ПРОБЛЕМЫ ТИПОЛОГИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПОЯСНЫХ КРЮЧЬЕВ ЭПОХИ РАННЕГО ЖЕЛЕЗА ЮГА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

Головченко Н. Н. Проблемы типологии и интерпретации поясных крючьев эпохи раннего железа юга Западной Сибири // Вестн. НГУ. Серия: История, филология. 2018. Т. 17, № 3: Археология и этнография. С. 32–38. DOI 10.25205/1818-7919-2018-17-3-32-38

Работа посвящена проблемам типологии поясных крючьев, широко распространенных на памятниках различных культур степного пояса Евразии в эпоху раннего железа. Рассматривается историография вопроса. Обсуждаются варианты функционального использования поясных крючьев. Предлагается новая типология изделий, включающая в себя как крючья со щитком, так и крючья без щитка. В качестве категории предлагается рассматривать поясные крючья; группы выделять по материалу изготовления (металлические, костяные, деревянные); таксоны отдела дифференцировать как изделия со щитком и без него (возможно, на этом уровне играет роль и определенное функциональное различие крючков: со щитком – застежки, без щитка – колчанные крючья); типы крючьев разделить исходя из совокупности характерных морфологических признаков; разделы вида выделять по стилистическим особенностям оформления. В работе приводится также широкий круг аналогий рассматриваемым находкам с памятников Верхнеобского бассейна и сопредельных территорий. Но вопросы о первичности появления типов крюков остаются дискуссионными.

Ключевые слова: Верхнее Приобье, эпоха раннего железа, поясные крючья, типология.

Изучение предметного комплекса одежды населения степного пояса Евразии эпохи раннего железа является одной из актуальнейших задач отечественной археологии. Особое внимание исследователей в связи с его изучением обращено на мобильные элементы костюма, такие как поясные крючья. Рассмотрению находок этой категории (см. рисунок) на территории юга Западной Сибири посвящена настоящая работа. В отечественной историографии вопросы изучения поясных крючьев эпохи раннего железа рассматривались уже неоднократно. К наиболее важным проблемам, вызывающим острые дискуссии, следует отнести спор о типологии, происхождении и распространении данной категории артефактов. Особое внимание решению этой научной задачи уделил В. И. Гуляев, выявляя регион возникновения орнаментированных поясных крючьев со щитком. Автор дал подробное описание этих изделий, привел аналогии на широчайшем археологическом материале, определяя область возникновения описанных артефактов территорией Среднего Дона [Гуляев, 2016].

Отметим, что типология крючьев, используемая им, отличается от предложенных В. Г. Петренко [1978] и В. С. Ольховским [1999] главным образом тем, что категория изделий «поясные крючья со щитками», подразделяются на типы, в свою очередь, отличающиеся по стилистике орнаментации (крючья с медвежьим 1 , грифовым, волчьим, кошачьим, кабаньим изображением).

Применение подобного подхода нам представляется не вполне оправданным, поскольку его обоснованность при ближайшем рассмотрении упирается в вопрос: что первично – предмет или его орнаментация? Мы считаем, что первична вещь, а стилистика оформления предмета определяется его морфологией. Ввиду этого более работоспособной нам представляется иная типологическая схема поясных крючьев степного пояса Евразии эпохи раннего железа.

В качестве категории мы предлагаем рассматривать поясные крючья; группы выделять по материалу изготовления крючьев (металлические, костяные, деревянные 2 ); таксоны отдела крючьев дифференцировать как изделия со щитком и без него (возможно, на этом уровне играет роль и определенное функциональное различие крючков: со щитком – застежки, без щитка – колчанные крючья); типы крючьев разделять исходя из совокупности характерных морфологических признаков изделий, как это делает В. С. Ольховский 3 ; разделы вида выделять по стилистическим особенностям оформления крючьев.

