Общаясь с товарищами на тему наиболее запомнившихся сновидений, в частности неоднократно повторяющихся, я давно заметил поразительную схожесть возникающих во сне проблем, будь то неготовность к сдаче важного экзамена или губительная медлительность движений в смертельно опасной, как кажется, ситуации. Если зачастую универсален сюжет видения, думаю, могут пригодиться и некоторые рекомендации, которыми много лет пользуюсь я сам в борьбе с наиболее тревожными элементами сна.
С возрастом, а сейчас мне 32 года, сновидения приобрели подозрительную устойчивость, насыщенную рядом устоявшихся закономерностей. Если меня поглощает уже знакомый сон — локации и фабула повторяются с детства — зачастую в какой-то момент удаётся осознать своё, скажем так, местоположение и вспомнить, каким правилам необходимо подчиниться в конкретной ситуации. Воспоминание это обычно всплывает подобно озарению, когда я чрезмерно раздражён или напуган происходящим.
Не могу жаловаться, будто меня безжалостно преследуют кошмары, но если приснится какой ужас, увиденное впечатляет до потного лба и ускоренного сердцебиения. Долгое время, к примеру, я учился бороться со всякого рода жуткими преследователями. Когда-то исполненные разнообразием демоны, ведьмы и черти способны были испугать меня одним только недружелюбным внешним видом. Спасаться, очевидно, приходилось бегством, но рано или поздно меня почти всегда ловили. Ужас от протянутых в мою сторону длинных мерзких рук или щупалец неизбежно провоцировал пробуждение, что с надёжностью будильника повторялось едва ли не всё детство. В какой-то момент я наконец задумался: если встречи с монстром не миновать, зачем тогда вовсе прятаться, бояться и переживать, если проще проигнорировать инстинкт самосохранения, побежать навстречу монстру, покрепче его обнять и гарантированно проснуться? Спустя годы тренировок этот элементарный по сути приём подтвердил свою эффективность, что и позволяет мне называть его правилом. Чудовища так и не нашли достойный ответ столь наглой выходке. Им оставалось только щёлкать зубами и шептать на ухо прощальные угрозы, но удержать меня уже не представлялось возможным.
По течению жизни образы фольклорной нечисти во сне сменили обыкновенные, впрочем, явно недружелюбно настроенные люди. Порой удирать приходится от охранников торгового центра, а иногда и будто от самых настоящих санитаров психлечебницы. Прячусь я от всякого рода надзирателей в путаных, замысловатых коридорах, ведущих то к очередной лестничной площадке, то на крышу или к запасному выходу. Когда-то любой Бабе-яге без труда удавалось меня поймать, потому что охотиться требовалось на небольшом огороде из детских воспоминаний. Со временем архитектура сна значительно усложнилась, и мои преследователи нынче преодолевают самые разнообразные многоуровневые катакомбы. В лабиринте скрываться заметно проще, и постепенно я научился планировать побег на шаг или два вперёд, учитывая приблизительную позицию оппонента. Мне регулярно удаётся заманить неприятеля на этаж повыше и, пока тот поднимается на лифте, сам я тут же мчусь к выходу. Порой остаётся перемахнуть через забор, после чего первым делом меня охватывает ощущение выстраданной окрыляющей свободы, даже если и приходится еще какое-то время прятаться в кустах от патрульных машин. Вскоре я просыпаюсь от избытка эйфории либо утекаю к другому источнику сновидения, но так или иначе окончательно ухожу от погони.
К третьему правилу я прибегаю не реже и не чаще, чем к первым двум, описанным выше. Отнюдь не обязательно взаимодействовать с преследователем, чтобы в достаточной для пробуждения степени испугаться. Одно из наиболее доступных решений, подходящее практически любому сценарию сна — падение с большой высоты. К примеру, можно выпрыгнуть в распахнутое окно, до которого, правда, еще необходимо добраться, ведь недруги вокруг, в отличие от меня, не дремлют. При благоприятном исходе остаётся дёрнуть ручку, выбить противомоскитную сетку и свалиться прочь. Отрабатывая такой трюк, я сначала приучил себя просыпаться, соприкасаясь с землёй, но вскоре обнаружил возможность избежать и этой неприятной участи, замедляя скорость падения до минимума с последующей мягкой посадкой или, что еще любопытнее, наоборот взмывая вверх как птица навстречу уже совершенно другим приключениям.
Когда ни окна, ни балкона поблизости нет, и планировка здания не поддаётся разгадке, близкий к отчаянию я вдруг вспоминаю четвёртое правило и бегу к ближайшему туалету. Моё стремление добраться до уборной становится известно и преследователю, так что медлить не приходится. Отворив по пути дюжину дверей, я оказываюсь рядом с унитазом, который и является искомым выходом. Не подберу слова описать, как конкретно меня проглатывает отверстие для слива, но могу заверить: процесс не сопровождается какими-либо неприятными ощущениями. Завихрения, бурления и прочие визуальные и звуковые эффекты при этом так же не наблюдаются. Только я протягиваю ногу вперёд — мгновением позже необъяснимая сила махом перемещает меня в защищённое от потусторонней угрозы пространство. Гигиеничность и разумность процедуры не играют никакой роли. Главное, если намерение сбежать непоколебимо, труба меня просто-напросто проглатывает. Как будто в обволакивающем прохладой кармане внешнее воздействие уже не грозит, и проснуться из такого состояния при желании не составляет труда.
Обыкновенное дело убегать во сне от маньяка-убийцы или сторожа — таких гостей вполне разумно избегать, но при этом можно постараться и переиграть с помощью упомянутых приёмов. Впрочем, как показывает практика, проверенные годами закономерности теряют силу, если сновидение само по себе становится правилом. Бывает, снится, что я нахожусь в квартире близких родственников и точно знаю, что в одной из комнат совсем рядом прячется наводящий ужас некто. Помещение выглядит совершенно естественно, может быть и вполне ярко освещённым, убранным и внешне уютным, однако передвигаться по нему получается только маленькими шажочками, так угнетает надвигающаяся встреча с неизвестным. Когда напряжение становится невыносимым, следуя первому правилу, я начинаю громко кричать, хлопать дверями и шумно двигать мебель, привлекая внимание недруга. Затаившийся дух невозмутимо наблюдает за представшей истерикой, о чём мне доподлинно известно, но контролировать себя уже не выходит. В такие моменты у меня обычно сильно болит голова, и боль только нарастает, будто череп пытаются распилить тупым лезвием — мне остаётся визжать, плакать и стучать кулаками по стене. Теряя силы и рассудок, я думаю только о том, что на меня беспрепятственно и очень внимательно смотрит незримая сущность, еще и совершенно непонятно откуда и зачем. Такой сон всегда сам по себе заканчивается резким пробуждением, стоит лишь осознать, что я и есть загадочный наблюдатель.
