Противник всегда старается напасть под утро, когда внимание дозорных ослабевает. В ночь на 13 июля, припадая к камням и под прикрытием кустарников, к нашим позициям бесшумно двинулись сотни теней. Несколько штурмовых отрядов заходило с флангов, вереницы боевиков шли по тропинкам, таща на себе БК, безоткатные орудия, переносные зенитные установки, гранатомёты.
Время было сложное, царил бардак. Это было до Чечни и после вывода советских войск из Афганистана. В Москве делили власть, а наши пограничники и мотострелки на краю каменистого мира выполняли свои задачи, не раз слыша: русские, вам здесь не рады, убирайтесь к себе домой, прочь с нашей земли!
Российские пограничники в Таджикистане мешали наркотрафику, мешали переброске вооруженных банд этнических таджиков и узбеков в пылающий междоусобицей Таджикистан.
Российские пограничники и мотострелки оставались последним форпостом закона и порядка там, где местные и пришлые стремились сеять беззаконие.
13 июля 1993 года афганские боевики напали на 12-ю заставу 117-го Московского погранотряда. Их было всего 48. Сорок восемь российских пограничников, которые дали отпор сотням головорезам, сочащимся из афганских гор.
Лейтенант Андрей Мерзликин вспоминал:
Однозначно это был не прорыв. Идти им дальше было некуда, дальше — сплошные горы. Скорее своеобразная месть за неудавшиеся акции устрашения, которые происходили на протяжении шести месяцев на 16, 15, 14, 13, 11, 10-й заставах.
В последнюю минуту нападавших заметил пограничный наряд и поднял тревогу, но было слишком поздно. Но за сутки до нападения руководство распорядилось демонтировать "секреты", огневые точки с дозорными, вынесенные за периметр ("дабы не провоцировать афганцев"), поэтому враг подошел слишком близко и навалился на пограничников.
Лейтенант Мерзликин вспоминал:
"Из бронетехники у нас была одна БМП, которую сожгли в первые минуты. Из тяжелого вооружения — один СПГ (станковый противотанковый гранатомет) и АГС-17, который сразу заклинило. Начальник заставы, мой друг Миша Майборода, бросился к СПГ и начал стрелять — моджахеды были уже в 20 метрах, выбегали из-за здания заставы. Там его тяжело ранило осколком в спину, думаю, это был снаряд из "безоткатки".
Я сделал перевязку, поручил Мише Куликову и Вите Барбашову приглядывать за командиром, а сам ушел руководить на другой фланг. В траншею летели гранаты, местами доходило до рукопашной — ребята хватались за камни".
При этом ранее пограничники отмечали в рапортах, что на сопредельной стороне отмечается скапливание живой силы, возведение огневых позиций на господствующих высотах. Но руководство велело не поддаваться на провокации.
Вспоминает сержант Сергей Евланов:
"До дембеля мне оставалось два месяца. В то утро мы с товарищем Сергеем Сущенко вернулись из Шурабада, куда ездили звонить домой, и хотели лечь спать, но не успели — на улице загремели автоматные очереди. Выход из казармы полностью простреливался, поэтому выбираться пришлось через окна, выходящие на другую сторону.
Вместе с младшим братом начальника заставы Иваном Майбородой мы добежали до опорного пункта и заняли круговую оборону. В какой-то момент возникло ощущение, будто это детская игра в войнушку: в траншею залетела граната, и взрывной волной меня выбросило наверх. Причем я вообще не почувствовал боли и продолжил обороняться".
Здание казармы и "Дома офицеров" были разрушены в считанные минуты, по постройкам били из гранатометов, орудий, крупнокалиберных пулеметов, НУРСов, снятых с вертолетов. В развалинах бушевал пожар.
Нападавшим удалось отрезать пограничников от склада с оружием и боеприпасами, но взять траншею с уцелевшими защитниками боевики не могли, после навалов оставались лишь горы трупов. Было непонятно, сколько осталось в живых пограничников и где они, повсюду кипел бой.
Мерзликин вспоминал:
"Когда стрельба немного утихала, мы пытались вытащить командира, но безуспешно — духи не давали поднять головы, работали снайперы. Ребята кричали оставшимся с ним Барбашову и Куликову, но те не отвечали. Через некоторое время я расслышал, как Куликов крикнул какому-то басмачу: "Чего смотришь? Давай стреляй!" Понял: всё, им конец".
Заканчивались патроны. Попытки прорваться к складу с боеприпасами не удавались, бойцы гибли. В полыхающем ДОСе под кроватью Мерзликина лежал цинк с патронами, лейтенант сокрушался, что патроны так близко, но до них не добраться, и тут рядовой Додокалонов выскочил из траншеи и рванул к горящему зданию под огнем противника.
В какой-то момент боец пропал из поля видимости. Лейтенант решил, что рядовой погиб. Но парню повезло, он не только выжил, но и притащил цинк. Двести патронов разделили на всех. Если бы не эти патроны — пограничники не смогли бы продержаться так долго, силы были на исходе, их бы просто перебили.
Около 11 часов утра в небе появилась пара российских ветролетов. Вертушки нанесли огневой удар по боевикам и ушли. Спускаться возле заставы вертолётчики не рискнули, по ним стреляли с земли. Значит, наши знают, поняли пограничники, связи с остальными заставами не было.
Бой продолжался несколько часов, когда Андрей Мерзликин, принявший командование на себя, приказал отступать оставшимся в живых бойцам. Заканчивались патроны, лейтенант боялся, что духи просто всех перебьют. Уходили под огнем противника. Впереди небольшой отряд ожидали засады, которые боевики поставили, чтобы отрезать заставу от своих.
Впереди шли самые сильные бойцы, в центре несли раненых, сержант Евланов — замыкающий. Пробиться сквозь засады не удалось, в перестрелках появлялись новые раненые и контуженные: был тяжело ранен сержант Евланов, ранен и контужен лейтенант Мерзликин. Небольшой отряд искал место, где можно пробиться, потом, уже не разбирая дороги, обреченно шли напролом, карабкаясь почти по отвесной стене.
В это время навстречу выдвигался усиленный бронированный резерв 117-го Московского пограничного отряда под командованием полковника Масюка. Помощь не смогла прийти вовремя, потому что боевики заминировали единственную горную дорогу к заставе и устроили засаду, огнем из пулемётов не давали сапёрам расчистить дорогу.
Ликвидировать боевиков, снять мины и пройти дальше удалось только к вечеру. По пути встретили уцелевших защитников заставы.
Бронетехника полковника Масюка ворвалась в развалины 12-й заставы и кинжальным огнем уничтожила боевиков, которые уже праздновали победу. Лишь небольшой части бандитов удалось сбежать.
К государственным наградам представлен весь личный состав заставы, а также экипаж БМП 201-й мотострелковой дивизии. Высокое звание Герой Российской Федерации было присвоено лейтенанту Мерзликину, сержанту Евланову и еще четверым пограничникам посмертно. Враг был, в основном, уничтожен, остальные боевики отброшены от государственной границы. В том бою погибло 25 российских пограничников.
Об армейских реалиях современного времени читайте на нашем телеграм-канале "Военвед" (ссылка кликабельна).