Главное отличие предлагаемого типологического древа от варианта В. И. Гуляева заключается в рассмотрении поясных крючьев в их совокупности, не позволяющем исключать из исследования находки, происходящие из разных регионов скифо-сакского мира. Например, у В. И. Гуляева полностью исключаются из исследования поясные крючья пазырыкской и большереченской археологических культур. Применительно к пазырыкской культуре В. И. Гуляев отмечал, что там не обнаружено ни одного «металлического поясного крюка», вероятно, подразумевая крюки со щитком [2016. С. 32]. В другом месте труда «Зооморфные металлические крючки скифского времени в Евразии: каталог и описание» автор утверждал, что в пазырыкской культуре вовсе отсутствуют изображения грифонов, выполненные на металле («…в местных погребальных памятниках практически нет ни одного образа орлиноголового грифона, воплощенного в металле») [Там же. С. 32, 48].

В связи с этим у нас имеется несколько замечаний. Во-первых, металлические крючья в пазырыкских памятниках присутствуют на некрополях Барбургазы I [Кубарев, 1992. С. 150, 171, 178], Уландрык IV [Кубарев, 1987. С. 279], Чултуков Лог-1 [Бородовский, Бородовская, 2013. С. 153, 154, 172] и др. Во-вторых, неверными нам представляются суждения об отсутствии в пазырыкской культуре поясных крючков со щитком и других металлических изделий с изображениями грифонов. К примеру, поясной крюк без щитка со стилизованной головой грифона выявлен на памятнике Барбургазы I [Кубарев, 1992. С. 171], бронзовый крюк со щитком, оформленным в виде птицы, обнаружен в Уландрыке IV [Кубарев, 1987. С. 279], а на памятнике Чултуков Лог-1 А. П. Бородовским были найдены два бронзовых крюка с небольшими неоформленным щитками [Бородовский, Бородовская, 2013. С. 153, 154]. Данные находки пока нельзя считать массовым материалом. Обычно они связывались с культурным влияниям сопредельных территорий Саяно-Алтая, но все же делать категоричные выводы об их отсутствии нам представляется преждевременным.

Поясные крючья и костыльки из погребений некрополя Новотроицкое-1: 1 – бронзовый крючок; 2а – рисунок и 2б – фото бронзового крючка; 3а – рисунок и 3б – фото бронзового крючка; 4 – железный крючок; 5, 6, 7 – бронзовые костыльки с зооморфным орнаментом (по: [Шульга и др., 2009. С. 320])

Еще одним регионом находки поясных крючьев, в памятниках которого они не учитываются В. И. Гуляевым, является Верхнее Приобье. Между тем вопросы изучения колчанных крючьев из этого региона обширно отражены в исследовательской литературе. Колчанными они названы в силу того, что зачастую оказывались обнаруженными слева от погребенного, рядом с наконечниками стрел и другими компонентами «пояса стрелка» [Могильников, 1997. Рис. 47; Шульга и др., 2009. С. 172]. На самом деле такая интерпретация крючков не вполне верна. Они были найдены справа от погребенного, без наконечников стрел в одном из погребений некрополя Ордынское-1 [Завитухина, 1968], обнаружены на тазовых костях и в районе пояса погребенных на памятнике Староалейка-2 [Кирюшин, Кунгуров, 1996. С. 118], в районе колен захороненных на Обских Плесах-2 [Ведянин, Кунгуров, 1996. С. 89], Фирсово-14 [Федорук и др., 2013. С. 64–78] и Новотроицкое-1 [Шульга и др., 2009. С. 14]. Такая аморфность топографии находок ставит под вопрос способность крючьев маркировать второй – стрелковый – пояс, надетый на погребенного, как считал В. Д. Кубарев. Более того, под сомнение попадает и ранее не вызывавшее возражений безоговорочное отнесение их к элементам поясного набора, поскольку они могли являться частью портупеи.

