Это продолжение цикла о формировании современных границ Белоруссии. Начало здесь.
Взглянем сегодня на национальный состав белорусских земель в конце XIX века, за два десятилетия до того, как здесь будут провозглашены первые государства, имеющие в своем названии этноним «белорусский». Сразу отмечу, что эта тема – настоящее минное поле – но в Восточной Европе это повсеместно, так что тут ничего нового.
Итак, во-первых, что такое «белорусские земли»? Самый очевидный ответ: земли, где большинство населения составляют белорусы. И тут же встречный вопрос: а кто такие белорусы? Снова процитирую Юрия Корякова:
Многие люди даже не знали этого слова, они называли себя или просто русскими, если были православными, а если они были католиками, то так и называли себя католиками или поляками; все еще бытовали названия "литвины", "полещуки", "пинчуки" и другие экзоэтнонимы. Массово встречалось неотождествление себя ни с одним известным человеку этносом, что проявлялось в выражении "тутэйшы" и "проста мова" Чем выше был социальный статус человека, тем скорее он считал себя русским (если он был католиком – поляком).
Раз белорусы не могли определить себя сами, за дело брались ученые, виднейшим из которых был Евфимий Карский:
В своем великом (без всякой иронии) труде «Белоруссы», публикация которого началась в 1903 г., он дал свою оценку белорусоязычного ареала, отраженную на этой карте:
Карский честно сообщал, что «очерченная ниже область скорее принадлежит белорусскому наречию, нежели племени», но всего каких-то пятнадцать лет спустя его карта начала использоваться в целях, которые он вряд ли мог предполагать.
Белорусское наречие, согласно Карскому, распространено на обширной территории, выходящей далеко за пределы современной Белоруссии – на западе и северо-западе, но особенно на востоке. О трудностях причисления обитателей всех этих земель к тому или иному племени Карский пишет так:
Въ Сувалкской губерніи сосѣдями бѣлоруcсовъ съ северозапада и запада являются уже поляки. Разграничивать бѣлоруcсовъ и поляковъ значительно труднѣе, такъ какъ бѣлоруcсы-католики съ интеллигентнымъ лицомъ здѣсь стараются говорить по-польски; но домашнимъ обиходнымъ языкомъ служитъ чисто бѣлорусскій, съ нѣкоторымъ лишь запасомъ полонизмовъ въ словарѣ.
Какъ извѣстно, бѣлорусская рѣчь имѣетъ много общаго съ южновеликорусскими говорами, такъ что здѣсь опять представляется немало трудностей при разграниченіи тѣхъ и другихъ. Тутъ прежде всего слѣдуетъ различать бѣлорусcовъ по образу жизни: они селятся въ мѣстностяхъ лѣсистыхъ и болотистыхъ; великоруссы поэтому и называютъ ихъ полехами, а мѣстность ихъ Полѣсьемъ.
Разсматривая особенности языка этихъ полеховъ, приходимъ къ заключенію что жители самой западной части Жиздринского и Масальского уѣздовъ, дѣйствительно, бѣлоруcсы, но только принявшіе немало особенностей и южновеликорусскихъ говоровъ. У нихъ между прочимъ уже нѣтъ и дзеканья и твердаго р.
Хочется спросить: «Евфимий Федорович, уважаемый, а почему же они тогда белорусы, коли нет таких важных для белорусского наречия черт? Как бы то ни было, это еще одно доказательство того, что о том, кто белорус, а кто – нет, судили не сами обитатели этих земель, а специально обученные люди, и хорошо, что такие мудрые, как Карский.
О восточных пределах обитания белорусского племени скажем особо. Карский относит к его ареалу половину современной Смоленской области, части Брянской, Псковской и Тверской. Напомним, говорил он о лингвистических и этнографических особенностях местного населения, никак не касаясь вопроса самоидентификации. Половина Смоленщины определяется как заселенная белорусами и на этнографической карте Александра Риттиха 1875 г.:
Кстати, обратите внимание на то, как похожа восточная граница расселения белорусов по Риттиху на восточную границу Польши в 1618-67 гг.:
Это вполне может означать, что белорусов он определял как русских, живших под польcкой властью. Что касается части Тверской губернии, то здесь мы имеем определенную интригу.
Еще в начале XX века обитатели земель вдоль Московско-Виндавской железной дорог от Зубцова до Западной Двины демонстрировали признаки отдельного диалекта, имевшего белорусские признаки. Он был описан графом Сергеем Шереметевым, человеком и аэропортом (в 1901 г. в его угодьях появилась платформа Шереметьевская, которая дала название возникшему вокруг него поселку, а тот, в свою очередь, – аэропорту):
Вот цитаты из его книги, еще недавно доступной на тверских библиотечных сайтах, а теперь сохранившиеся только в ЖЖ. У меня есть конспирологическая версия, почему так случилось.
Жители этого региона известны под названием тудовлян. В ХХ веке их этнографические отличия от окружающего населения стерлись, но в XXI-м нашлась группа энтузиастов, потребовавших считать себя поляками. Очень характерно, что именно поляками, а не белорусами: авторы этой петиции вполне логично делали ставку на более «престижную» идентичность, надеясь получить больше профита. Все это вызвало определенную ажитацию в белорусских оппозиционных СМИ, а моя конспирологическая версия состоит в том, что доступ к книжке Шереметева закрыли, как бы чего не вышло.
Здесь нужно сделать такое замечание. И Риттих, и Шереметев, и Карский, были сторонниками триединства русского народа, а потому, расширяя пределы обитания белорусского племени на восток, не видели никакого ущерба для России. Но, повторюсь, совершенно иначе это будет выглядеть в 1917-18 годах.
Продолжение: Народы и наречия белорусских земель согласно переписи 1897 года
