, доверчивая, нежная. Вспоминаю сейчас то время: и для меня это что-то невообразимое - мама могла ходить, мама обнималась, понимала что-то - это чудо какое-то!
Память опять отбрасывает меня в те дни, когда мама была жива. Но я возвращаю себя в эти, к 25 мая. Мамы уже не было, а на листочке календаря имелась запись из тех времен - о том, что пришло время замены нефростомы. На обратной стороне листочка была заметка "Прощание с новопреставленным" - в ней рассказывалось, сколько дней умерший считается ново- (40 дней со дня смерти), как о нём молиться, как его поминать. Мама как раз и была новопреставленной - всего 9-й день после смерти. Листочек оказался удивительно в тему, хотя я и без него всё знала.
И опять эти мелочи, которые так больно ранят. Задумывалась: почему я сравнительно легко переношу что-то глобально страшное, связанное с мамой, - например, без особых чувств предъявляю в учреждениях мамино свидетельство о смерти, но могу заплакать, замереть, впасть в ступор над ложкой с простоквашей.
Пришла к следующему выводу. Мелочи - это и есть жизнь. Жизнь состоит из того, что мы просыпаемся, снимаем ночнушку, надеваем тапочки и халат, наливаем чай в любимую чашку, завариваем хлопья в привычной мисочке, садимся на место у окна... День складывается из мелочей; грандиозные события, вроде свидетельства о смерти, случаются в жизни редко, поэтому они не составляют нашу жизнь.
Наверно, поэтому я так чутко и болезненно реагирую на мелочи: важная часть моей жизни, состоящая из маминых тапочек, чашек, двух ложек хлопьев на завтрак, ведерка для мытья и много другого, уходит, ушла - и вот так враз, за пару месяцев, не избавиться от того, что присутствовало в твоей жизни годами, десятилетиями.
Я начала готовить завтрак утром 25 мая, только для себя. Завтрак у нас в семье много лет один и тот же, всем он нравился. Я делаю овсяную или гречневую кашу - варю или запариваю хлопья, добавляю мед или сахар и по 5 ложек простокваши, которую делаю сама. Вкусно, сытно, полезно.
Простоквашу я заквашиваю в литровой банке. Вечером. Наливаю в банку теплое молоко, кладу две ложки сметаны, банку ставлю в старую мамину шерстяную шапку и закрепляю ее резинкой. К утру молоко сквашивается, на поверхности образуется сладкая шапочка из сметаны и сливок.
Набирая простоквашу для заправки каши, я стараюсь, чтобы сладкой шапочки досталось всем - и мне, и маме. 25 мая я по привычке достала себе пару ложек шапочки, другую часть оставила маме и мгновенно вспомнила, что оставлять больше некому. Но не смогла себя пересилить, так до сих пор и делю шапочку пополам, поровну.
В этот день у меня начались нелады со здоровьем. Это было ожидаемо, предсказуемо, я раньше от других ухаживающих слышала, читала, что уход за дементными ни для кого не проходит бесследно. Эти нелады я с тех пор лечу и лечу, но пока не могу похвастать результатами.
Мне было очень страшно, что из-за проблем со здоровьем я не смогу работать даже на простейшей работе. Я даже собрала пакет на случай, если мне надо будет срочно ехать в больницу.
Сейчас я хожу на работу на стажировку - каждый день по 3 часа. Вроде нормально высиживаю, но всё равно проблемы со здоровьем остались, от таблеток пока особого толка не вижу. Врачи всё списывают, конечно, на длительный стресс в уходе за мамой. В следующий раз расскажу обо всем подробнее.