Некоторые авторы указывали на возможность использования крючьев в качестве застежек [Ведянин, Кунгуров, 1996. С. 89]. Исходя из этого нам представляется более уместным вслед за А. П. Бородовским использовать при описании данной категории находок термины «металлический крюк» или «поясной крюк» [Троицкая, Бородовский, 1994; Бородовский, Бородовская, 2013. Рис. 60, 4]. Не исключено, что для подвешивания снаряжения или застегивания пояса гораздо шире, чем думают исследователи, использовались деревянные крючья. Нам известен один целый деревянный поясной крюк, найденный in situ на памятнике Юстыд IV [Кубарев, 1991. Табл. LII].

Всего из исследовательской литературы нам известно более 60 находок поясных крючьев (см. рисунок, 1–4), происходящих из памятников Верхнего Приобья второй половины I тыс. до н. э.: могильники Ближние Елбаны-3 [Грязнов, 1956. Табл. XXVI, 9], Ордынское-1 [Завитухина, 1968], Камень-2 [Могильников, Куйбышев, 1982. Рис. 5, 10], Обские Плесы-2 [Ведянин, Кунгуров, 1996], Староалейка-2 [Кирюшин, Кунгуров, 1996], Фирсово-14 [Федорук и др., 2013], Масляха [Могильников, Уманский, 1982; Уманский, Телегин, 1990] и Новотроицкое-1, -2 [Шульга и др., 2009. С. 172], Быстровка-1, 2, 3 [Троицкая, Бородовский, 1994. С. 162], Раздумье IV [Там же. С. 173] и др. В большинстве случаев они обнаружены в погребениях мужчин.

Наиболее распространенные типы: 1) металлические крючья, без щитка, изготовленные из равномерно утолщенного прута с петлевидным навершием для подвешивания, без стилизации (15 шт.); 2) металлические крючья, без щитка, изготовленные из сужающегося к окончанию прута с петлевидным навершием для подвешивания, без стилизации (10 шт.); 3) металлические крючья, без щитка, изготовленные из равномерно утолщенного прута с петлевидным навершием для подвешивания, со стилизованной головой грифона (5 шт.); 4) металлические крючья, без щитка, изготовленные из сужающегося к окончанию прута с петлевидным навершием для подвешивания, со стилизованной головой грифона (3 шт.); 5) металлические крючья, со щитком, со скобой для крепления к поясу, без стилизации (6 шт.); 6) металлические крючья, со щитком, со шпеньком для крепления к поясу, без стилизации (4 шт.); 7) костяные крючья, без щитка, равномерно утолщенные с петлевидным навершием для подвешивания, без стилизации (8 шт.); 8) костяные крючья, без щитка, сужающиеся к окончанию, с петлевидным навершием для подвешивания, без стилизации (7 шт.); 9) костяные крючья, без щитка, равномерно утолщенные со шпеньком для подвешивания, без стилизации (5 шт.); 10) костяные крючья, со щитком, равномерно утолщенные со шпеньком для подвешивания, без стилизации (4 шт.).

Находки представлены в основном металлическими без щитка изделиями разного сечения и способа оформления крепления навершия с петлей, шпеньком или скобой. Крючки с небольшими щитками выявлены на памятниках Ордынское-1 [Троицкая, Бородовский, 1994. С. 143] и Новотроицкое-1 [Шульга и др., 2009. Рис. 120, 16], изделия с зооморфной стилизацией (грифон) – на памятниках Новотроицкое-1, 2 [Шульга и др., 2009. Рис. 12, 16] и Масляха. Основная масса находок представлена сильно корродированными железными крючьями.

Схожие поясные крючья обнаруживаются и на памятниках сопредельной Барабинской лесостепи. Так, например, металлические поясные крючки со щитком без стилизации найдены на могильнике Марково-1 саргатской археологической культуры [Полосьмак, 1987. Рис. 37, 4] и памятнике Осинцево-3 большереченской культурно-исторической общности [Там же. Рис. 47, 24].

