=2=
Опускаю защитный козырек, открываю маленькое зеркало, придирчиво разглядываю отражение. Для своих тридцати пяти я прилично выгляжу. Муж правит тела и лица другим, придает идеальные формы и очертания, но меня скальпель не коснулся ни разу. Не хочу… Насмотрелась на «тюнингованные» лица до изжоги, с первого взгляда могу определить внесенные «правки». Есть в этом какое–то детское наивное лукавство. Глупо бегать наперегонки со старостью, этот забег для человека заведомо проигрышный.
Что толку делать пластическую операцию? Фасад обновишь, а канализация всё равно старая. Фраза Фаины Раневской мне очень нравится.
– Ир, ты чего? – хмыкает Димка, замечая мои манипуляции. – Красотка…
Угу… если красотка, то какого лешего тебя к Дульсинее потянуло, рыцарь? Чего не хватало в нашем браке? Конечно, уже не кипят страсти, как у Ромео и Джульетты, на место безрассудных поступков пришли осознанные действия, но у нас до сих пор качественный секс, совместные вылазки в свет, поездки за город, отдых за границей. Так и хочется спросить: – В чем дело, Карл?
Спрошу непременно, но позже. Тьфу, развела бухгалтерию. Сижу, пальцы загибаю, свои косяки ищу. Бросаю последний взгляд в зеркало, возвращаю козырек на место и откидываюсь на спинку сиденья, прикрывая глаза. Не хочу ни о чем говорить, надо подумать…
– Приехали.
Надо же, как задумалась, всю дорогу пропустила. «Мурано» замер у ворот симпатичного двухэтажного дома, окруженного яблоневым садом. Вдоль ограды – ухоженный цветник, откуда–то из глубины территории доносится музыка. Мальчишки шумно выпрыгивают из машины, разминая затекшие ноги. В свои тринадцать лет парни уже сравнялись со мной в росте, явно стремясь догнать папеньку, в котором почти метр девяносто.
– Привет команде Лебедевых.
Мой родной брат Ванька шутливо козыряет, помогает выйти из машины, обнимает и целует. Знакомый запах обволакивает и успокаивает, а горячие руки на плечах обещают безопасность. В обществе Ивана и его жены Лены я могу расслабиться, ведь это – свои люди, семья, мой надежный тыл.
– Ир, ты как–то неважно выглядишь.
– Жарко, да еще в пробку попали. Сейчас немного продышусь и все будет в порядке, – звонко чмокаю Ленку в щеку и иду за ней в дом, на второй этаж, где нам с Димкой выделена спальня. Парни разбирают вещи в гостевой комнате внизу, шумят и делят кровати. Иван разгружает машину, переносит в дом сумки с продуктами и бубнит под нос тихо, но отчетливо.
– Опять накупили продуктов на целую роту… Ничему вас опыт не учит, Лебедевы. Нам это за неделю не съесть.
– Вань, все в порядке. Четыре рта приехали, поэтому и набрали всего с запасом, – довольно отмахивается Дима, поднимая наверх нашу сумку с одеждой. – Чур, я в душ. Какая жара…
– Хорошо, давай. Я – после тебя, – разбираю вещи и вижу, как мой муж что–то активно печатает в телефоне. И снова эта улыбка, а мне по сердцу словно острый нож царапает. Дима скрывается за дверью ванной, а я… не могу удержаться, подхожу к телефону, который небрежно валяется на покрывале кровати.
«Ты – лучший, я всегда это говорила».
Тихо тренькает новое сообщение и через мгновение исчезает. Я никогда не интересовалась перепиской мужа, ведь доверие – залог здоровых отношений, но теперь меня подкидывает всякий раз, когда экран его телефона подсвечивается от входящих. Стыдно? Безумно! Но ощущение грядущего Армагеддона еще неприятнее. Эта переписка с безымянным абонентом – сродни предположению тяжелой болезни, и я предпочитаю знать, она это или «просто показалось».
«Надеюсь, мы сегодня увидимся».
Вот блин! А я надеюсь, что нет. Время покажет. Шум воды в ванной смолкает, и я отхожу от телефона к двери, ведущей на балкон. Стараюсь дышать, успокоить взбесившееся сердце.
Продолжение читаем тут
