- Добрый вечер, - в приоткрытую Алексеем дверь заглянула проводница, - в нашем поезде есть вагон-ресторан, где вы можете поужинать или заказать ужин, который я вам принесу в ваше купе. Желаете ознакомиться с меню?
- Добрый. Благодарим вас мы уже поужинали, - Алексею хотелось побыстрее закрыть дверь, чтобы продолжить начатую беседу.
- Хорошо, - снова улыбнулась проводница. – Если надумаете, то вагон-ресторан работает до девяти часов вечера.
- Спасибо, - сухо поблагодарил мужчина, и быстро закрыл дверь купе.
- Папа, какая сущность? – подняла брови дочь. – И что значит, оказалась в нашем роду?
- В это трудно поверить, но в тот вечер ко мне явился мой прадед Аристарх. Я раньше видел его на фотографии. А тут он предстал передо мной при всем параде. В форме офицера царской армии, но я чувствовал, что это не он. Сущность поняла, что я ее распознал. Поэтому не стала ходить вокруг да около, а сразу перешла к делу, и предложила сотрудничество.
- Сотрудничество? – удивленно переспросила дочь.
- Да, именно так она или он назвал свое предложение.
- И в чем оно заключается?
- Как тебе сказать... - отец начал подбирать слова. – Ну, скажем так, наказывать тех, кто этого заслужил.
- А кто решает, что кто-то заслужил наказания?
- Он ссылался на некие высшие силы... Дескать, они знают, кто и чего заслуживает, а мы являемся исполнителями их воли.
- Что-то не очень убедительно звучит, - нахмурилась Ангелина.
- Я ответил ему то же самое, но он предвидя мой ответ показал мне несколько сцен из жизни моих предков, а потом показал мне с другой стороны те две ситуации, в которых я был непосредственным участником.
- И что же он тебе показал? – заинтересовалась дочь. – Про то, что было с нашими предками мы достоверно знать не можем, а вот, что касалось тебя, вот это уже интересно.
- Я тоже так подумал в тот момент, - кивнул отец. – Вначале он показал мне Муланыча. Не столько его поступки, а больше его внутреннюю суть. В общем, там внутри была сущность, которая в определенные моменты управляла его жизнью и его поступками. Он сам подцепил ее благодаря своему характеру и образу жизни.
- Как так? – не поняла Ангелина.
- Мне была показана сцена, где еще молодой Муланыч весьма неприлично вел себя на кладбище, когда приехал туда с друзьями, чтобы помянуть их товарища. Ребята сильно перебрали, начали себя шумно вести, мусорить, пакостить на могилах. Смеяться над именами, фамилиями и фотографиями усопших. День уже клонился к вечеру, но они даже не собирались идти домой, мимо проходила старушка во всем черном. Муланыч крикнул ей: «Чё старая, местечко себе подыскиваешь?», и заржал как конь. Старушка пристально на него поглядела, и ответила: «Я свое время и место знаю, а вот тебе хлопец не завидую», и пошла дальше. Разгоряченный алкоголем Муланыч рванул за ней, грозясь прикопать прямо здесь и раньше срока, но зацепился за оградку, упал, рассек руку, попытался продолжить преследование, но это ему никак не удавалось сделать. То ветви деревьев цеплялись, то оградки возникали на пути, а старушка спокойно удалялась. То ли старушка что-то сделала, то ли на свежую рану кто-то из местных клюнул, но прицепился к нему, будем считать бес, который толкал и так не особо приятного человека на совсем уже скверные поступки. В определенный момент он перешел допустимую грань. Скажем так, исчерпал лимит гадостей, которые можно было сделать в течение жизни, и его нужно было обезвредить, а душу отправить на перевоспитание. Во всяком случае, именно так мне это было преподнесено. Для этой процедуры нужно было освободить его от сущности и душу от тела. Вот я и стал невольным орудием в этом деле. Одним махом 35 киловольт высвободили обе субстанции, одна полетела на перевоспитание, а другая была уничтожена моим «партнером».
- Вот это да! – удивленно воскликнула Ангелина. – А вторая ситуация? Там что было?
- Там было предотвращение будущего зла. Мне уже тогда на уступе было показано, что этот человек сделает в будущем. Поэтому его нейтрализовали заранее, - вздохнул отец.