Как уже отмечалось, топография находок разнообразна, зависела, вероятно, от функционального использования крючьев: в качестве застежки или одного из устройств, обеспечивающего крепление горита к поясу. Поэтому в погребениях они располагались слева от умершего в комплекте с набором стрелка в тех случаях, когда на крючок подвешивали колчан, или справа и на тазовых костях – когда крюком застегивали пояс. Примечательно, что находок в одном контексте поясного крючка и пряжки или блока в погребениях Верхнего Приобья эпохи раннего железа нами не отмечено.

На территории Верхнего Приобья, своего рода транзитного региона, поясные металлические крючья, по мнению ряда исследователей, появились в VI–V вв. до н. э. [Могильников, 1997; Троицкая, Бородовский, 1994]. Дата устанавливается довольно четко ввиду наличия естественнонаучных датировок одного из опорных памятников изучаемой культурно-исторической общности – Быстровка [Бородовский, 2009. Рис. 27]. Так, металлические поясные крючья с маленькими нестилизованными щитками, скобами для крепления и изделия с петлевидными навершиями без щитков найдены в кургане 9 (V в. до н. э.) Быстровки-2. Костяной поясной крючок из Быстровки-1 также датируется этим временем. Еще один пример, знаменитый своим хронологическим парадоксом, – курган 6 Быстровки-2, где среди инвентаря эпохи раннего железа выявлен предмет более ранней ирменской культуры и найден металлический поясной крючок с навершием в виде треугольной петли [Бородовский, 2009. С. 60–61. Рис. 22]. А. П. Бородовский убедительно датирует этот комплекс последней третью I тыс. до н. э.

Любопытно, что в такую обычно крайне дискуссионную область, как семантика элементов предметного комплекса одежды, поясные крючья не попали, их назначение горячих споров не вызывает. Большинством исследователей они одинаково трактуются по изображенным на них, прежде всего хищным животным, как охранники, талисманы защиты, играющие чисто функциональную роль.

Таким образом, на просторах Верхнеобского бассейна поясные крючья появляются в VI–V вв. до н. э., возможно, под определенным влиянием с сопредельных южных территорий. Эволюция данной категории предметного комплекса одежды населения эпохи раннего железа, входящего в круг культур скифо-сакского мира, нам представляется идущей путем усложнения. Наибольшее распространение и типологическую разнообразность поясные крючья получили в IV–III вв. до н. э. Для этого времени увеличилось количество находок крючьев с орнаментированным щитком, используемых, вероятно, в качестве застежек – такие изделия распространялись в европейской Скифии и на пограничных с Китаем территориях 4 [Гуляев, 2016; Шульга, 2010]. В то же время росло типовое и видовое разнообразие крючьев, и расширялся регион их распространения. Вместе с тем очевидно, что развитие материальной культуры – процесс не односложный, и на разных территориях он имел свои хронологическо-культурологические особенности. В силу этого вопросы о первичности появления типов крюков и стилистики их украшения остаются дискуссионными.

1 В. И. Гуляев утверждал, что металлических поясных крючьев с медвежьими изображениями на юге Западной Сибири не обнаружено. Это действительно так, однако такой орнамент известен на поясных подвесках-костыльках некрополя Новотроицкое-1 [Шульга и др., 2009. С. 320, рис. 1, 5, 6].

2 Под вопросом для регионов с плохой сохранностью органики, но они есть в пазырыкских комплексах (Юстыд IV [Кубарев, 1991. Табл. LII]).

3 Типообразующими признаками являются различные сочетания способов оформления крючьев (ровный из единого прута, сужающийся из единого прута и т. д., с круглым или треугольным петлевидным навершием и т. д., способ крепления шпеньков, скоба, петля). Пример описания находки крючка по данному шаблону выглядит следующим образом: «…обнаружен металлический крючок, без щитка, изготовленный из равномерно утолщенного проволочного прута, навершие оформлено в форме петли, декоративных украшений не имеет».

4 Аналогичные по типам пазырыкским и большереченским поясным крюкам изделия отмечаются и на памятниках Синьцзяна VI–III вв. до н. э. [Шульга, 2010. Рис. 25, 83].

Список литературы

Бородовский А. П. Традиционные и естественнонаучные методы датирования погребальных комплексов (по материалам Быстровского некрополя эпохи раннего железного века): Учеб.-метод. пособие. Новосибирск, 2009. 90 с.

Бородовский А. П., Бородовская Е. Л. Археологические памятники долины Нижней Катуни в эпоху палеометалла. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2013. 220 с.

Ведянин С. Д., Кунгуров А. Л. Грунтовой могильник староалейской культуры Обские Плесы-2 // Погребальный обряд древних племен Алтая. Барнаул: Изд-во АлтГУ, 1996. С. 88–115.

Грязнов М. П. История древних племен Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая речка // МИА № 48. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956. 163 с.

Гуляев В. И. Зооморфные металлические крючки скифского времени в Евразии: каталог и описание. М.: Ин-т археологии РАН, 2016. 104 с.

Завитухина М. П. Ордынские курганы V–IV вв. до н. э. (о культуре скифского времени в новосибирской лесостепи) // АСГЭ. Вып. 10. Л., 1968. С. 28–34.

Кирюшин Ю. Ф., Кунгуров А. Л. Могильник раннего железного века Староалейка-2 // Погребальный обряд древних племен Алтая. Барнаул: Изд-во АлтГУ, 1996. С. 115– 135.

Кубарев В. Д. Курганы Уландрыка. Новосибирск: Наука, 1987. 300 с.

Кубарев В. Д. Курганы Сайлюгема. Новосибирск: Наука, 1991. 270 с.

Кубарев В. Д. Курганы Юстыда. Новосибирск: Наука, 1992. 220 с.

Могильников В. А. Население Верхнего Приобья в середине – второй половине I тысячелетия до н. э. М.: Пушкинский научный центр РАН, 1997. 195 с.

Могильников В. А., Куйбышев А. В. Курганы «Камень II» (Верхнее Приобье) по раскопкам 1976 г. // СА. 1982. № 2. С. 113–135.

Могильников В. А., Уманский А. П. Курганы Масляха I по раскопкам 1979 года // Вопросы археологии Алтая и Западной Сибири эпохи металла. Барнаул: Изд-во БГПУ, 1982. С. 69–93.

Ольховский В. С. О поясных крючках эпохи раннего железа // Проблемы скифосарматской археологии Северного Причерноморья. Запорожье: Изд-во ЗапГУ, 1999. С. 90–96.

Петренко В. Г. Украшения Скифии VII– III вв. до н. э. // САИ. Вып. Д4–5. М., 1978. 125 с.

Полосьмак Н. В. Бараба в эпоху раннего железа. Новосибирск: Наука, 1987. 126 с.

Троицкая Т. Н., Бородовский А. П. Большереченская культура лесостепного Приобья. Новосибирск: Наука, 1994. 184 с.

Уманский А. П., Телегин А. Н. Аварийные исследования могильника Масляха-2 // Охрана и исследование археологических памятников Алтая. Барнаул: Изд-во АлтГУ, 1990. С. 96–99.

Федорук А. С., Фролов Я. В., Папин Д. В. Погребальный обряд Барнаульского Приобья скифского времени по материалам могильника Фирсово XIV (раскопки 2010– 2011 гг.) // Древности Сибири и Центральной Азии: Сб. науч. тр. Горно-Алтайск: ГАГУ, 2013. № 5 (17). С. 64–78.

Шульга П. И., Уманский А. П., Могильников В. А. Новотроицкий некрополь. Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2009. 329 с.

Шульга П. И. Синьцзян в VIII–III вв. до н. э. (Погребальные комплексы. Хронология и периодизация). Барнаул: Изд-во АлтГТУ, 2010. 238 с.