- Предупреждает опасность задолго до ее появления, - усмехнулась Ангелина. – Как в той неофициальной рекламе мерседеса.
- На знаю насколько это было необходимым и важным, но в те годы действительно было немало подобных «Алексеев», которые занимались тем же самым и даже хуже, но их никто не «наказал».
- А что дальше?
- А дальше он предложил мне продолжить в том же духе, выполняя высший замысел, но я отказался. Несмотря на мою любовь к справедливости я не могу и не хочу разделять такие методы работы. Я отказался от сотрудничества.
- И все? – удивилась Ангелина.
- Со мной как бы все, но к сожалению, история на этом не закончилась, - тяжко вздохнул отец. – Через пару лет после той беседы, о которой я начал потихоньку забывать, я познакомился с твоей мамой, мы поженились, и стали жить счастливо, а еще хотели жить долго... Но не сложилось...
Отец замолчал, и уставился в окно. За окном мелькали домики, заборы, огороды, потом началась лесополоса. Сумерки опускались на землю, и в окне все больше отражались путники, и все меньше картина за стеклом. Наконец Алексей прервал свое молчание. Отпил остывшего чаю и продолжил.
- Аннушка тогда была выпускницей медицинского ВУЗа. Она только закончила обучение, и пошла в ординатуру. Ее желанием было стать хорошим хирургом. И она им стала, но не только им. Она согласилась на сотрудничество.
- А причем тут мама?- спросила Ангелина. – И как это вообще возможно?
- Оказалось, что возможно. Как только она стала моей женой, то сразу вошла в наш род, и с этого момента у него появился к ней доступ, - нахмурился отец. - Не знаю, что именно он ей пообещал. Полагаю, что это была возможность профессионального развития, а еще зацепил ее за обостренное чувство справедливости.
- И мама стала «мстителем» в хирургической маске? – Ангелина со смешанными чувствами смотрела на отца.
- В каком-то смысле да. Ей на стол попадали разные пациенты, в том числе и те, кто по мнению высших сил заслужил наказание.
- Жуть. Как она с этим жила?
- Она чувствовала свою необходимость этому миру, видела себя одним из борцов за справедливость. Но при этом я никогда не слышал от нее каких-либо негативных высказываний в чей-либо адрес. Либо она все держала в себе либо выполняла свою работу четко и без лишних эмоций. Я вообще долго не был в курсе того, что она теперь «сотрудничает». Узнал чисто случайно, просил отказаться от взятого на себя бремени, но она была непреклонна. А потом...
Алексей замолчал и впал в некий ступор.
- А потом... – Ангелина подтолкнула отца к продолжению разговора.
- А потом ее не стало, - выдохнул отец.
- Эта сущность как-то с этим связана? Мама сама стала жертвой подобного правосудия?
- Не знаю. Может что-то пошло не так. Где-то просчитались. Я ведь после того, как отказался от его предложения больше с ним не общался. И он сам на связь со мной не выходил. Скоро он придет к тебе с предложением о сотрудничестве, - погрустнел отец.
- Ты считаешь его предложение плохим?
- Я за тебя боюсь. Не мне решать, как тебе поступать со своей жизнью. Я могу только рассказать тебе о своих соображениях. Предостеречь от явных ошибок, но выбор за тебя делать не могу.
- А что плохого в справедливости?
- В ней нет ничего плохого, но я не верю ему. Во всяком случае, не верю на все 100% или хотя бы на 90. Я не уверен, что все действительно так, как он мне показал, что это не жестокая игра, которой тешит себя эта сущность.
- Ладно, хорошо. Точнее плохо, - Ангелина наморщила лоб. – Но я же могу отказаться?
- Конечно! И мне хотелось, чтобы ты это сделала.
- Уффф! – Ангелина обессилено упала обратно на подушку. – Действительно тяжелый разговор.
- Извини, не рассчитал. Надо было его начать, когда тебе станет получше, - расстроился отец.
- Все нормально! Сейчас самое время, - улыбнулась дочь. – Давай спать. Утро вечера мудренее или я подумаю об этом завтра, как говаривала Скарлетт О’Хара.
- Спокойной ночи, дочь.
- Спокойной ночи, папа.
